- Тебе нездоровится, Кэт?
- У меня как будто схватки, милый.
- Регулярно?
- Нет, не совеем.
- Если пойдут регулярно, нужно ехать в больницу. Мне очень хотелось спать, и я заснул. Вскоре я проснулся снова.
- Ты, может, позвонишь доктору, - сказала Кэтрин. - Может, это уже начинается.
Я подошел к телефону и позвонил доктору.
- Как часто повторяются схватки? - спросил ОН..
- Как часто, Кэт?
- Примерно каждые пятнадцать минут.
- Тогда поезжайте в больницу, - сказал доктор. - Я сейчас оденусь и тоже приеду туда.
Я повесил трубку и потом позвонил в привокзальный гараж, чтобы вызвать такси. Долгое время никто не подходил к телефону. Наконец я добился какого-то человека, который обещал сейчас же выслать машину. Кэтрин одевалась. В ее чемодане было уже сложено все необходимое для больницы и детские вещи. Мы вышли в коридор, и я позвонил лифтеру. Ответа не было. Я сошел вниз. Внизу никого не было, кроме ночного швейцара. Я сам поднялся в лифте наверх, внес в кабину чемодан Кэтрин, она вошла, и мы спустились вниз. Ночной швейцар открыл нам дверь, и мы сели на каменные тумбы у ступенек парадного крыльца и стали ждать такси. Ночь была ясная, и на небе были звезды. Кэтрин была очень возбуждена.
- Я так рада, что уже началось, - сказала она. - Теперь скоро все будет позади.
- Ты молодец.
- Я не боюсь. Только бы вот такси скорее приехало.
Мы услышали шум машины на улице и увидели свет от фар. Такси подъехало к крыльцу, и я помог Кэтрин сесть, а шофер поставил чемодан на переднее сиденье.
- В больницу, - сказал я.
Мы выехали на мостовую и стали подниматься в гору.
Когда мы подъехали к больнице, я взял чемодан, и мы вошли. Внизу за конторкой сидела женщина, которая записала в книгу имя и фамилию Кэтрин, возраст, адрес, сведения о родственниках и о религии. Кэтрин сказала, что у нее нет никакой религии, и женщина поставила против этого слова в книге черточку. Кэтрин сказала, что ее фамилия Генри.
- Я отведу вас в палату, - сказала женщина.
Мы поднялись на лифте. Женщина остановила лифт, и мы вышли и пошли за ней по коридору. Кэтрин крепко держалась за мою руку.
- Вот это ваша палата, - сказала женщина. - Пожалуйста, раздевайтесь и ложитесь в постель. Вот вам ночная сорочка.
- У меня есть ночная сорочка, - сказала Кэтрин.
- Вам удобнее будет в этой, - сказала женщина.
Я вышел и сел на стул в коридоре.
- Теперь можете войти, - сказала сестра, стоя в дверях.
Кэтрин лежала на узкой кровати, в простой ночной сорочке с квадратным вырезом, сделанной" казалось, из простого холста. Она улыбнулась мне.
- Теперь уже у меня хорошие схватки, - сказала она.
Сестра держала ее руку и следила за схватками по часам.
- Вот сейчас была сильная, - сказала Кэтрин. Я видел это по ее лицу.
- Где доктор? - спросил я у сестры.
- Спит внизу. Он придет, когда нужно будет. Я должна кое-что сделать madame, - сказала сестра. - Будьте добры, выйдите опять.
Я вышел в коридор. Коридор был пустой, с двумя окнами и рядом затворенных дверей по всей длине. В нем пахло больницей. Я сидел на стуле, и смотрел в пол, и молился за Кэтрин.
- Можете войти, - сказала сестра. Я вошел.
- Это ты, милый? - сказала Кэтрин.
- Ну, как?
- Теперь уже совсем часто.
Ее лицо исказилось. Потом она улыбнулась.
