Чем ближе XX век, тем роль ежедневных изданий в системе периодической печати становится значительнее, газета получает преимущество перед журналом как орудие политической борьбы, как средство формирования общественного сознания и до известной степени как фактор литературного развития.
Однако до сих пор газетная печать все еще не привлекает внимание исследователей творчества Чехова и других писателей 80-х - 90-х годов. Пренебрегая газетами как таковыми, мы обедняем представление о литературном процессе, о литературно-общественной борьбе всего XIX в. Не только в практике толстых журналов складывался литературный процесс. В каких-то существенных моментах он формировался и в ежедневных, еженедельных изданиях, особенно во второй половине XIX - начале XX в. Об этом все настойчивей говорили современники, начиная с конца 50-х годов.
В период 1848 - 1890 гг. «журналистика играла важную роль... - считал Н. К. Михайловский, - обойти ее нет никакой возможности в истории новейшей литературы... Журнал, а потом и газета определяли собой нередко и форму и содержание произведений даже выдающихся талантов, в журналах и газетах группировались большие и малые силы для общего дела; журналы и газеты клали или старались класть свои штемпеля на произведения даже таких писателей, которые стояли, по-видимому, вне всяких отношений к «возникновению, падению и взаимным отношениям различных органов печати»; на журнальную или собственно редакторскую работу тратилась значительная часть сил выдающихся писателей... Но журналы и газеты служили, кроме того, точкою приложения для работы второстепенных и третьестепенных сил, в массе имевших, однако, большое значение и выражавших собою известное литературное течение» (Михайловский Н. К. Полн. собр. соч., т. 7. Спб., 1909, с. 121-122. Курсив мой. - Б. Е.).
Сейчас игнорировать роль ежедневной и еженедельной печати в литературоведческих трудах становится все трудней. Не случайно в новом 3-томном исследовании «Русская литература конца XIX - начала XX в.» (М., 1968 - 1972) дается подробная летопись литературных событий, в которую широко включен материал, отразившийся в ежедневных газетах.
Хотя подобная летопись не заменит исследования о значении ежедневной печати в ходе литературного процесса (это еще только материал для исследования), но ее было бы полезно иметь и для всего XIX в., не только для 90-х - 900-х годов.
В историко-филологической науке проблема «писатель и газета» практически не нашла своего решения. В новом издании Литературной энциклопедии в статье «Писатель и газета» признается значение ежедневного издания для творчества и политической деятельности писателя: «Газета порой играет роль школы для начинающего писателя» (Краткая литературная энциклопедия, т. 5. М., 1968, с. 759.). В качестве примера приведена деятельность Ч. Диккенса, Э. Хемингуэя, А. Чехова, Л. Андреева и др., но литература, указанная к статье, крайне бедна. Несколько лучше обстоит дело с изучением вопроса применительно к советской журналистике (См.: Варустин Л. Э. В.И. Ленин о союзе писателя и газеты. - «Вести. ЛГУ. Сер. История, язык к литература», 1971, N° 14, вып. 3; Бережной А. Ф. «Писатель и газета». Л., 1960; и др.) и все Же приходится согласиться с утверждением проф. М. В. Урнова, что «зависимость творчества от характера издания (особенно газеты.- Б. Е.), влияние типа издания на результат творчества - проблема существенная и еще не обследованная» (Урнов М. В. Послесловие к роману Т. Гарди «Мэр Кэстер-брнджа». М., 1971, с. 327.).
Исследовать проблему «писатель и газета» достаточно трудно, так как невозможно всех писателей подвести под один ранжир, одну закономерность. Путь каждого писателя в литературу, в периодическую печать своеобразен. Здесь нет чистых линий. Например, Н. С. Лесков шел к газете от толстого журнала, А. П. Чехов, наоборот, от еженедельника, газеты пришел к ежемесячнику. М. Е. Салтыков-Щедрин почти не печатался в газете (не считая его публикаций в «Русских ведомостях»), а Л. Н. Толстой в конце жизни часто обращался к услугам газет. Г. И. Успенский много сотрудничал в газете, но все же его очерки и рассказы, напечатанные в периодических органах, почти не несут на себе яркой специфики изданий, их публиковавших. И очень яркую специфику обретают газетные рассказы Лескова и Чехова.
Все это, однако, не мешает установлению некоторых общих положений, общих закономерностей.
Во второй половине и особенно в конце XIX в. крупные писатели-беллетристы все активней втягивались в газетную работу. Это относится к Н. С. Лескову, Г. И. Успенскому, А. П. Чехову, В. Г. Короленко, Д. Н. Мамину-Сибиряку, Н. Г. Гарину-Михайловскому, И. А. Бунину, А. И. Куприну, А. М. Горькому, Л. Н. Андрееву, А. С. Серафимовичу и многим другим (Количество газет, где сотрудничали видные русские писатели второй половины XIX в., не поддается пока еще точному учету, но речь идет о десятках ежедневных изданий. Например, Лесков сотрудничал в 15 ежедневных изданиях, Успенский в 9, Чехов в 7, Серафимович (до 1901 г.) в 3 и т. д.) .
