Смекни!
smekni.com

Полтава 2 (стр. 4 из 5)

Спешили полные боязни.

"Уж поздно", - кто-то им сказал

И в поле перстом указал.

Там роковой намост ломали,

Молился в черных ризах поп,

И на телегу подымали

Два казака дубовый гроб.

Один пред конною толпой

Мазепа, грозен, удалялся

От места казни. Он терзался

Какой-то страшной пустотой.

Никто к нему не приближался,

Не говорил он ничего;

Весь в пене мчался конь его.

Домой приехав, "что Мария?"

Спросил Мазепа. Слышит он

Ответы робкие, глухие...

Невольным страхом поражен,

Идет он к ней; в светлицу входит:

Светлица тихая пуста -

Он в сад, и там смятенный бродит;

Но вкруг широкого пруда,

В кустах, вдоль сеней безмятежных

Все пусто, нет нигде следов -

Ушла! - Зовет он слуг надежных,

Своих проворных сердюков.

Они бегут. Храпят их кони -

Раздался дикой клик погони,

Верхом - и скачут молодцы

Во весь опор во все концы.

Бегут мгновенья дорогие.

Не возвращается Мария.

Никто не ведал, не слыхал,

Зачем и как она бежала...

Мазепа молча скрежетал.

Затихнув, челядь трепетала.

В груди кипучий яд нося,

В светлице гетман заперся.

Близь ложа там во мраке ночи

Сидел он, не смыкая очи,

Нездешней мукою томим.

Поутру, посланные слуги

Один явились за другим.

Чуть кони двигались. Подпруги,

Подковы, узды, чепраки,

Всё было пеною покрыто,

В крови, растеряно, избито -

Но ни один ему принесть

Не мог о бедной деве весть.

И след ее существованья

Пропал как будто звук пустой,

И мать одна во мрак изгнанья

Умчала горе с нищетой.

ПЕСНЬ ТРЕТИЯ

Души глубокая печаль

Стремиться дерзновенно в даль

Вождю Украйны не мешает.

Твердея в умысле своем,

Он с гордым шведским королем

Свои сношенья продолжает.

Меж тем, чтоб обмануть верней

Глаза враждебного сомненья,

Он, окружась толпой врачей,

На ложе мнимого мученья

Стоная молит исцеленья.

Плоды страстей, войны, трудов

Болезни, дряхлость и печали,

Предтечи смерти, приковали

Его к одру. Уже готов

Он скоро бренный мир оставить;

Святой обряд он хочет править,

Он архипастыря зовет

К одру сомнительной кончины;

И на коварные седины

Елей таинственный течет.

Но время шло. Москва напрасно

К себе гостей ждала всечасно,

Средь старых, вражеских могил

Готовя шведам тризну тайну.

Незапно Карл поворотил

И перенес войну в Украйну.

И день настал. Встает с одра

Мазепа, сей страдалец хилый,

Сей труп живой, еще вчера

Стонавший слабо над могилой.

Теперь он мощный враг Петра.

Теперь он, бодрый, пред полками

Сверкает гордыми очами

И саблей машет - и к Десне

Проворно мчится на коне.

Согбенный тяжко жизнью старой,

Так оный хитрый кардинал,

Венчавшись римскою тиарой,

И прям, и здрав, и молод стал.

И весть на крыльях полетела.

Украйна смутно зашумела:

"Он перешел, он изменил,

К ногам он Карлу положил

Бунчук покорный". Пламя пышет,

Встает кровавая заря

Войны народной.

Кто опишет

Негодованье, гнев царя?(26)

Гремит анафема в соборах;

Мазепы лик терзает кат.(27)

На шумной раде, в вольных спорах

Другого гетмана творят.

С брегов пустынных Енисея

Семейства Искры, Кочубея

Поспешно призваны Петром.

Он с ними слезы проливает.

Он их, лаская, осыпает

И новой честью и добром.

Мазепы враг, наездник пылкий,

Старик Палей из мрака ссылки

В Украйну едет в царский стан.

Трепещет бунт осиротелый.

На плахе гибнет Чечель(28) смелый

И запорожский атаман.

И ты, любовник бранной славы,

Для шлема кинувший венец,

Твой близок день, ты вал Полтавы

Вдали завидел наконец.

И царь туда ж помчал дружины.

Они как буря притекли -

И оба стана средь равнины

Друг друга хитро облегли.

Не раз избитый в схватке смелой,

Заране кровью опьянелый,

С бойцом желанным наконец

Так грозный сходится боец.

И злобясь видит Карл могучий

Уж не расстроенные тучи

Несчастных нарвских беглецов,

А нить полков блестящих, стройных

Послушных, быстрых и спокойных,

И ряд незыблемый штыков.

Но он решил: заутра бой.

Глубокой сон во стане шведа.

Лишь под палаткою одной

Ведется шопотом беседа.

"Нет, вижу я, нет, Орлик мой,

Поторопились мы некстати:

Расчет и дерзкой и плохой,

И в нем не будет благодати.

Пропала, видно, цель моя.

Что делать? Дал я промах важный:

Ошибся в этом Карле я.

Он мальчик бойкой и отважный;

Два-три сраженья разыграть,

Конечно, может он с успехом,

К врагу на ужин прискакать,(29)

Ответствовать на бомбу смехом;(30)

Не хуже русского стрелка

Прокрасться в ночь ко вражью стану;

Свалить как нынче казака

И обменять на рану рану;(31)

Но не ему вести борьбу

С самодержавным великаном:

Как полк, вертеться он судьбу

Принудить хочет барабаном;

Он слеп, упрям, нетерпелив,

И легкомыслен, и кичлив,

Бог весть какому счастью верит;

Он силы новые врага

Успехом прошлым только мерит -

Сломить ему свои рога.

