Василиса(тихо) . Та‑ак… Н‑ну…
Пепел . Ну, не о чем нам говорить! Не о чем… иди от меня…
Василиса . Другая приглянулась?
Пепел . Не твое дело… И приглянулась — в свахи тебя не позову…
Василиса(значительно) . А напрасно… Может, я бы и сосватала…
Пепел(подозрительно) . Кого это?
Василиса . Ты знаешь… что притворяться? Василий… я — человек прямой… (Тише.) Скрывать не буду… ты меня обидел… Ни за что, ни про что — как плетью хлестнул… Говорил — любишь… и вдруг…
Пепел . Вовсе не вдруг… я давно… души в тебе нет, баба… В женщине — душа должна быть… Мы — звери… нам надо… надо нас — приучать… а ты — к чему меня приучила?..
Василиса . Что было — того нет… Я знаю — человек сам в себе не волен… Не любишь больше… ладно! Так тому и быть…
Пепел . Ну, значит, и — шабаш! Разошлись смирно, без скандала… и хорошо!
Василиса . Нет, погоди! Все‑таки… когда я с тобой жила… я все дожидалась, что ты мне поможешь из омута этого выбраться… освободишь меня от мужа, от дяди… от всей этой жизни… И, может, я не тебя, Вася, любила, а… надежду мою, думу эту любила в тебе… Понимаешь? Ждала я, что вытащишь ты меня…
Пепел . Ты — не гвоздь, я — не клещи… Я сам думал, что ты, как умная… ведь ты умная… ты — ловкая!
Василиса(близко наклоняясь к нему) . Вася! давай… поможем друг другу…
Пепел . Как это?
Василиса(тихо, сильно) . Сестра… тебе нравится, я знаю…
Пепел . За то ты и бьешь ее зверски! Смотри, Васка! Ее — не тронь…
Василиса . Погоди! Не горячись! Можно все сделать тихо, по‑хорошему… Хочешь — женись на ней? И я тебе еще денег дам… целковых… триста! Больше соберу — больше дам…
Пепел(отодвигаясь) . Постой… как это? За что?
Василиса . Освободи меня… от мужа! Сними с меня петлю эту…
Пепел(тихо свистит) . Вон что‑о! Ого‑го! Это — ты ловко придумала… мужа, значит, в гроб, любовника — на каторгу, а сама…
Василиса . Вася! Зачем — каторга? Ты — не сам… через товарищей! Да если и сам, кто узнает? Наталья — подумай! Деньги будут… уедешь куда‑нибудь… меня навек освободишь… и что сестры около меня не будет — это хорошо для нее. Видеть мне ее — трудно… злоблюсь я на нее за тебя… и сдержаться не могу… мучаю девку, бью ее… так — бью… что сама плачу от жалости к ней… А — бью. И — буду бить!
Пепел . Зверь! Хвастаешься зверством своим?
Василиса . Не хвастаюсь — правду говорю. Подумай, Вася… Ты два раза из‑за мужа моего в тюрьме сидел… из‑за его жадности… Он в меня, как клоп, впился… четыре года сосет! А какой он мне муж? Наташку теснит, измывается над ней, нищая, говорит! И для всех он — яд…
Пепел . Хитро ты плетешь…
Василиса . В речах моих — все ясно… Только глупый не поймет, чего я хочу…
Костылев осторожно входит и крадется вперед.
Пепел(Василисе) . Ну… иди!
Василиса . Подумай! (Видит мужа.) Ты — что? За мной?
Пепел вскакивает и дико смотрит на Костылева.
Костылев . Это я… я! А вы тут… одни? А‑а… Вы — разговаривали? (Вдруг топает ногами и громко визжит.) Васка… поганая! Нищая… шкура! (Пугается своего крика, встреченного молчанием и неподвижностью.) Прости, господи… опять ты меня, Василиса, во грех ввела… Я тебя ищу везде… (Взвизгивая.) Спать пора! Масла в лампады забыла налить… у, ты! Нищая… свинья… (Дрожащими руками машет на нее.)
Василиса медленно идет к двери в сени, оглядываясь на Пепла.
Пепел(Костылеву) . Ты! Уйди… пошел!..
Костылев(кричит) . Я — хозяин! Сам пошел, да! Вор…
Пепел(глухо) . Уйди, Мишка…
Костылев . Не смей! Я тут… я тебя…
Пепел хватает его за шиворот и встряхивает. На печи раздается громкая возня и воющее позевыванье. Пепел выпускает Костылева, старик с криком бежит в сени.
Пепел(вспрыгнув на нары) . Кто это… кто на печи?
Лука(высовывая голову) . Ась?
Пепел . Ты?!
Лука(спокойно) . Я… я самый… о, господи Исусе Христе!
Пепел(затворяет дверь в сени, ищет запора и не находит) . А, черти… Старик, слезай!
Лука . Сейча‑ас… лезу…
Пепел(грубо) . Ты зачем на печь залез?
Лука . А куда надо было?
Пепел . Ведь… ты в сени ушел?
Лука . В сенях, браточек, мне, старику, холодно…
Пепел . Ты… слышал?
