Смекни!
smekni.com

Илиада 2 (стр. 25 из 84)

Сам да присудит, что следует, Трои сынам и ахейцам!"

Так произнесши, назад обратила коней быстроногих.

Горы, принесшимся им, пышногривых коней отрешили,

Их привязали браздами у яслей, амброзии полных;

435 Но колесницу богинь преклонили к стенам кругозарным.

Сами богини, притекшие вспять, между сонма бессмертных

Сели на кресла златые, с печалью глубокою в сердце.

Зевс от Иды горы, в колеснице красивоколесной,

Коней к Олимпу погнал и принесся к собору бессмертных.

440 Коней его отрешил Посейдон, земли колебатель,

И колесницу, покрыв полотном, на подножье поставил.

Сам на златом престоле пространногремящий Кронион

Сел, - и великий Олимп задрожал под стопами владыки.

Смутны, одни, от Зевса далoко, Афина и Гера

445 Вместе сидели, не смея начать ни вопроса, ни речи.

Мыслью своею проник то Кронион и сам возгласил к ним:

"Чем опечалены так и Афина и Гера богиня?

В брани, мужей прославляющей, вы подвизались не долго,

К пагубе храбрых троян, на которых пылаете злобой!

450 Так, у меня таковы необорные силы и руки;

Боги меня не подвигнут, колико ни есть на Олимпе!

Вам же трепет объял и сердца, и прекрасные члены

Прежде, чем брань вы узрели и грозные подвиги брани.

Паки глаголю я вам (и глаголы б мои совершились):

455 Вы на своей колеснице, моим пораженные громом,

Вспять никогда не пришли б на Олимп, обитель бессмертных!"

Так он вещал; негодуя, вздохнули Афина и Гера:

Вместе сидели они и троянам беды совещали.

Но Афина смолчала, не молвила, гневная, слова

460 Зевсу отцу; а ее волновала свирепая злоба.

Гера же гнева в груди не сдержала, воскликнула к Зевсу:

"Мрачный Кронион! какие слова ты, жестокий, вещаешь?

Ведаем мы совершенно, что сила твоя необорна;

Но милосердуем мы об ахеянах, доблестных воях,

465 Кои, судьбу их жестокую скоро исполнив, погибнут!

Обе, однако, от брани воздержимся, если велишь ты;

Мы лишь советы внушим аргивянам, да храбрые мужи

В Трое погибнут не все под твоим сокрушительным гневе!

К ней обратясь, возгласил воздымающий тучи Кронион:

470 "Завтра с Денницею ты, волоокая, грозная Гера,

Можешь, коль хочешь, увидеть, как будет Кронид многомощный

Боле еще истреблять ополчение храбрых данаев:

Ибо от брани руки не спокоит стремительный Гектор

Прежде, пока при судах не воспрянет Пелид быстроногий,

475 В день, как уже пред кормами их воинства будут сражаться,

В страшной столпясь тесноте, вкруг Патроклова мертвого тела.

Так суждено! и пылающий гнев твой в ничто я вменяю!

Если бы даже ты в гневе дошла до последних пределов

Суши и моря, туда, где Япет и Крон заточенный,

480 Сидя, ни ветром, ни светом высокоходящего солнца

Ввек насладиться не могут; кругом их Тартар глубокий!

Если б, вещаю тебе, и туда ты, скитаясь, достигла,

Гнев твой вменю ни во что, невзирая на всю твою наглость!"

Рек, - и умолкла пред Зевсом лилейнораменная Гера.

485 Пал между тем в Океан лучезарный пламенник солнца,

Черную ночь навлекая на многоплодящую землю.

День сокрылся противу желаний троян; но ахейцам

Сладкая, всем вожделенная, мрачная ночь наступила.

В войске троянском совет сотворил блистательный Гектор,

490 Вдаль от ахейских судов, к реке отошедши пучинной,

В чистое поле, где место от трупов свободное было.

Там, сошедшие с коней, трояне слушали слово.

Гектор его говорил им великий; в деснице держал он

Пику в одиннадцать локтей; далеко на пике сияло

495 Медное жало ее и кольцо вкруг него золотое.

Он, опираясь на пику, вещал им крылатые речи:

"Слух преклоните, трояне, дардане и рати союзных!

Я уповал, что в сей день, истребив и суда и ахеян,

Мы, торжествуя, обратно в святый Илион возвратимся:

500 Прежде настигнула. тьма; и единая тьма сохранила

Рать аргивян и суда их на береге шумного моря.

Други, и мы покоримся настигнувшей сумрачной ночи;

Вечерю здесь учредим. Ратоборцы, коней пышногривых

Всех вы от ярм отрешивши, задайте обильно им корму;

505 Сами скорее из града волов и упитанных агниц

К вечере в стан пригоните; вина животворного, хлебов

Нам из домов принесите; и после совлечь поспешайте

Множество леса, да целую ночь, до Зари светоносной,

Окрест огни здесь пылают и зарево к небу восходит;

510 Ради того, чтоб во тьме кудреглавые мужи ахейцы

В дом не решились бежать по широким хребтам Геллеспонта

Или дабы на суда не взошли безопасно и мирно.

Нет, пускай не один и в отечестве рану врачует,

Раненный острым копьем иль крылатой стрелою троянской,

515 Скачущий в судно данаец; и пусть ужаснутся народы

Слезную брань наносить укротителям коней троянам!

Вестники Зевсу любезные, вы объявите, да в граде

Бодрые отроки все и от лет обеленные старцы

Трою святую кругом стерегут с богосозданных башен;

520 Жены ж, слабейшие силами, каждая в собственном доме,

Яркий огонь да разводят, и крепкая стража да будет:

В град не ворвался б враждебный отряд при отсутствии воинств.