Газета использовалась не только как оперативный орган для какого-нибудь неотложного заявления, корреспонденции или фельетона на злобу дня. Здесь вырабатываются специфические газетные художественные формы, прежде всего очерк, зарисовка, рассказ, новелла. Газета выступает как средство художественного воспитания масс, проведения передовыми писателями в народ, потянувшийся к культуре, здравых понятий, благородных идей, просто полезных сведений, в конечном счете - пропаганды идей гуманизма и демократии, утверждения реалистических художественных принципов. Роль газеты в личной судьбе писателя увеличивается.
Если Салтыков-Щедрин, Достоевский, будучи активными и постоянными читателями газет, лишь черпали сюжеты, темы и факты для своих произведений из ежедневной прессы, то писатели более позднего поколения были не только читателями газет, они росли как литераторы в газетной среде, вращались в мире газетчиков, работали секретарями редакций, корреспондентами, корректорами (например, Г. Успенский, Александр Чехов, В. Короленко), хорошо знали эту среду, принимали к сердцу ее интересы, судьбы отдельных газет и газетчиков (См. издание Лесковым книжки «Три рассказа» в 1863 г. в пользу наборщиков типографии «Северной пчелы», хлопоты о материальной помощи семье Пальма; заботы Чехова о сотруднике «Будильника» Ф. Ф. Попудогло, сотруднике «Развлечения» С. А. Епифанове. ).
Выступая в газете, они прежде всего ценили ее как надежный способ общения с массовым читателем, ибо русский ежемесячник не носил массового характера, а чем ближе к XX в., тем больше утрачивал позиции массового средства пропаганды: тиражи газет намного превышали тиражи журналов. В лучшем случае в лучшие времена влиятельный ежемесячный журнал был массовым изданием преимущественно одной лишь прослойки общества - дворянской или разночинной интеллигенции, ибо народ был неграмотен.
А были журнальные издания, которые сознательно чурались массовой аудитории, или велись слишком неумело, чтобы стать массовыми: их сухость, безжизненность содержания отталкивала широкого читателя.
Не случайно Н. С. Лесков в 1870 г., желая помочь редактору журнала «Беседа» С. А. Юрьеву, указывал в письме: «...бога ради оживляйте Ваш журнал статьями и художественной мелочью, отвечающими требованиям легкого читателя! Недостаток таких вещей не проходит безнаказанно для финансовых средств издания, а это не вздор. Что делать? Надо мешать дело с бездельем... Что же нет у Вас писем о петербургском театре и о петербургской жизни - особенно о петербургской семье?.. Полноте только говорить «о матерьях важных». Разве жизнь дня сего тоже не важная материя?» (Лесков П. С. Соч. в 11 -ти т., т. 10. М., 1951, с. 301.).
Однако издатели и редакторы подобных журналов не всегда откликались на такие призывы, именно не желая расширения популярности журнала вне определенных сфер.
Ограниченный характер ежемесячного журнала как типа издания хорошо чувствовали все русские писатели второй половины XIX в. Высокая цена, слабое распространение журналов книготорговцами и агентствами н массе читателей из простонародья были фактом (Наивысшие тиражи «Современника» в 60-е годы - 7700, «Отечественных записок» - в 80-е - 10 000, «Русского богатства» в 90-е - 14000 экз.). И это понимали писатели, журналисты, например Лесков, о чем он пишет в письме Суворину от 16 мая 1888 г.: «толстых журналов мужикам не набраться, а газетный лист до них доводят...» (Лесков Н. С. Соч., в 11-ти т., т. 10, с. 389. Ср. Окт. Мильчевский: «Мещане, цеховые и вообще беднейшие горожане.., если что-нибудь читают и выписывают периодически, то, конечно, не толстые журналы, а разве газеты и то дешевые...» («Книжный вестник», 1865, № 13, с. 254).).
Желание послужить своим творчеством массовомy читателю играло не последнюю роль в действиях писателей конца XIX в. Такое положение сохранилось и в начале XX в. Образовательный ценз журнального читателя оставался очень высоким. Короленко, например, хорошо чувствовал особый характер журнального читателя. Возвращая рукопись М. П. Новикова Л. Толстому, он писал в апреле 1908 г.: «По основному своему содержанию статья совершенно для журнала не подходит... Если бы эта статья... попала в среду читателей, еще всецело находящихся во власти этих суеверий, то, конечно, могла бы, несмотря на недостатки изложения, вызнать некоторое движение мысли. Но журналы распространяются в среде читателей, которым выводы автора давно известны, а доводы его стучатся в давно открытую дверь. Здесь статья не только не вызовет никакого движения мысли, но просто останется неразрезанной и представит в журнале мертвый баласт. Те, кому она будет доступна на страницах журнала,- ею не заинтересуются, а те, кому она могла бы сказать нечто новое в журнале ее не найдут» (Короленко В. Г. Соч. в 10-ти т., т. 10. М., 1956, с. 434.).