Стыжусь: воинственным бродягой

Увлекся я на старость лет;

Был ослеплен его отвагой

И беглым счастием побед,

Как дева робкая."

О р л и к.

Сраженья

Дождемся. Время не ушло

С Петром опять войти в сношенья:

Еще поправить можно ало.

Разбитый нами, нет сомненья,

Царь не отвергнет примиренья.

М а з е п а.

Нет, поздно. Русскому царю

Со мной мириться невозможно.

Давно решилась непреложно

Моя судьба. Давно горю

Стесненной злобой. Под Азовым

Однажды я с царем суровым

Во ставке ночью пировал:

Полны вином кипели чаши,

Кипели с ними речи наши.

Я слово смелое сказал.

Смутились гости молодые...

Царь, вспыхнув, чашу уронил

И за усы мои седые

Меня с угрозой ухватил.

Тогда, смирясь в бессильном гневе,

Отмстить себе я клятву дал;

Носил ее - как мать во чреве

Младенца носит. Срок настал.

Так, обо мне воспоминанье

Хранить он будет до конца.

Петру я послан в наказанье;

Я терн в листах его венца:

Он дал бы грады родовые

И жизни лучшие часы,

Чтоб снова как во дни былы

Держать Мазепу за усы.

Но есть еще для нас надежды:

Кому бежать, решит заря.

Умолк и закрывает вежды

Изменник русского царя.

Горит восток зарею новой

Уж на равнине, по холмам

Грохочут пушки. Дым багровый

Кругами всходит к небесам

Навстречу утренним лучам.

Полки ряды свои сомкнули.

В кустах рассыпались стрелки.

Катятся ядра, свищут пули;

Нависли хладные штыки.

Сыны любимые победы,

Сквозь огнь окопов рвутся шведы;

Волнуясь, конница летит;

Пехота движется за нею

И тяжкой твердостью своею

Ее стремление крепит.

И битвы поле роковое

Гремит, пылает здесь и там,

Но явно счастье боевое

Служить уж начинает нам.

Пальбой отбитые дружины,

Мешаясь, падают во прах.

Уходит Розен сквозь теснины;

Сдается пылкой Шлипенбах.

Тесним мы шведов рать за ратью;

Темнеет слава их знамен,

И бога браней благодатью

Наш каждый шаг запечатлен.

Тогда-то свыше вдохновенный

Раздался звучный глас Петра:

"За дело, с богом!" Из шатра,

Толпой любимцев окруженный,

Выходит Петр. Его глаза

Сияют. Лик его ужасен.

Движенья быстры. Он прекрасен,

Он весь, как божия гроза.

Идет. Ему коня подводят.

Ретив и смирен верный конь.

Почуя роковой огонь,

Дрожит. Глазами косо водит

И мчится в прахе боевом,

Гордясь могущим седоком.

Уж близок полдень. Жар пылает.

Как пахарь, битва отдыхает.

Кой-где гарцуют казаки.

Ровняясь строятся полки.

Молчит музыка боевая.

На холмах пушки присмирев

Прервали свой голодный рев.

И се - равнину оглашая

Далече грянуло ура:

Полки увидели Петра.

И он промчался пред полками,

Могущ и радостен как бой.

Он поле пожирал очами.

За ним вослед неслись толпой

Сии птенцы гнезда Петрова -

В пременах жребия земного

В трудах державства и войны

Его товарищи, сыны;

И Шереметев благородный,

И Брюс, и Боур, и Репнин,

И, счастья баловень безродный

Полудержавный властелин.

И перед синими рядами

Своих воинственных дружин,

Несомый верными слугами,

В качалке, бледен, недвижим,

Страдая раной, Карл явился.

Вожди героя шли за ним.

Он в думу тихо погрузился

Смущенный взор изобразил

Необычайное волненье.

Казалось, Карла приводил

Желанный бой в недоуменье...

Вдруг слабым манием руки

На русских двинул он полки.

И с ними царские дружины

Сошлись в дыму среди равнины:

И грянул бой, Полтавской бой!

В огне, под градом раскаленным,

Стеной живою отраженным,

Над падшим строем свежий строй

Штыки смыкает. Тяжкой тучей

Отряды конницы летучей,

Браздами, саблями звуча,

Сшибаясь, рубятся с плеча.

Бросая груды тел на груду,

Шары чугунные повсюду

Меж ними прыгают, разят,

Прах роют и в крови шипят.

Швед, русский - колет, рубит, режет.

Бой барабанный, клики, скрежет,

Гром пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть и ад со всех сторон.

Среди тревоги и волненья

На битву взором вдохновенья

Вожди спокойные глядят,

Движенья ратные следят,

Предвидят гибель и победу

И в тишине ведут беседу.

Но близ московского царя

Кто воин сей под сединами?

Двумя поддержан казаками,

Сердечной ревностью горя,

Он оком опытным героя

Взирает на волненье боя.

Уж на коня не вскочит он,

Одрях в изгнанье сиротея,

И казаки на клич Палея

Не налетят со всех сторон!

Но что ж его сверкнули очи,

И гневом, будто мглою ночи,

Покрылось старое чело?

Что возмутить его могло?

Иль он, сквозь бранный дым, увидел

Врага Мазепу, и в сей миг

Свои лета возненавидел

Обезоруженный старик?

Мазепа, в думу погруженный,

Взирал на битву, окруженный