русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967. МИХАИЛУ ПРИШВИНУ 1. Сосновая грива Бор как озеро в разливе, Избы хвоей занесло. На юру крутом, на гриве Наше дивное село. Дикий хмель и можжевельник, Сенокосы с двух сторон. Солнцем даже темный ельник В заовражье озарен. В теплой зелени дороги, В ручейках пологий скат, И везде, стройны и строги, Сосны светлые в обхват. Не руками пусть, так песней, А без песен не живем, Мы до звезд, до поднебесья С нашей гривы достаем.
1945
2. Величальная
Не сломалась моя рогатина,
И на праздничный круглый стол
С волокнистою медвежатиной
Подает хозяйка котел.
Храбрецу поют величальную.
Что ж, по рюмке за храбреца!
Но потом по стакану чайному
За умелого кузнеца!
Расстаюсь, не скупясь, со шкурою
Пусть лежит у его стола:
Не свалить бы мне нынче бурого,
Если б сталь не прочна была.
1946
<1945-1946>
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
ЗЕРКАЛЬЦЕ
Лучше девушки Натальи
В целой области не знали:
Все умела,
Все имела,
И умна, и весела,
И без дела не сидела,
И без песен не жила.
Женихи со всей артели
Просто очи проглядели.
А Наталья на досуге
Запиралась от подруги
И садилась у стола,
В руки зеркальце брала,
Говорила:
«Удружи,
Свет мой, зеркальце, скажи:
Я ль в деревне всех милее,
Всех нарядней, веселее?»
И ей зеркальце в ответ:
«Ты, конечно, спору нет,
Ты, Наташа, всех милее,
Всех нарядней, веселее».
Началась война.
В колхозе
Провожали женихов,
У реки, на перевозе,
Целовали пареньков.
Слезы девичьи лились:
«Отвяжись, худая жизнь!»
Дни и ночи на работе,—
Так хотели их дружки,—
На полях, на обмолоте
Даже в праздник девушки.
Руки, ноженьки устали
У красавицы Натальи.
Шел четвертый год войны —
Нет на сердце тишины.
Все хотелось сделать больше,
Коротки казались дни,
Вот уже ребята в Польше,
Вот уж в Пруссии они...
Как-то в марте иль в апреле
Косу на ночь заплела
И сдержаться не смогла:
Повздыхала у постели,
В руки зеркальце взяла
И сказала:
«Удружи,
Свет мой, зеркальце, скажи:
Я ль на свете всех милее,
Всех дородней и белее?»
И ей зеркальце в ответ:
«Прежней свежести уж нет!
Похудела ты, Наташа,
Подурнела, радость наша,
Отдохни, не надорвись,
Красоту поберегла бы:
Без нее и жизнь не в жизнь.
Без нее куда вы, бабы!»
Ой, как вспыхнула Наталья!
Ой, как вскрикнула Наталья!
Не ждала такого зла
От когда-то дорогого,
Нынче лживого, слепого,
Окривевшего стекла.
«Сгинь!— и топнула ногою.—
Я найду себе другое.
Вот пройдет война, мой свет,
Поглядим тогда,— сказала,—
Лучше я иль хуже стала,
Будут сватать или нет.
По всему, не знаешь ты
Настоящей красоты».
Радость, как ее ни ждешь,
Все негаданна, нежданна.
К нареченным да желанным
Из-за моря-океана
Воротилась молодежь.
Сердце, что ли, озарилось,
Как победа подошла,
А Наталья расцвела:
Словно чудо совершилось —
Лучше стала, чем была.
1944-1945
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
СВЕЖИЙ ХЛЕБ
Всей семье как сбор назначен,
Только скатертку постлать.
В каравай, еще горячий,
Входит нож по рукоять.
В пожелтевшей гимнастерке
С краю сам большак сидит.
Чуть похрустывает корка,
Духовитый пар валит.
— Ну,— сказал он,— по потребе
Начинайте в добрый час!
Полной мерой нынче хлеба
Выдает земля для нас.
Золотистые горбушки
Срезал: это для детей.
Наособицу старушке
Вынул мякиш из ломтей.
Скосок свой, усы поправив,
Крупной солью посолил,
Всей своей семье и славы
И здоровья посулил.
И еще промолвил слово:
— С хлебом горе не беда!—
Не забудьте, мол, какого
Стоил этот хлеб труда!..
1947
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
ВСЕ РАССКАЖИ
Все расскажи ей, хоть и страшно,
Когда признаешься в любви,
Об увлечениях вчерашних,—
Припомни все и назови.
О неприглядном, о случайном
Сказать не сможешь — напиши,
Чтоб недомолвками и тайной
Не бередить ее души.
Увидит, слезы осушая,
Чем жизнь твоя озарена,
Что настоящая, большая
Любовь, как подвиг,— вот она!
И как живой воды пригубит,
Иль словно крылья отрастут.
А если примет, значит любит,
Поверит в сердца чистоту.
1946
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
РЕЧКА И ТРОПКА
Течет речка лугами,
Течет речка лесами,
Над ее берегами
Ивняк нависает.
