Тем не менее из всех этих ссказов никакого ясного результата не вы-
ходило. Публика начала даже склоняться в пользу того мнения. что вся эта история есть не что иное, к выдумка праздных людей, но потом, припом- нив лондонских агитаторов10 и переходя от одного силлогизма к другому, заключила, что измена свила себе гнездо в самом Глупове. Тогда все члены заволновались, зашумели и, пригласив смотрителя народного училища, пред- ложили ему вопрос: бывали ли в истории примеры, чтобы люди распоряжа- лись, вели войны и заключали трактаты, имея на плечах порожний сосуд? Смотритель подумал с минуту и отвечал, что в истор многое покрыто мра- ком; но что был, однако же, некто Карл Простодуый, который имел на плечах хотя и не порожний, но все равно как бы порожний сосуд, а войны вел и трактатыаключал.
Покуда шли эти толки, помощник градоначальника не дремал. Он тоже
вспомнил о Байбакове и немедленно потянул е к ответу. Некоторое время
Байбаков запирался и ничего, кроме "знать не знаю, ведать не ведаю", не
отвечал, но когда ему предъявили найденные на столе веществеые доказа-
тельстви, сверх того, обещали полтинник на водку, то врамился и, бу- дучи грамотным, дал следующее показание:
"Василием зот меня, Ивановым сыном, по прозванию Байбаковым. Глу-
повский цехов; у исповеди и Святого Причастия не бываю, ибо принадлежу к секте фармазонов, и есмь оной секты лжеиерей. Судился за сожитие вне брака с слодской женкой Матренкой и признан по суду явным прелюбодеем, в каковом звании и поныне состою. В прошлом году, зимой, - не помню, ка- кого числа и месяца, - быв разбужен в ночи, отправился я, в сопровожде- нии полицского десятского, к градоначальнику нашему, Дементию Варламо- вичу, ипришед, застал его сидящим и головою то в ту, то в другую сто- рону мерно помава'ющим. Обеспамятев от страха и притом будучи отягощен спиртми напитками, стоял я безмолвен у порога, как вдруг господин гра- дональник поманили меня рукою к себе и подали мне бумажку. На бумажке ярочитал: "Не удивляйся, но попорченное исправь". После того господинрадоначальник сняли с себя собственную голову и подали ее мне. Рассмот- рев ближе лежащий предо мной ящик, я нашел, что он заключает в одном уг- лу небольшой органчик, могущий исполнять некоторые нетрудные музыкальн пьесы. Пьес этих было две: "Разорю!" и "Не потерплю!". Но так как в до- роге голова несколько отсырела, то на валике некоторые колки расшата- лись, а другие и совсем повыпали. От этого самого господин града- чальник не могли говорить внятно или же говорили с пропуском букв сло- гов. Заметив в себе желание исправить эту погрешность и получив на то согласие господина градоначальника, я с должным рачением завернул голову в салфетку и отправился домой. Но здесь я увидел, что напрасно понадеял- ся на свое усердие, ибо как ни старался я выпавшие колки утвердить, но столь мало успел в своем предприятии, что при малейшей неосторожности или простуде колки вновь вываливались, и в последнее время господин гра- доначальник могли произнести только: п-плю! В сей крайности, вознамери- лись они сгоряча меня на всю жизнь несчастным сделать, но я тот удар отклонил, предложивши господину градоначальнику обратиться за пощью в Санкт-Петербург, к часовых и органных дел мастеру Винтергальтеру, что и было ими выполнено в точности. С тех пор прошло уже довольно времени, в продолжение коего я ежедневно рассматривал градоначальникову голову и вычищал из нее сор, в каковом занятии пребывал и в то утро, кда ваше высокоблагородие, по оплошности моей, законфисковали принадлежащий мне инструмент. Но почему заказанная у господина Винтергальтера вая голова до сих пор не прибывает, о том неизвестен. Полагаю, впрочем, что за раз- литием рек, по весеннему нынешнему времени, голова сия и ныне находится где-либо в бездействии. На спрашивание же вашего высокоблагородия о том, во-первых, могу ли я, в случае присылки новой головы, оную утвердить и, во-вторых, будет ли та утвержденная голова исправно действовать? от- ветствовать сим честь имею: утвердить могу и действовать оная будет, но настоящих мыслей иметь не может. К сему показанию явный прелюбодей Васи- лий Иванов Байбаков руку приложил".
Выслушав показание Байбакова, помощник градоначальника сообразил, что
ежели однажды допущено, чтобы в Глупове был городничий, имеющий вместо
головы простую укладку, то, стало быть, это так и следует. Поэтому он
решился выжидать, но в то же время послал к Винтергальтеру нудительную
телеграмму11 и, заперев градоначальниково тело на ключ, устремил всю
свою деятельность на успокоение общественного мнения.
Но все ухищрения оказались уже тщетными. Прошло после того и еще два
дня; пришла, наконец, и давно ожидаемая петербургская почта; но никакой
голы не привезла.
