Валерик ничего не ответил. Он с грустью смотрел на фанерную дощечку, висевшую на воротах: "Зоопарк закрыт на учет".
- А ты заметил, как я сюда приехал? - не отставал я от Валерика.
- Как? По-моему, на обыкновенном троллейбусе.
- Это по-твоему на обыкновенном! Ты не обратил внимания, что я ехал один?
- Но ведь в одиночку перевозят только больных... или, прости меня, ненормальны Разве ты... - Он посмотрел на меня каким-то неприятно вни- мательнымзглядом.
"Не поддается... Опять не поддается волшебству! - горестно подумал я. - Но почему?! Его в троллейбусах толкают, наступают ему, на ноги, а я еду один и свободно могу переходить с места на место! И Елку для меня в феврале устраивают. И гири я в цирке поднял... Неужели он не понимает, как это прекрасно?!"
Валерик снова кивнул на фанерный плакатик "Зоопарк закрыт на учет".
- Бегемотов пересчитывают... - сказал он. - Мы бы им помогли считать, лишь бы нас туда, внутрь, пустили.
- Вам очень нуо?
- Очень.
- Та-ак... Попробуем что-нибудь предпринять.
И в ту же минуту (в сказках все чудеса совершаются "в ту же минуту" или "в ту же секунду") из калитки, что была возле ворот, выскочил мужчи- на в очках, бросился прямо ко мне и представился так, будто объявил ар- тиста, выступающего на сцене:
- Экскурвод зоопарка Львов!
В ответ я назвал свою фамилию и крепко пожал руку экскурсоводу. Очки в толстой роговой оправе и с толстыми стеклами казались непомерно большими и тяжелыми для его узкого, щупленького липа. Эти очки светились такой ни на миг не угасающей приветливостью, что у меня даже зарябило в глазах.
- Будем говорить по-русски? - спросил меня Львов.
- Да... пожалуй, - ответил я.
- А какой язык является государственным в той стране, откуда вы при- были?
Я замялся. Промычал что-то невнятное. Но потом нашелся и выпалил:
- Язык веселья и развлечений!
- Это чудесный, весьма привлекательный язык! - воскликнул экскурсовод Львов. - Зоопарк, как вы могли метить, закрыт для проведения некоторых мероприятий учетного характера, но для посетителей из других стран, ко- торые едут и могут вообще никогда не увидеть наши редчайшие экспонаты, мы делаем исключение.
Экскурсовод к привык общаться с представителями других стран, что сам говорил, мне казалось, с иностранным акцентом. По крайней мере, он произносил слова чересчур четко, как говорят люди, недавно выучившие язык. А может быть, он произносил каждое слово так нарочито ясно, как бы отдельно от других, для того, чты его лучше понимали.
- Вы прибыли к нам из Страны...
- Вечных никул! - торопливо прошептал я в самое ухо экскурсовода.
Очки засверкали такой радостью, таким гостеприимством, будто Страна Вечных Каникул была родной или, по крайней мере, любимой страной экскур- совода.
- Сейчас перед вами будут плавать, летать, ползать, бегать, петь и рычать широты всего земного шара! - торжественно и заученно провозгласил эксрсовод, пропуская меня в калитку и показывая спину всем моим прия- телям.
- А они?.. - растерянно поинтересовался я.
- Длвас мы делаем исключение! А они смогут посетить зоопарк дней через десять в любое удобное для них время.
- Но ведь они меня сопровождают!
- Ах, так? Тогда пожалуйста.
Очки сразу осветили гостеприимством и приветливостью всех моих прия- телей. И я вошел в зоопарк в сопровождении Валерика, Жоры, Мишки-бу- дильника и всех других, онемевших от изумления ребят.
- Где тут у вас катаются на осликах? - спросил я с тем подчеркнутым интересом, с каким, как я замечал, задают вопросы туристы.
- Хотя сейчас ослики тоже проходят переучет, мы спеально для вас запряжем одного из них в санки.
- А упряжь осла, я надеюсь, будет с этими... Как они у вас называют- ся?.. С бубенчиками? - все больше входил я в роль туриста.
Очки светились готовностью выполнить все мои пожелания. Но тут вме- шался сопровождающий меня Валерик.
- Извини, пожалуйста... Но может быть, ты покатаешься потом? У нас ве есть цело.
- Ах, оказывается, у сопровождающих меня друзей иные пожелания! - воскликнул я. - Что ж, не возражаю.
- Все экспонаты сеас на зимних квартирах, - сообщил Львов. - Кого мы посетим в первую очередь? Хищников, птиц или...
- Лучше всего кроликов и белых мышей, - перебил его Валерик.
Экскурсовод Львов, виднопривык не удивляться. Он повел нас к мышам и кроликам с таким удовольствием, словно это были самые нбычайно ред- кие экспонаты, прибывшие в зоопарк с самых дальних широт.
Кога мы вошли в помещение, экскурсовод сказал:
- Простите, здесь несколько спертый воздух, но ничего не поделаешь. Когда вы приедете к нам из своей страны летом, будет ссем другое дело: экспонаты переселятся на свежий воздух.
Валерик вытащил тетрадку, карандаш и начал задавать экскурсоводу воп- росы. Он задавал их часа полтора подряд, не меньше. Гостеприимный блеск роговых очков начал даже немножко тускнеть. Но экскурсовод продолжал от- вечать,се так же четко произнося каждое слово и обращаясь при этом толькко мне. Хотя вопросы-то задавал Валерик...
Я пропускал ответы Львова мимо ушей: мне не терпелось поскорей доб- ратьсяо ослика с бубенчиками.