На песок, к переправам
Опускаются птицы,
Чтоб побегать, поплавать
И водицы напиться.
Вьется речка, струится,
Мох вокруг да морошка.
Вместе с речкой змеится,
Вьется стежка-дорожка.
Все изгибы, изломы
За водой повторяет,
То темна, словно омут,
То под солнцем сияет.
Речка в реку вольется,
Тропка станет дорогой —
И пылит и несется
За водою широкой.
Море реку приветит,
Разнесет по раздолью,
Синим светом осветит,
Просолит своей солью,
А дорога вкруг моря
Ляжет с кручи на кручу.
Даже в этом просторе
Их ничто не разлучит.
Полюблю — тропкой стану,
Буду мчаться дорогой
За рекою широкой,
За тобой — к океану.
1944
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
* * *
Жил я в доме у синих скал,
Жил, работал время не тратил.
Поутру окно открывал,
Закрывал перед сном, на закате.
Нынче помню только одно:
Ты с горы, как с неба, сходила.
Я не мог затворить окно,
И пошло все не так, как было.
Был закат — занялся восход
На четыре стороны света,
Снова птицы снялись в полет,
Зашумел полуденник ветер,
Ожил лес, ожила вода.
Ты спускалась с горы по краю...
Будь я даже слепым —
И тогда
Я тебя увидел бы, знаю.
1943
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
* * *
Дым, дым окрест,
Дым — не продохнуть,
И глаза ест,
И спирает грудь.
Будто сумерки в дому,
Сажа на стене.
Весь свет в дыму,
Вся земля в огне.
Но и здесь, на войне,
С горной высоты,
Ярче всех огней
Мне сияешь ты.
Дым, дым окрест,
Но в душе свет:
Нет таких мест,
Где тебя нет.
1943
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
* * *
Что нам тысячи километров!
Имя вслух мое назови —
И домчится, как песня, с ветром
До окопов голос любви.
Я сквозь грохот тебя услышу,
Сновиденья за явь приму.
Хлынь дождем на шумную крышу,
Ночью ставни открой в дому.
Пуля свалит в степи багровой —
Хоть на миг сдержи суховей,
Помяни меня добрым словом,
Стынуть буду — теплом повей.
Появись, отведи туманы,
Опустись ко мне на траву,
Подыши на свежие раны —
Я почувствую, оживу.
1943
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
* * *
Очень много солнечного света,
Над землей стоит голубизна.
Мнится мне: в сиянье разодета,
Изнутри земля освещена.
Над высоким берегом пушинка,
Как звезда далекая, плывет,
Солнцем смотрит каждая былинка,
Каждый камень, кажется, поет.
Мимо сосен, и дубов, и туи
С сизых скал срываются ключи,
Водопад — светящиеся струи,
Солнечные брызги и лучи.
Золотыми, зыбкими столбами
С облаками лес соединен.
Над морским раздольем,
Над песками
В миражах высокий небосклон.
Очень много солнечного света,
Будто счастьем все озарены.
Думаю:
таким — зимою? летом?—
Будет окончание войны.
Заблестят слезинки на ресницах,
Флаги, флаги вскинутся вдали,
И в твоей улыбке отразится
Все сиянье неба и земли.
1943
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
* * *
И что из того, что уходят года
И не было в жизни спокойного дня,
Что стали страшить дожди, холода!
Как солнечный свет, как живая вода
Твоя любовь для меня.
А горе бывало так велико —
Размолвки, обиды давили грудь...
Но как это все теперь далеко!
Да разве живая вода легко
Давалась кому-нибудь?!
1946
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
* * *
Ты такое прощала,
Так умела любить,
Так легко забывала,
Что другим не забыть;
На такие лишенья
С отрешенностью шла,
С чисто русским терпеньем
Крест свой бабий несла;
Так душой понимала
Боль его и беду,
Что, конечно, бывала
И в раю и в аду;
И ни вздохов, ни жалоб —
Было б счастье в дому:
Даже смерть оправдала б
И простила б ему.
Только лжи не стерпела,
Лжи одной не снесла,
Оправдать не сумела
И понять не смогла.
1959
Александр Яшин. Годы жизни.
Избранные стихотворения.
Москва: Художественная литература, 1961.
ЖИВАЯ ДУША
На стеклах январских узоры:
Подобие чащи лесной,
Тропинки и снежные горы,
Над кручей дворец ледяной.
За дочкой слежу я ревниво:
Ужель не оценит она?
— Скажи, ведь красиво?
— Красиво!—
Но смотрит в поля из окна.
Никак ей в дому не сидится,—
Что толку дышать на стекло?
Надела пальто, рукавицы,
Как только в окне рассвело.
— Осталась бы с нами хоть на день,
Промерзнешь, промокнешь в снегу.
Тут все что душе твоей надо...
Но дочь говорит:
— Не могу!
Что ж, верно! На стеклах растает
Непрочный, как в сказке, узор,
А в поле — поземка живая,
Живой и манящий простор.
И пусть даже выступят слезы —