В истории нашей страны были печальные периоды массовых внесудебных расправ над гражданами. Особенно широкое распространение они получили в 30-е гг., когда огромное количество людей расстреливалось по постановлениям Особых Совещаний, "троек", "специальных присутствий", По мнению А.С. Михлина, хотя внешне такие расправы и напоминали смертную казнь, однако их нельзя было рассматривать как наказание, так как они не являлись следствием совершения преступления и не прошли установленной судебной процедуры, которая придавала им силу закона.44
Однако в этом вопросе М.С. Гринберг придерживался другого мнения. В своей статье "Уголовное право и массовые репрессии 20-х и последующих годов" он писал, что расстрел без суда не был возможен в СССР. Слова "расстрел", "расстрелять" употреблялись лишь в сочетании со словами "суд", "судить". Например, И. Сталин требовал: "Виновных судить ускоренно. Приговор - расстрел".
По мнению М.С. Гринберга, положение СССР требовало в определенной мере считаться с мнением мировой общественности, и внесудебная расправа с подлинными и мнимыми врагами не соответствовала интересам тоталитарной системы. Далее он отмечал, что внеправовые расправы были бы не совместимы с политикой "разделяй и властвуй", что лишь в рамках судебных процессов и сообщений о состоявшихся судах можно было создавать "козлов отпущения" и списывать на них непрекращающиеся неудачи в промышленности, транспорте, сельском хозяйстве. Однако с этим можно не согласиться. По данным Н.Г. Смирнова, 28 июля 1938 года нарком внутренних дел СССР Ежов направил И. Сталину список на 139 человек, "подлежащих суду Военной Коллегии по первой категории", т.е. расстрелу. На этом списке имеется резолюция: "За расстрел 138 человек. И. Сталин, В. Молотов".45 Всего же в 1937-1938 гг. И. Сталину были направлены 383 подобных списка, и его санкция на применение предложенных Ежовым мер наказания в отношении лиц, значившихся в этих списках, была получена. Вряд ли здесь можно говорить о судебной процедуре вынесения приговора.
Находящиеся в плену генералы заочно приговаривались к расстрелу без выяснения их вины и судьбы. Например, среди них командующий 12-й армией генерал-лейтенант П.Г. Понеделин, командующий 28-й армией генерал-лейтенант В.Я. Качалов. Кроме приговора, Военная Коллегия Верховного Суда СССР вынесла определение о привлечении к ответственности совершеннолетних членов семьи В.Я. Качалова.
Жестокие репрессии в отношении командиров Красной Армии объяснялись стремлением Сталина снять с себя ответственность за неподготовленность к войне, за первые крупные поражения. Приговором Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 22 июля 1941 г. Герой Советского Союза генерал армии Д.Г. Павлов, начальник штаба фронта генерал-майор В.Е. Климовских, начальник связи фронта генерал-майор А.Т. Григорьев и командующий 41-й армией А.А. Коробков на основании п."б" ст.193 УК РСФСР (бездействие власти, осуществляемое лицом начальствующего состава РККА при наличии особо отягчающих обстоятельств) и п. "б" ст.193 УК РСФСР (сдача неприятелю начальником вверенных ему средств ведения войны) осуждены к расстрелу. Начальника артиллерии фронта генерал-майора Н.А. Клича Военная Коллегия приговорила 17 сентября 1941 года согласно п. 6 ст.193 УК РСФСР тоже к расстрелу.46
С 18 по 23 декабря 1953 г. состоялся процесс над Л.П. Берия, министром внутренних дел СССР. Он был осужден на закрытом заседании специальным судебным присутствием Верховного Суда СССР. Берия вменили четыре статьи УК РСФСР: п."б" ст. 58. Кроме того, он обвинялся в изнасиловании, и его деяния подпадали под указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 г. "Об усилении уголовной ответственности за изнасилование". Л.П. Берия был приговорен к смертной казни и расстрелян в день вынесения приговора - 23 декабря 1953 г. в 19 часов 50 минут.47
Появление такого вида наказания, как смертная казнь, в санкции ст. 88 УК РСФСР о нарушении правил о валютных операциях было связано с делом Рокотова и Файбишенко, крупных спекулянтов драгоценностями, осужденных вначале по ст. 88 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы - тогда это было максимальное наказание за данное преступление. После ареста обвиняемых, в период следствия происходит изменение закона, и максимальный срок наказания устанавливается в 15 лет лишения свободы. Хотя по общему правилу, закрепленному в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, закон, усиливающий уголовную ответственность, обратной силы не имеет, суд приговорил Рокотова и Файбишенко к 15 годам лишения свободы. После издания этого Указа Прокуратура СССР приносит в Верховный Суд РСФСР протест на приговор в отношении Рокотова и Файбишенко в связи с мягкостью назначенного наказания. Приговор отменяется, и при новом рассмотрении дела Рокотов и Файбишенко были приговорены к смертной казни и расстреляны.48
Широкое использование смертной казни в правоприменительной и судебной практике, наряду с неправовыми формами и методами ее применения, привело к тому, что смертная казнь утратила свое объективное свойство как мера наказания, обладающая превенцией.
