Смекни!
smekni.com

Измаил-Бей (стр. 7 из 8)

Вдоль по лощине едет князь,

За ним черкесы цепью длинной.

Признаться: конь по седоку!

Бежит, и будто ветр пустынный,

Скользящий шумно по песку,

Крутится, вьется на скаку;

Он бел, как снег: во мраке ночи

Его заметить могут очи.

С колчаном звонким за спиной,

Отягощен своим нарядом,

Селим проворный едет рядом

На кобылице вороной.

Так белый облак, в полдень знойный,

Плывет отважно и спокойно,

И вдруг по тверди голубой

Отрывок тучи громовой,

Грозы дыханием гонимый,

Как черный лоскут мчится мимо;

Но как ни бейся, в вышине

Он с тем не станет наравне!

18

Уж близко роковое поле.

Кому-то пасть решит судьба?

Вдруг им послышалась стрельба;

И каждый миг всё боле, боле,

И пушки голос громовой

Раздался скоро за горой.

И вспыхнул князь, махнул рукою:

"Вперед! - воскликнул он, - за мною!"

Сказал и бросил повода.

Нет! так прекрасен никогда

Он не казался! повелитель,

Герой по взорам и речам,

Летел к опасным он врагам,

Летел, как ангел-истребитель;

И в этот миг, скажи, Селим,

Кто б не последовал за ним?

19

Меж тем с беспечною отвагой

Отряд могучих казаков

Гнался за малою ватагой

Неустрашимых удальцов;

Всю эту ночь они блуждали

Вкруг неприязненных шатров;

Их часовые увидали,

И пушка грянула по ним,

И казаки спешат навстречу!

Едва с отчаяньем немым

Они поддерживали сечу,

Стыдясь и в бегстве показать,

Что смерть их может испугать.

Их круг тесней уж становился;

Один под саблею свалился,

Другой, пробитый в грудь свинцом,

Был в поле унесен конем,

И, мертвый, на седле всё бился!..

Оружье брось, надежды нет,

Черкес! читай свои молитвы!

В крови твой шелковый бешмет,

Тебе другой не видеть битвы!

Вдруг пыль! и крик! - он им знаком:

То крик родной, не бесполезный!

Глядят и видят: над холмом

Стоит их князь в броне железной!..

20

Недолго Измаил стоял:

Вздохнуть коню он только дал,

Взглянул, и ринулся, и смял

Врагов, и путь за ним кровавый

Меж их рядами виден стал!

Везде, налево и направо,

Чертя по воздуху круги,

Удары шашки упадают;

Не видят блеск ее враги

И беззащитно умирают!

Как юный лев, разгорячась,

В средину их врубился князь;

Кругом свистят и реют пули;

Но что ж? его хранит пророк!

Шелом удары не согнули,

И худо метится стрелок.

За ним, погибель рассыпая,

Вломилась шайка удалая,

И чрез минуту шумный бой

Рассыпался в долине той...

21

Далеко от сраженья, меж кустов,

Питомец смелый трамских табунов,

Расседланный, хладея постепенно,

Лежал издохший конь; и перед ним,

Участием исполненный живым,

Стоял черкес, соратника лишенный;

Крестом сжав руки и кидая взгляд

Завистливый туда, на поле боя,

Он проклинать судьбу свою был рад;

Его печаль - была печаль героя!

И весь в поту, усталостью томим,

К нему в испуге подскакал Селим

(Он лук не напрягал еще, и стрелы

Все до одной в колчане были целы).

22

"Беда! - сказал он, - князя не видать!

Куда он скрылся?" - "Если хочешь знать,

Взгляни туда, где бранный дым краснее,

Где гуще пыль и смерти крик сильнее,

Где кровью облит мертвый и живой,

Где в бегстве нет надежды никакой:

Он там! - смотри: летит как с неба пламя;

Его шишак и конь, - вот наше знамя!

Он там! - как дух, разит и невредим,

И всё бежит иль падает пред ним!"

Так отвечал Селиму сын природы -

А лесть была чужда степей свободы!..

23

Кто этот русский? с саблею в руке,

В фуражке белой? страха он не знает!

Он между всех отличен вдалеке,

И казаков примером ободряет;

Он ищет Измаила - и нашел,

И вынул пистолет свой, и навел,

И выстрелил! - напрасно! - обманулся

Его свинец! - но выстрел роковой

Услышал князь, и мигом обернулся,

И задрожал: "Ты вновь передо мной!

Свидетель бог: не я тому виной!.." -

Воскликнул он, и шашка зазвенела,

И, отделясь от трепетного тела,

Как зрелый плод от ветки молодой,

Скатилась голова; - и конь ретивый,

Встав на дыбы, заржал, мотая гривой,

И скоро обезглавленный седок

Свалился на растоптанный песок.

Не долго это сердце увядало,

И мир ему! - в единый миг оно

Любить и ненавидеть перестало:

Не всем такое счастье суждено!

24

Всё жарче бой; главы валятся

Под взмахом княжеской руки;

Спасая дни свои, теснятся,

Бегут в расстройстве казаки!

Как злые духи, горцы мчатся

С победным воем им вослед,

И никому пощады нет!

Но что ж? победа изменила!

Раздался вдруг нежданный гром,

Всё в дыме скрылося густом;

И пред глазами Измаила

На землю с бешеных коней

Кровавой грудою костей

Свалился ряд его друзей.

Как град посыпалась картеча;

Пальбу услышав издалеча,

Направя синие штыки,

Спешат ширванские полки.