В Докмерабе, столице Страны Вечных Каникул, на осликах не катали. По- этому я проехал на нках не меньше десяти кругов.
А потом стали кататься и сопровождавшие мя приятели...
Когда бедный ослик совсем замучился, мы закончили нашу экскурсию.
Экскурсовод Львов попросил меня одного снова зайти. на минутку в зак- рытое помещение. Там он протянул мне толстую красивую книгу в кожаном переплете.
- Сюда заносят свои отзывы и впечатления туристы из других стран, - сказал экскурсовод. - Напишите и вы что-нибудь теплое...
Я хотел прочитать отзывы и впечатления других туристов, чтобы напи- сать что-то похожее. Но прочитать я не сумел, потому что свои впечатле- ния они "заносили" в книгу на непонятных мне языках.
Я написал: "Прибыв из Докмераба, столицы Страны Вечных Каникул, я на- шел в вашем зоопарке очень много любопытного!"
- А что произвело на вас наибольшее впечатление? - спросил экскурсо- вод.
Яописал: "Наибольшее впечатление на меня произвел ослик с бубенчи- ка". И расписался.
Затем я попрощался с экскурсоводом.
- Если сно прибудете из своего Докмераба, заходите, пожалуйста, - сказал он. - Наши звери будут вас ждать!
Я в сопровождении своих приятелей покинул зоологический сад.
На улице я спросил бят:
- Ну, как? Накатались? Может быть, хотите еще?
Больше ребята не хотели. Но на меня все они взирали с восхищением. Поняли, что такое каникуляр!
И только Валерик, не подчиняясь Деду-Морозу, сказал:
- А ты у нас, оказывается, турист? Иностранец?.. Из какой ты приехал страны?
Он произнес эти слова насмешливо. Он по-прежнему мною не восторгался.
Вот с того самого момента ко мне и приклеось прозвище "Петька-иностранец"! А прозвища запоминаются даже лучше, чем имена, по- тому что они почти все разные: у каждого - свое. И сейчас иногда, встре- тив немолодого уже человека, с которым мы в ту давнюю пору вместе учи- лись в школе, я замечаю, что он не может вспомнить моего имени, но зато сразу вспоминает прозвище: "Иностранец!.."
Я хочу рассказать о вечере того далекого дня, когда это мое уже из- вестное вам прозвище прозвучало впервые.
Вернувшись домой, я поспешно набрал две двойки и попросил:
- Соедини меня, Снегурочка, с Дедом-Морозом.
- По какому вопросу?
- По очень важному!
- Может быть, я сама могу его разрешить?
- Нет, ты не сможешь.
- Соединяю.
Услышав в трубке голос своего покровителя, я быстробыстро заговорил:
- Дедушка, у меня есть одно предложение! Расколдуй всех моих прияте- лей: пусть они мною не восхищаются. И не хвалят меня... А вместо этого заколдуй одного только Валерика! Чтобы он уважал меня, и хвалил, и хотел со мною дружить, как прежде...
- О, как тяжело мне тебе отказывать! Но ты просишь о невозможном.
- Ведь ты же волшебник высшей квалификации!
- Да... так считают.
- И ты не можешь этого сделать?
- Нет.
- Почему же?!
- Может, когда-нибудь ты узнаешь об этом.
- Когда?
- Когда придет время.
- А когда придет это время?
- Когда пробьет час.
- А когда пробьет час?
- О, спроси меня о чем-нибудь другом. Задай мне любой вопрос.
- Хорошо. Я задам. Я спрошу!.. Зачем ребятам так нужно было попасть в зоопарк?
- Ты опять нашел вопрос, который не должен был находить, потому что я не имею права на него ответить.
Пойми: каникуляру не полагается знать о том, что происходит в школе.
- Ты второй раз сегодня отказываешь каникуляру, - воскликнул я.
- О, не терзай мое сеце! Мне так тяжело тебе отказывать! Но ведь я уже объяснял, что сказка имеет свои законы. И все-таки я отвечу тебе... Но без всяких подробноей. В самых общих чертах...
- Конечно! Конечно!.. Без всяких подроостей!
- И только в порядке исключения...
- Конечно! Конечно!
"И кая же это хорошая фраза: "в порядке исключения", - подумал я. - С ее помощью можно делать все, чего делатне полагается!"
- Они готовятся ко дню открытия...
- Чего? - нетерпеливо перебил я.
- Кружка юнукров!
- Юнукров?.. А при чем здесь зоопарк?
- Больше я ничего не скажу. Никаких подробностей.
- Но, дедушка, может быть, ты ошибся? Наверно, кружок юнкоров? Юных корреспондентов?
- О, ты обижаешь меня: никогда бы не посмел вводить в заблуждение каникуляра!
Вообще-то Дед-Мороз разговаривал как все обычные люди, но только час- то употреблял восклицание "О!" Одна эта буква, поставленная вначале, придавала его фразам некоторую торжественность. И я, сам того не заме- чая, тоже стал иногда восклицать: "О, я пойду во двор! О, дайте мне вил- ку!.."
- О, дайте мне немно подумать! - сказал я маме и папе после теле- фонного разговора с Дедом-Морозом.
И ушел на улицу: мне хотелось побыть наедине со своими мыслями, раз- гадать, кто же такие эти юнукры.
"Юнукры? - размышлял я. - Может быть, это "юные украшатели"? Но что они украшают? Школьный двор? Или улицу? Ничего интересного! А может быть, "юные укрепители"? Но что они укрепляют? Дисциплину в школе? Тоже нашли занятие! А если ни то, ни другое? Кто может ответить мне, объяс- нить?.. Конечно, только Валерик: ведь он не подчиняется законам сказки. Он может, если захочет!"