Глава II. ПРАВОВЫЕ И МОРАЛЬНО-НРАВСТВЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ СМЕТРНОЙ КАЗНИ
2.1 Уголовная политика в сфере применения смертной казни
В средствах массовой информации и в юридической литературе нередко делаются заявления о том, что наказание, даже самое жестокое, не влияет на преступность. Так, например, С. Вицин пишет: "Проблема смертной казни должна обсуждаться и решаться на основе всестороннего анализа и взвешенных оценок, свободных от устоявшихся мифов и иллюзий. Прежде всего, нужно развенчать распространенное заблуждение о том, что смертная казнь может сдерживать преступность. Наука и трезвые исторические оценки свидетельствуют о другом.
Ни одно серьезное криминологическое исследование не подтверждает, что смертная казнь (или введение более строгих наказаний) приводит к снижению преступности, и, естественно, не может подтвердить то, чего нет. Усиление карательных мер и рост преступности обычно идут параллельно. Известно, что в странах, где существуют строгие наказания, высок уровень преступности, и, напротив, нередко там, где повышается уровень преступности, появляются более жестокие наказания, расширяются масштабы их применения". С таким мнением согласиться нельзя. Далее С. Вицин пишет: "Необходимо указать, что отмечавшийся в послевоенные годы рост преступности ни в коей мере не был поколеблен ни отменой, ни введением смертной казни вновь, в том числе за многие виды преступлений, вплоть до имущественных".49
4 июня 1947 г. было принято два Указа Президиума Верховного Совета СССР "Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества" и "Об усилении охраны личной собственности граждан". Максимальное наказание по первому Указу было установлено в 25 лет, а по второму – 20 лет лишения свободы. И уже на второй год после принятия этих указов число покушавшихся на чужое имущество сократилось на одну треть, еще через год - наполовину. В то же время после проведения амнистии 27 марта 1953 г. число преступлений стало вновь резко возрастать, значительно увеличилось число преступников-рецидивистов. 26 мая 1947 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ "Об отмене смертной казни". Но уже через два года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР "О применении смертной казни к изменникам Родины, шпионам, подрывникам-диверсантам". Отсутствие наказания в виде смертной казни отрицательно сказалось на состоянии преступности, резко возросли случаи умышленных убийств, а в местах лишения свободы их число возросло в десятки раз.50
До 1954 г. в лагерях свирепствовал бандитизм, убийства были обычным явлением. Лица, осужденные на максимальный срок лишения свободы в 25 лет, открыто по своей личной прихоти или по заданию "воров в законе" лишали жизни других осужденных. При этом свое преступление они не скрывали, а даже афишировали.Таким поведением эти убийцы наводили страх на других: пользовались их услугами, забирали посылки или передачи, заставляя выполнять вместо себя работу и т.д. К тому же на период следствия они на законных основаниях переходили на положение подследственных и, как они заявляли, уходили в двух-трех месячный "отпуск" (освобождались от работы, получали нормальное питание, спали без нормы и т.д.)51
30 апреля 1954 г. был принят новый Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об усилении уголовной ответственности за умышленное убийство". Результаты этого Указа не замедлили сказаться, число умышленных убийств, особенно в исправительно-трудовых лагерях резко сократилось. Об этом же говорит и такой факт. До 1962 г. в местах лишения свободы особо опасные рецидивисты, а также лица, осужденные за тяжкие преступления, терроризировали заключенных, вставших на путь исправления, или совершали нападения на администрацию, а также организовывали в этих целях преступные группировки. В этой связи был принят Закон об уголовной ответственности за указанные выше действия, который предусматривал возможность применения смертной казни. В результате действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений, резко пошли на убыль.
Исследуя законодательство и судебную практику о наказании за умышленное убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, мы можем заключить, что оно не оставалось одинаковым. Наказание зависело от политических, экономических, культурных и других условий в государстве в тот или иной период исторического развития.