- Вот это была настоящая. Пожалуйста, сестра, подложите мне опять руку под спину.
- А вам так легче? - спросила сестра.
- Ты теперь уходи, милый, - сказала Кэтрин. - Иди поешь чего-нибудь. Сестра говорит, это может тянуться очень долго.
- Первые роды обычно бывают затяжные, - сказала сестра.
- Пожалуйста, иди поешь чего-нибудь, - сказала Кэтрин. - Я себя хорошо чувствую, правда.
- Я еще немного побуду, - сказал я.
Схватки повторялись совершенно регулярно, потом пошли реже. Кэтрин была очень возбуждена. Когда ей было особенно больно, она говорила, что схватка хорошая. Когда схватки стали слабее, она была разочарована и смущена.
- Ты уходи, милый, - сказала она. - При тебе мне как-то несвободно. - Ее лицо исказилось. - Вот. Эта уже была лучше. Я так хочу быть хорошей женой и родить без всяких фокусов. Пожалуйста, иди позавтракай, милый, а потом приходи опять. Я не буду скучать без тебя. Сестра такая славная.
- У вас вполне хватит времени позавтракать, - сказала сестра.
- Хорошо, я пойду. До свидания, дорогая.
- До свидания, - сказала Кэтрин. - Позавтракай как следует, за меня тоже.
- Где тут можно позавтракать? - спросил я сестру.
- На нашей улице, у самой площади, есть кафе, - сказала она. - Там должно быть открыто.
Уже светало. Я дошел пустой улицей до кафе. В окнах горел свет. Я вошел и остановился у оцинкованной стойки, и старик буфетчик подал мне стакан белого вина и бриошь. Бриошь была вчерашняя. Я макал ее в вино и потом еще выпил чашку кофе.
- Что вы тут делаете в такой ранний час? - спросил старик.
- У меня жена рожает в больнице.
- Вот как! Ну, желаю счастья.
- Дайте мне еще стакан вина.
Он налил, слишком сильно наклонив бутылку, так что немного пролилось на стойку. Я выпил, расплатился и вышел. На улице у всех домов стояли ведра с отбросами в ожидании мусорщика. Одно ведро обнюхивала собака.
- Чего тебе там нужно? - спросил я и наклонился посмотреть, нет ли в ведре чего-нибудь для нее; сверху была только кофейная гуща, сор и несколько увядших цветков.
- Ничего нет, пес, - сказал я. Собака перешла на Другую сторону. Придя в больницу, я поднялся по лестнице в тот этаж, где была Кэтрин, и по коридору. дошел до ее дверей. Я постучался. Никто не отвечал. Я открыл дверь; палата была пуста, только чемодан Кэтрин стоял на стуле и на крючке висел ее халатик. Я вышел в коридор и стал искать кого-нибудь. Я увидел другую сестру.
- Где madame Генри?
- Только что какую-то даму взяли в родильную.
- Где это?
- Пойдемте, я вам покажу.
Она повела меня в конец коридора. Дверь родильной была приотворена. Я увидел Кэтрин на столе, покрытую простыней. У стола стояла сестра, а с другой стороны, возле каких-то цилиндров - доктор. Доктор держал в руке резиновую маску, прикрепленную к трубке.
- Я дам вам халат, и вы сможете войти, - сказала сестра. - Идите, пожалуйста, сюда.
Она надела на меня белый халат и заколола его сзади у ворота английской булавкой.
- Теперь можете войти, - сказала она. Я вошел в комнату.
- Это ты, милый? - сказала Кэтрин напряженным голосом. - Что-то дело не двигается.
- Вы monsieur Генри? - спросил доктор.
- Да. Как тут у вас, доктор?
- Все идет очень хорошо, - сказал доктор. - Мы перешли сюда, чтобы можно было давать газ во время схваток.
- Дайте, - сказала Кэтрин.
