толпе водворилась такая тишина, что можно было расслышать, как жужжал
комар, плетевший из соседнего болота подивиться на "сие нелепое и сме-
ха достойное глуповское смятение".
- Зачинщики, еред! - скомандовал градоначальник, все более возвышая
голос.
Начали выбирать зачинщиков из числа неплательщиков податей, и уже
набрали человек с десяток, как новое и совершенно диковинное обстоя-
тельство дало делу совсем другой оборот.
В торемя как глуповцы с тоскою перешептывались, припоминая, на ком
из них более накопились недоимки, к сборищу незаметно подъехали столь
известные обитателям градоначальнические дрожки. Не успели обыватели ог-
лянуться, как из экипажа выскочил Байбаков, а следом за ним в виду всей толпы оказался точь-в-точь такой же градоначальник, как и тот, который, за минуту перед этим, был привезен в телеге исправником! Глуповцы так и остолбенели.
Голова у этого другого градоначальника была совершенно новая и притом
покрытая лаком. Некоторымрозорливым гражданам показалось странным, что
большое родимое пятно, вшее несколько дней тому назад на правой щеке
градоначальника, теперь очутилось на левой.
Самозванцы встретились и смерили друг друга глазами. Толпа медленно и
в молчании разошлась13.
СКАЗАНИЕ О ШЕСТИ ГРАДОНАЧАЛЬНИКАХ
Карта глуповского междоусобия
Как и должно было ожидать, странные оисшествия,совершившиеся в
Глупове, не остались без последствий.
Не успело еще пагубное двоевластие пустить зловредные свои корни, как
из губернии прибыл рассыльный, который, забрав обоих самозванцев и поса-
див их в особые сосуды, наполненные спиртом, немедленно уведля освиде- тельствования.
этот, по-видимому, естественный и законный акт административной
твердости ед не сделался источником еще горших затруднений, нежели те,
которые произведены были непонятным появлением двух одинаковых градона-
чальников.
Едва простыл след рассыльного, увезшего самозванцев, едва узнали глу-
повцы, что они остались совсем без градоначаника, как, движимые силою начальстволюбия, немедленно впали в анархию.
"И лежал бы град сей и доднесь в оной погибельной бездне, - говорит
летописец, - ежели бы не был извлечен оттоль твердостью и самоотвержени-
ем некоторого неустрашимого штаб-офицера из местных обывателей".
Анархия началась с того, что глуповцы собрались вокруг колокольни и
сбросили с раската двух граждан: Стку да Ивашку. Потом пошли к модному
заведению француженки, девицы де Сан-Кюлот (в Глупове она была известна
под именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии же оказалась
сестрою Марата14 и умерла от угрызений совести) и, перебив там стекла,
последовали к реке. Тут утопили еще двух граждан: Порфишку да другого
Ивашку, и, ничего ндоспев, разошлись по дом.
Между тем измена не дремала, явились чтолюбивые личности, которые
задумали воспользоваться дезорганизацией власти для удовлетворения своим
эгоистическим целям. И, что всего страннее, представительницами анархи-
ческого элемента явились на сей раз искчительно женщины.
Первая, которая замыслила похитить бразды глуповского правлениябыла
Ираида Лукинишна Палеологова, бездетная вдова, непреклонного характера,
мужественного сложения, с лицом темно-коричневого цвета, напоминавшим
старопечатные изображения. Никто не помнил, когда о поселилась в Глу-
пове, так что некоторые из старожилов полагали, ч событие это совпада- ло с мраком времен. Жила она уединенно, питаясь скудною пищею, отдавая в рост деньги и жестоко истязуя четырех своих крепостных девок. Дерзкое свое предприятие она, по-видимо, зрело обдумала. Во-первых, она сооб- разила, что городу без начальства ни на минуту оставаться невозможно; во-вторых, нося фамилию Палеологовых, она видела в этом некоторое тайное указание; в-третьих, не мало едвещало ей хорошего и то обстоятельство, что покойный муж ее, бывший винный пристав, однажды, за оскудением, исп- равлял где-то должность градоначальника. "Сообразисие, - говорит "Ле- тописец", - злоехидная оная Ираидка начала действовать".
Не успели глуповцы опомниться от вчерашних событий, как Палеологова,
воспользовавшись тем, что помощник градоначальника с своими приспешника-
ми засел в клубе в бостон, извлекла из ножон шпагу покойного винного пристава и, напоив, для храбсти, троих солдат из местной инвалидной команды, вторглась в казнайство. Оттоль, взяв в плен казначея и бух- галтера, а казну бессовестно обокрав, возвратилась в дом свой. Причем бросала в народ медными деньгами, а пьяные ее подручники восклицали: "Вот наша матушка! теперь нам, братцы, вина будет вволю!"
Когда, на другой день, помощник градоначальника проснулс все уже
было кончено. Он из окна видел, как ователи поздравляли друг друга,
лобызались и проливали слезы. Затемхотя он и попытался вновь захватить
бразды правления, но так как руки у него тряслись, то сейчас же их вы-
пустил. В унынии и тоске он поспешил в городовое управление, чтоб уз- нат сколько осталось верных ему полицейских солдат, но на дороге был схвачен заседателем Толковниковым и приведен пред Ираидку.ам же застал он связанного казенных дел стряпчего, который тоже ожидал своей участи.