Навстречу гибельному строю

Один, с отчаянной душою,

Хотел пуститься Измаил;

Но за повод коня схватил

Черкес, и в горы за собою,

Как ни противился седок,

Коня могучего увлек.

И ни малейшего движенья

Среди всеобщего смятенья

Не упустил младой Селим;

Он бегство князя примечает!

Удар судьбы благословляет,

И быстро следует за ним.

Не стыд, - но горькая досада

Героя медленно грызет:

Жизнь побежденным не награда!

Он на друзей не кинул взгляда,

И, мнится, их не узнает.

25

Чем реже нас балует счастье,

Тем слаще предаваться нам

Предположеньям и мечтам.

Родится ль тайное пристрастье

К другому миру, хоть и там

Судьбы приметно самовластье,

Мы всё свободнее дарим

Ему надежды и желанья;

И украшаем, как хотим,

Свои воздушные созданья!

Когда забота и печаль

Покой душевный возмущают,

Мы забываем свет, и вдаль

Душа и мысли улетают,

И ловят сны, в которых нет

Следов и теней прежних лет.

Но ум, сомненьем охлажденный

И спорить с роком приученный,

Не усладить, не позабыть

Свои страдания желает;

И если иногда мечтает,

То он мечтает победить!

И, зная собственную силу,

Пока не сбросит прах в могилу,

Он не оставит гордых дум...

Такой непобедимый ум

Природой дан был Измаилу!

26

Он ранен, кровь его течет;

А он не чувствует, не слышит;

В опасный путь его несет

Ретивый конь, храпит и пышет!

Один Селим не отстает.

За гриву ухватясь руками,

Едва сидит он на седле;

Боязни бледность на челе;

Он очи полные слезами

Порой кидает на того,

Кто всё на свете для него,

Кому надежду жизни милой

Готов он в жертву принести,

И чье последнее "прости"

Его бы с жизнью разлучило!

Будь перед миром он злодей,

Что для любви слова людей?

Что ей небес определенье?

Нет! охладить любовь гоненье

Еще ни разу не могло;

Она сама свое добро и зло!

27

Умолк докучный крик погони;

Дымясь и в пене скачут кони

Между провалом и горой,

Кремнистой, тесною тропой;

Они дорогу знают сами

И презирают седока,

И бесполезная рука

Уж не владеет поводами.

Направо темные кусты

Висят, за шапки задевая,

И с неприступной высоты

На новых путников взирая;

Чернеет серна молодая;

Налево - пропасть; по краям

Ряд красных камней, здесь и там

Всегда обрушиться готовый.

Никем неведомый поток

Внизу, свиреп и одинок,

Как тигр Америки суровой,

Бежит гремучею волной;

То блещет бахромой перловой,

То изумрудною каймой;

Как две семьи - враждебный гений.

Два гребня разделяет он.

Вдали на синий небосклон

Нагих, бесплодных гор ступени

Ведут желание и взгляд

Сквозь облака, которых тени

По ним мелькают и спешат;

Сменяя в зависти друг друга,

Они бегут вперед, назад,

И мнится, что под солнцем юга

В них страсти южные кипят!

28

Уж полдень. Измаил слабеет;

Пылает солнце высоко.

Но есть надежда! дым синеет,

Родной аул недалеко...

Там, где, кустарником покрыты,

Встают красивые граниты

Каким-то пасмурным венцом,

Есть поворот и путь, прорытый

Арбы скрипучим колесом.

Оттуда кровы земляные,

Мечеть, белеющий забор,

Аргуны воды голубые,

Как под ногами, встретит взор!

Достигнут поворот желанный;

Вот и венец горы туманной;

Вот слышен речки рев глухой;

И белый конь сильней рванулся...

Но вдруг переднею ногой

Он оступился, спотыкнулся.

И на скаку, между камней,

Упал всей тягостью своей.

29

И всадник, кровью истекая,

Лежал без чувства на земле;

В устах недвижность гробовая,

И бледность муки на челе;

Казалось, час его кончины

Ждал знак условный в небесах,

Чтобы слететь, и в миг единый

Из человека сделать - прах!

Ужель степная лишь могила

Ничтожный в мире будет след

Того, чье сердце столько лет

Мысль о ничтожестве томила?

Нет! нет! ведь здесь еще Селим...

Склонясь в отчаяньи над ним,

Как в бурю ива молодая

Над падшим гнется алтарем,

Снимал он панцырь и шелом;

Но сердце к сердцу прижимая,

Не слышит жизни ни в одном!

И если б страшное мгновенье

Все мысли не убило в нем,

Судиться стал бы он с творцом

И проклинал бы провиденье!..

30

Встает, глядит кругом Селим:

Всё неподвижно перед ним!

Зовет: - и тучка дождевая

Летит на зов его одна,

По ветру крылья простирая,

Как смерть, темна и холодна.

Вот, наконец, сырым покровом

Одела путников она,

И юноша в испуге новом!

Прижавшись к другу с быстротой:

"О, пощади его!.. Постой! -

Воскликнул он, - я вижу ясно,

Что ты пришла меня лишить

Того, кого люблю так страстно,

Кого слабей нельзя любить!

Ступай! Ищи других по свету...

Все жертвы бога твоего!..

Ужель меня несчастней нету?

И нет виновнее его?"

31

Меж тем, подобно дымной тени,

Хотя не понял он молений,

Угрюмый облак пролетел.

Когда ж Селим взглянуть посмел,

Он был далеко! Освеженный