Доктор накрыл ее лицо резиновой маской и повернул какой-то диск, и я увидел, как Кэтрин глубоко и быстро задышала. Потом она оттолкнула маску. Доктор выключил аппарат.
- Не очень сильная. Вот недавно была одна очень сильная. Доктор сделал так, что меня как будто не было. Правда, доктор? - У нее был странный голос. Он повысился на слове "доктор". Доктор улыбнулся.
- Дайте, - сказала Кэтрин. Она крепко прижала резину к лицу и быстро дышала. Я услышал, как она слегка застонала. Потом она сдвинула маску и улыбнулась.
- Эта была сильнее, - сказала она. - Это была очень сильная. Ты не беспокойся, милый. Уходи. Позавтракай еще раз.
- Я побуду здесь, - сказал я.
Мы поехали в больницу около трех часов утра. В полдень Кэтрин все еще была в родильной. Схватки опять стали слабее. Вид у нее был очень усталый и измученный, но она все еще бодрилась.
- Никуда я не гожусь, милый, - сказала она. - Так обидно. Я думала, у меня все пройдет очень легко. А теперь - вот, опять... - Она протянула руку за маской и положила ее себе на лицо. Доктор повернул диск и следил за ней. Схватка скоро кончилась.
- Эта так себе, - сказала Кэтрин. - Она улыбалась. - Мне ужасно нравится этот газ. Чудесная вещь!
- Мы возьмем немного домой, - сказал я.
- {Сейчас еще будет}, - сказала Кэтрин торопливо. Доктор повернул диск и посмотрел на часы.
- Какой теперь промежуток между схватками? - спросил я.
- Около минуты.
- Вы не голодны?
- Я сейчас пойду завтракать, - сказал он.
- Вам непременно нужно поесть, доктор, - сказала Кэтрин. - До чего мне обидно, что я так долго вожусь. Может быть, мой муж сумеет давать мне газ пока?
- Если хотите, - сказал доктор. - Будете поворачивать до цифры два.
- Понимаю, - сказал я. На диске была стрелка, и он вращался с помощью рычажка.
- {Дайте}, - сказала Кэтрин. Она крепко прижала маску к лицу. Я повернул диск до цифры два, а когда Кэтрин отняла маску, повернул его назад. Я был очень рад, что доктор дал мне занятие.
- Это ты давал газ, милый? - спросила Кэтрин. Она погладила мою руку.
- Я.
- Какой ты хороший!
Она была немного пьяна от газа.
- Я поем в соседней комнате, - сказал доктор. - Чуть что - вы можете меня позвать.
Я смотрел, как он ест; потом, немного погодя, я увидел, что он прилег и курит папиросу. Время шло. Кэтрин все больше уставала.
- Как ты думаешь, я все-таки сумею родить? - спросила она.
- Конечно, сумеешь.
- Я стараюсь, как только могу. Я толкаю, но оно опять уходит. {Сейчас будет. Дай скорей}.
В два часа я вышел и пошел поесть. В кафе было несколько человек, и на столиках стоял кофе и рюмки с киршвассером. Я сел за столик.
- Что у вас есть? - спросил я кельнера.
- Второй завтрак уже кончился.
- Разве нет порционных блюд?
- Можно приготовить choucroute (1).
- Дайте choucroute и пива.
- Кружку или полкружки?
- Полкружки светлого.
Кельнер принес порцию Sauerkraut (2) с ломтиком ветчины сверху и сосиской, зарытой в горячую, пропитанную вином капусту. Я ел капусту и пил пиво. Я был очень голоден. Я смотрел на публику за столиками кафе. За одним столиком играли в карты. Двое мужчин за соседним столиком разговаривали и курили. Кафе было полно дыма. За цинковой стойкой, где я завтракал утром, было теперь трое: старик, полная женщина в черном платье, которая сидела у кассы и следила за всем, что подается на столики, и мальчик в фартуке. Я думал о том, сколько у этой женщины детей и как она их рожала.