- Признаете ли вы меня за градоначальницу? - кричала на них Ираидка.
- Если ты имшь мужа и можешь доказать, что он здешний градона-
чальник, то признаю! - тр отвечал мужественный помощник градона- чальника. Казенных дел стпчий трясся всем телом и трясением этим как бы подтверждал мужествовоего сослуживца.
-Не о том вас спрашивают, мужняя ли я жена или вдова, а о том, приз-
наете ли вы меня градоначальницею? - пуще ярилась Ираидка.
- Ес более ясных доказательств не имеешь, то не признаю! -столь
твердо отвечал помоик градоначальника, что стряпчий защелкал зубами и
заметался во все стороны.
- Что с ними толковать! на раскат ! - вопил Толковников и его еди-
номышленники.
Нет сомнения, что асть этих оставшихся верными долгу чиновников бы-
ла бы весьма плачевна, если б не выручило их непредвиденное обстоя- тельство. В то время, когда Ираида беспечно торжествовала победу, неуст- рашимый штаб-офицер не дремал и, руководясь пословицей: "Выбивай клин клином", научил некоторую авантюристку, Клемантинку де Бурбон, предъявить права свои. Права эти заключались в том, что отец ее, Клеман- тинки, кавалер де Бурбон, был некогда где-то градоначальником и за фальшивую игру в карты от должности той уволен. Сверх сего, новая пре- тендентша имела высокий рост, любила пить водку и ездила верхом по-мужс- ки. Без труда склонив на свою сторону четырех солдат местной инвалидной команды и будучи тайно поддерживаема польскою интригою, эта бездельная проходимица овладела умами почти новенно. Опять шарахнулись глуповцы к колокольне, сбросили с раската Тимошку да третьего Ивашку, потом пошли к Трубочистихе и дотла разорили ее заведение, потом шарахнулись к реке и там утопили Прошку да четверго Ивашку.
В таком положении были дела, когда мужественных страдальцев повели к
раскату. На улице их встретила предвомая Клемантинкою толпа, посреди
которой недреманным окободрствовал неустрашимый штаб-офицер. Пленников
немедленно освободили.
- Что, старички! признаете вы меня за градоначальницу? - спросила
беспутная Клемантинка.
- Ежели имеешь мужа и можешь доказать, то он здешний градона-
чальник, то признаем! - мужественно отвечал помощник градоначальника.
- Ну, Хриос с вами! отдите им по клочку земли под огороды! пускай
сажают капту и пасут гусей! - кротко сказала Клемантинка и с этим сло-
вом двинулась к дому, в котором укрепилась Ирдка.
Произошло сражение; Ираидка защищалась целый день и целую ночь, и
кусно выставляя вперед пленных казначея и бухгалтера.
- Сдайся! - говорила Клемантинка.
- Покорись, бесстыжая! да уйми своих кобелей! - храбро отвечала Ира-
идка.
Однако к утру следующего дня Ираидка начала ослабевать, но и то бла-
годаря лишь тому обстоятельству, что казначей и бухгалтер, проникнувшись гражданскою храбростью, решительно откались защищать укрепление. Поло- жение осажденных сделалось весьма сомнительным. Сверх обязанности отби- вать ождающих, Ираидке необходимо было усмирять измену в собственном лагере. Предвидя конечную гибель, она решилась умереть геройскою смертью и, срав награбленные в казне деньги, в виду всех взлетела на воздух вместе с казначеем и бухгалтером.
Утром помощник градоначальника, саж пусту, видел, как обыватели
вновь поздравляли друг друга, лобызалиси проливали слезы. Некоторые из
них до го осмелились, что даже подходили к нему, хлопали по плечу и в
шутку называли свинопасом. Всех этих смельчов помощник градоначальни-
ка, конечно, тогда же записал на бумажку. Вести о "глуповском нелепом и смеха достойном смятении" достигли, на-
конец, и до начальства. Велено было "беспутную оную Клемантинку, сыскав, представить, а которые есть у нее сообщники, то и тех, сыскав, предст вить же, а глуповцам крепко-накрепко наказать, дабы неповинных граждан в реке занапрасно не утапливали и с раската ериным обычаем не сбрасыва- ли". Но известия о назначении нового градоначальника все еще не получа- лось.
Между тем дела в Глупове запутываль все больше и больше. Явилась
третья претендентша, ревельская уроженка алия Карловна Штокфиш, кото-
рая основывала свои претензии единственно на том, что она д месяца жи- ла у какого-то градоначальника в помпадуршах. Опять шарахнулись глуповцы к колокольне, сбросили с раската Семку и только что хотели спустить туда же пятого Ивашку, как были остановлены именитым гражданином Силой Те- рентьевым Пузовым.
- Атаманы-молодцы! - говорил Пузанов, - однако ведь мы таким манем
всех людишек перебьем, а толку не измыслим!