Так да будет, как я говорю, браноносцы трояне!

Мысли, народу сегодня полезные, сказаны мною;

525 Завтра другие троянам, смирителям коней, скажу я.

Льщуся, молясь и надеясь на Зевса и прочих бессмертных,

Я изгоню из Троады неистовых псов навожденных,

Коих судьба лихая на черных судах привела к нам.

Но во мраке ночном охраним и себя мы во стане;

530 Завтра же, с светом Зари, ополчася оружием бранным,

Мы пред судами ахеян воздвигнем свирепую жесточь.

Там я увижу, меня ль Диомед, воеватель могучий,

Боем к стенам от судов отразит или я, Диомеда

Медью убив, в Илион возвращуся с корыстью кровавой.

535 Завтра пред нами покажет он мужество, если посмеет

Встретить летящий мой дрот; но, надеюся, завтра меж первых!

Будет пронзенный лежать, с неисчетными окрест друзьями,

Он пред солнцем всходящим. О! если бы столько же верно

Был я бессмертен и жизнью моей никогда не стареющ

540 Славился всеми, как славятся Феб и Паллада Афина, -

Сколько то верно, что день сей несет аргивянам погибель!"

Так Приамид говорил, - и кругом восклицали трояне;

Быстрых коней отрешали, под ярмами потом покрытых,

И, пред своей колесницею каждый, вязали браздами.

545 После из града и тучных волов, и упитанных агниц

К рати поспешно пригнали, вина животворного, хлебов

В стан принесли из домов, навлачили множество леса

И сожигали полные в жертву богам гекатомбы.

Их благовоние ветры с земли до небес возносили

550 Облакам дыма, но боги блаженные жертв не прияли,

Презрели их; ненавистна была им священная Троя,

И владыка Приам, и народ копьеносца Приама.

Гордо мечтая, трояне на поприще бранном сидели

Целую ночь; и огни их несчетные в поле пылали.

555 Словно как на небе около месяца ясного сонмом

Кажутся звезды прекрасные, ежели воздух безветрен;

Все кругом открывается - холмы, высокие горы,

Долы; небесный эфир разверзается весь беспредельный;

Видны все звезды; и пастырь, дивуясь, душой веселится, -

560 Столько меж черных судов и глубокопучинного Ксанфа

Зрелость огней троянских, пылающих пред Илионом.

Тысяча в поле горело огней, и пред каждым огнищем

Вкруг пятьдесят ратоборцев сидело при зареве ярком.

Кони их, белым ячменем и сладкой питаяся полбой,

565 Подле своих колесниц ожидали Зари лепотронной.

Гомер. Илиада. Песнь шестая. Свидание Гектора с Андромахой.

ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ.

ПОСОЛЬСТВО

Так охраняли трояне свой стан: но ахеян волнует

Ужас, свыше ниспосланный, бегства дрожащего спутник;

Грусть нестерпимая самых отважнейших дух поражает.

Словно два быстрые ветра волнуют понт многорыбный,

5 Шумный Борей и Зефир, кои, из Фракии дуя,

Вдруг налетают, свирепые; вдруг почерневшие зыби

Грозно холм и множество пороста хлещут из моря,-

Так раздиралися души в груди благородных данаев.

Царь Агамемнон, печалью глубокою в сердце пронзенный,

10 Окрест ходил, рассылая глашатаев звонкоголосых

К сонму вождей приглашать, но по имени каждого мужа,

Тихо, без клича, и сам между первых владыка трудился.

Мужи совета сидели унылые. Царь Агамемнон

Встал, проливающий слезы, как горный поток черноводный

15 С верху стремнистой скалы проливает мрачные воды.

Он, глубоко стенающий, так говорил меж данаев:

"Други, вожди и властители мудрые храбрых данаев,

Зевс громовержец меня уловил в неизбежную гибель!

Пагубный! прежде обетом и знаменьем сам предназначил

20 Мне возвратиться рушителем Трои высокотвердынной;

Ныне же злое прельщение он совершил и велит мне

В Аргос бесславным бежать, погубившему столько народа!

Так, без сомнения, богу, всемощному Зевсу, угодно.

Многих уже он градов разрушил высокие главы,

25 И еще сокрушит: беспредельно могущество Зевса.

Други, внемлите и, что повелю я вам, все повинуйтесь:

Должно бежать; возвратимся в драгое отечество наше;

Нам не разрушить Трои, с широкими стогнами града!"

Так говорил, - и молчанье глубокое все сохраняли;

30 Долго сидели безмолвны, унылые духом, данаи.

Но меж них наконец взговорил Диомед благородный:

"Сын Атреев! на речи твои неразумные первый

Я возражу, как в собраньях позволено; царь, не сердися.

Храбрость мою порицал ты недавно пред ратью ахейской;

35 Робким меня, невоинственным ты называл; но довольно

Ведают то аргавяне - и юноша каждый и старец.

Дар лишь единый тебе даровал хитроумный Кронион:

Скипетром власти славиться дал он тебе перед всеми;

Твердости ж не дал, в которой верховная власть человека!

40 О добродушный! ужели ты веришь, что мы, аргивяне,

Так невоинственны, так малосильны, как ты называешь?

Ежели сам ты столь пламенно жаждешь в дом возвратиться,

Мчися! Дорога открыта, суда возле моря готовы,

Коих толикое множество ты устремил из Микены.

45 Но останутся здесь другие герои ахеян,