Началась анархия, то есть безначал. Присутственныместа запустели;
недоимок накопилось такое множество, что местный казначей, заглянув в
казенный ящик, разинул рот, да так на всю жизнь с разинутым ртом ос-
тался; квартальные отбились от рук и нагло бездействовали; официальные дни исчезли. Мало того, начались убийства, и на самом городском выгоне поднято было туловище неизвестного человека, в котором по фалдочкам хотя и признали лейб-кампанца, но ни капитан-исправник, ни прочие члены вре- менного отделения, как ни бились, не могли отыскь отделенной от туло- вища голов
В восемь часов вечера помощник градоначальника получил по телеграфу
известие, что голова давным-давно послана. Помощник градоначальника о-
ропел окончательно.
Проходит и еще день, а градоначальниково тело все сидит в кабинете и
даже начинает портиться. Начальстволюбие, времно потрясенное странным
поведением Брудастого, робкими, но вердыми шагами выступает впередЛучшие люди едут процессией к помощнику градоначальника и настоятельно
требуют, чтобы он распорядился. Помощник градоначальника, видя, что не-
доимки накопляются, пьянство развивается, правда в судах упраздняется, а резолюции не утверждаются, обратился к содействию штаб-офицера. Сей пос- ледний, как человек озательный, телеграфировал о происшедш случае по начальству и по телеграфу же получил известие, что он, за нелепое доне- сение, уволен от службы12.
Услыхав об этом, помощник градоначальника пришел в управление зап-
лакал. Пришли заседатели - и тоже заплакали; явился стряпчий, н и тот от слез не мог говорить.
Между тем Винтергальтер говориправду, и голова действительно была
изготовлена и выслана своевременно. Но он поступил опрометчиво, поручив
доставку ее на почтовых мальчику, совершенно несведущему в органном де-
ле. Вместо того чтоб держь посылку бережно на весу, неопытный посланец кинул ее на дно телеги, а сам задремал. В этом положении он проскакал несколько станций, как вдруг почувствовал, что кто-то укусил его за ик- ру. Застигнутый болью врасплох, он с поспешностью раззал рогожный ку- лек, в котором завернута была загадочная кладь, и странное зрелище вдруг представилось глаз его. Голова разевала рот и повила глазами; мало того: она громко и совершенно отчетливо произнесла: "Разорю!"
Мальчишка просто обезумел от ужаса. Первым его движением было выбро-
сить говорящую кладь на дорогу; орым - незаметным обрам спуститься из телеги и скрыться в кусты.
Может быть, тем бы и кончилось это странное происшествие, что голова,
пролежав некоторое время на дороге, была бы со временем раздавлена эки-
пажами проезжающих и, наконец, вывезена на поле в виде удобрения, еслбы дело не усложнилось вмешательством элемента до такой степени фанта тического. что сами глуповцы - и те стали в тупик. Но не будем упрдать событий и посмотрим, что делается в Глупове.
Глупов закипал. Не видя несколько дней сряду градоначальника, гражда-
не волновались и, нало не стесняясь, обвиняли помощника градоначальни- ка и старшего квартального в растрате казенного имущества. По городу безнаказанно бродили юродивые и блаженные и предсказывали наро всякие бедствия. Какой-то Мка Возгрявый уверял, что он имел ночьюонное ви- дение, в котором явился к нему муж грозен и облаком пресветлым одеян.
Наконец глуповцы не вытерпели; предводительствуемые излюбленным граж-
данином Пузановым, они выстроились в каре' перед присутственными местами и требовали к народному суду помощника градоначальника, гзя в пров- ном случае разнести и его самого, и его дом.
Противообщественные элементы всплывали наверх с ужасающею быстротой.
Поговаривали о самозванцах, о каком-то Степке, который, предводи-
тельствуя волицей, не далее как вчера, в виду всех, свел двух купечес- ких жен.
- Куда ты девал нашего батюшку? - завопило разозленное неистовства
сонме, когда помощник градоначальника предстал перед н.
- Атаманы-молодцы! где же я вам его возьму, коли он на ключ запе! -
уговаривал толпу объятый трепетом чиновник, вызванный событиями из адми-
нистративного оцепия. В то же время он секретно мигнул Байбакову, который, увидев этот знак, немедленно скрылся.
Но волнение не унималось - Врешь, переметная сума! - отвечала толпа, - вы нароч с квар-
тальным стакнулись, чтоб батюшку нашего от себя избыть!
И Бог знает, чем разрешилось бы всеобщее смятение, если бы в эту ми-
нуту не послышался звон колокольчика и лед за тем не подъехала к бун- тующим телега, которой сидел капитан-исправник, а с ним рядом... ис- чезнувший градоначальник!
На нем был надет лейб-кампанский мундир; голова его былсильно пере-
пачкана грязью и в нескольких местах побита. Несмотря на это, он ловко выскочил с телеги и сверкнул толпу глазами.
- Разорю! - загремел он таким оглушительным голосом, что все мгновен-
но притихли.
Волнен было подавлено сразу; в этой, недавно столь грозно гудевшей,