"На дворе зима! - подумала она. - Земля затвердела и покрылась сне- гом, люди не могут пересадить меня, стало быть, я, верно, простою тут под крышей до весны. Как умно придумано! Какие они все-таки добрые, лю- ди!.. Вот если б только тут не было так темно, так страшно одиноко... Хоть бы один зайчишка какой! Славно все-таки было в лесу, когда вокруг снег, да еще заяц проскочит, пусть даже и перепрыгнет через тебя, хотя тогда-то я этого терпеть не могла. Все-таки ужасно одиноко здесь навер- ху!"
- Пип! - сказала вдруг маленькая мышь и выскочила из норы, а за нею следом еще одна малышка. Они обнюхали елку и стали шмыгать по ее ветвям.
- Тут жутко холодно! - сказали мыши. - А то бы просто благодать! Правда, старая елка?
- Я вовсе не старая! - отвечала елка. - Есть много деревьев куда старше меня!
- Откуда ты? - спросили мыши. - И что ты знаешь? - Они были ужасно любопытные. - Расскажи нам про самое чудесное место на свете! Ты была там? Ты была когда-нибудь в кладовке, где на полках лежат сыры, а под потолком висят окорока, где можно плясать по сальным свечам, куда вой- дешь тощей, откуда выйдешь жирной?
- Не знаю я такого места, - сказала елка, - зато знаю лес, где солнце светит и птицы поют!
И рассказала елка все про свою юность, а мыши отродясь ничего такого не слыхали и, выслушав елку, сказали:
- Ах, как много ты видела! Ах, как счастлива ты была!
- Счастлива? - переспросила елка и задумалась над своими словами. - Да, пожалуй, веселые были денечки!
И тут рассказала она про сочельник, про то, как ее разубрали пряника- ми и свечами.
- О! - сказали мыши. - Какая же ты была счастливая, старая елка!
- Я вовсе не старая! - сказала елка. - Я пришла из лесу только нынеш- ней зимой! Я в самой поре! Я только что вошла в рост!
- Как славно ты рассказываешь! - сказали мыши и на следующую ночь привели с собой еще четырех послушать ее, и чем больше елка рассказыва- ла, тем яснее припоминала все и думала: "А ведь и в самом деле веселые были денечки! Но они вернутся, вернутся Клумпе-Думпе с лестницы свалил- ся, а все ж таки принцессу за себя взял, так, может, и я за принца вый- ду!" И вспомнился елке этакий хорошенький молоденький дубок, что рос в лесу, и был он для елки настоящий прекрасный принц.
- А кто такой Клумпе-Думпе? - спросили мыши.
И елка рассказала всю сказку, она запомнила ее слово в слово. И мыши подпрыгивали от радости чуть ли не до самой ее верхушки.
На следующую ночь мышей пришло куда больше, а в воскресенье явились даже две крысы. Но крысы сказали, что сказка вовсе не так уж хороша, и мыши очень огорчились, потому что теперь и им сказка стала меньше нра- виться.
- Вы только одну эту историю и знаете? - спросили крысы.
- Только одну! - отвечала елка. - Я слышала ее в самый счастливый ве- чер всей моей жизни, но тогда я и не думала, как счастлива я была.
- Чрезвычайно убогая история! А вы не знаете какойнибудь еще - со шпиком, с сальными свечами? Истории про кладовую?
- Нет, - отвечала елка.
- Так премного благодарны! - сказали крысы и убрались восвояси.
Мыши в конце концов тоже разбежались, и тут елка сказала, вздыхая:
- А все ж хорошо было, когда они сидели вокруг, эти резвые мышки, и слушали, что я им рассказываю! Теперь и этому конец. Но уж теперь-то я не упущу случая порадоваться, как только меня снова вынесут на белый свет!
Но когда это случилось... Да, это было утром, пришли люди и шумно за- возились на чердаке. Ящики передвинули, елку вытащили из угла; ее, прав- да, больнехонько шваркнули об пол, но слуга тут же поволок ее к лестни- це, где брезжил дневной свет.
"Ну вот, это начало новой жизни!" - подумала елка. Она почувствовала свежий воздух, первый луч солнца, и вот уж она на дворе. Все произошло так быстро; елка даже забыла оглядеть себя, столько было вокруг такого, на что стоило посмотреть. Двор примыкал к саду, а в саду все цвело. Че- рез изгородь перевешивались свежие, душистые розы, стояли в цвету липы, летали ласточки. "Вить-вить! Вернулась моя женушка!" - щебетали они, но говорилось это не про елку.
"Уж теперь-то я заживу", - радовалась елка, расправляя ветви. А вет- ви-то были все высохшие да пожелтевшие, и лежала она в углу двора в кра- пиве и сорняках. Но на верхушке у нее все еще сидела звезда из золоченой бумаги и сверкала на солнце.
Во дворе весело играли дети - те самые, что в сочельник плясали вок- руг елки и так радовались ей. Самый младший подскочил к елке и сорвал звезду.
- Поглядите, что еще осталось на этой гадкой старой елке! - сказал он и стал топтать ее ветви, так что они захрустели под его сапожками.
А елка взглянула на сад в свежем убранстве из цветов, взглянула на себя и пожалела, что не осталась в своем темном углу на чердаке; вспом- нила свою свежую юность в лесу, и веселый сочельник, и маленьких мышек, которые с таким удовольствием слушали сказку про Клумпе-Думпе.
- Конец, конец! - сказало бедное деревцо. - Уж хоть бы я радовалась, пока было время. Конец, конец!
Пришел слуга и разрубил елку на щепки - вышла целая охапка; жарко за- пылали они под большим пивоваренным котлом; и так глубоко вздыхала елка, что каждый вздох был как маленький выстрел; игравшие во дворе дети сбе- жались к костру, уселись перед ним и, глядя в огонь, кричали:
- Пиф-иаф!
А елка при каждом выстреле, который был ее глубоким вздохом, вспоми- нала то солнечный летний день, то звездную зимнюю ночь в лесу, вспомина- ла сочельник и сказку про Клумпе-Думпе - единственную, которую слышала и умела рассказывать... Так она и сгорела.
Мальчишки играли во дворе, и на груди у самого младшего красовалась звезда, которую носила елка в самый счастливый вечер своей жизни; он прошел, и с елкой все кончено, и с этой историей тоже. Кончено, кончено, и так бывает со всеми историями.