Лука . А — слышал! Как не слышать? Али я — глухой? Ах, парень, счастье тебе идет… Вот идет счастье!
Пепел(подозрительно) . Какое счастье? В чем?
Лука . А вот в том, что я на печь залез.
Пепел . А… зачем ты там возиться начал?
Лука . Затем, значит, что — жарко мне стало… на твое сиротское счастье… И — опять же — смекнул я, как бы, мол, парень‑то не ошибся… не придушил бы старичка‑то…
Пепел . Да‑а… я это мог… ненавижу…
Лука . Что мудреного? Ничего нет трудного… Часто эдак‑то ошибаются…
Пепел(улыбаясь) . Ты — что? Сам, что ли, ошибся однажды?
Лука . Парень! Слушай‑ка, что я тебе скажу: бабу эту — прочь надо! Ты ее — ни‑ни! — до себя не допускай… Мужа — она и сама со света сживет, да еще половчее тебя, да! Ты ее, дьяволицу, не слушай… Гляди — какой я? Лысый… А отчего? От этих вот самых разных баб… Я их, баб‑то, может, больше знал, чем волос на голове было… А эта Василиса — она… хуже черемиса!
Пепел . Не понимаю я… спасибо тебе сказать, или ты… тоже…
Лука . Ты — не говори! Лучше моего не скажешь! Ты слушай: которая тут тебе нравится, бери ее под руку, да отсюда — шагом марш! — уходи! Прочь уходи…
Пепел(угрюмо) . Не поймешь людей! Которые — добрые, которые — злые?.. Ничего не понятно…
Лука . Чего там понимать? Всяко живет человек… как сердце налажено, так и живет… сегодня — добрый, завтра — злой… А коли девка эта за душу тебя задела всурьез… уйди с ней отсюда, и кончено… А то — один иди… Ты — молодой, успеешь бабой обзавестись…
Пепел(берет его за плечо) . Нет, ты скажи — зачем ты все это…
Лука . Погоди‑ка, пусти… Погляжу я на Анну… чего‑то она хрипела больно… (Идет к постели Анны, открывает полог, смотрит, трогает рукой.)
Пепел задумчиво и растерянно следит за ним.
Исусе Христе, многомилостивый! Дух новопреставленной рабы твоей Анны с миром прими…
Пепел(тихо) . Умерла?.. (Не подходя, вытягивается и смотрит на кровать.)
Лука(тихо) . Отмаялась!.. А где мужик‑то ее?
Пепел . В трактире, наверно…
Лука . Надо сказать…
Пепел(вздрагивая) . Не люблю покойников…
Лука(идет к двери) . За что их любить?.. Любить — живых надо… живых…
Пепел . И я с тобой…
Лука . Боишься?
Пепел . Не люблю…
Торопливо выходят. Пустота и тишина. За дверью в сени слышен глухой шум, неровный, непонятный. Потом — входит Актер.
Актер(останавливается, не затворяя двери, на пороге и, придерживаясь руками за косяки, кричит) . Старик, эй! Ты где? Я — вспомнил… слушай. (Шатаясь, делает два шага вперед и, принимая позу, читает.)
Господа! Если к правде святой
Мир дорогу найти не умеет, —
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!
Наташа является сзади Актера в двери.
Старик!..
Если б завтра земли нашей путь
Осветить наше солнце забыло,
Завтра ж целый бы мир осветила
Мысль безумца какого‑нибудь…
Наташа(смеется) . Чучело! Нализался…
Актер(оборачиваясь к ней) . А‑а, это ты? А — где старичок… милый старикашка? Здесь, по‑видимому, — никого нет… Наташа, прощай! Прощай… да!
Наташа(входя) . Не здоровался, а прощаешься…
Актер(загораживает ей дорогу) . Я — уезжаю, ухожу… Настанет весна — и меня больше нет…
Наташа . Пусти‑ка… куда это ты?
Актер . Искать город… лечиться… Ты — тоже уходи… Офелия… иди в монастырь… Понимаешь — есть лечебница для организмов… для пьяниц… Превосходная лечебница… Мрамор… мраморный пол! Свет… чистота, пища… всё — даром! И мраморный пол, да! Я ее найду, вылечусь и… снова буду… Я на пути к возрожденью… как сказал… король… Лир! Наташа… по сцене мое имя Сверчков‑Заволжский… никто этого не знает, никто! Нет у меня здесь имени… Понимаешь ли ты, как это обидно — потерять имя? Даже собаки имеют клички…
Наташа осторожно обходит Актера, останавливается у кровати Анны, смотрит.
Без имени — нет человека…
Наташа . Гляди… голубчик… померла ведь…
Актер(качая головой) . Не может быть…
Наташа(отступая) . Ей‑богу… смотри…
Бубнов(в двери) . Чего смотреть?
Наташа . Анна‑то… померла!
Бубнов . Кашлять перестала, значит. (Идет к постели Анны, смотрит, идет на свое место.) Надо Клещу сказать… это — его дело…
Актер . Я иду… скажу… потеряла имя!.. (Уходит.)
Наташа(посреди комнаты) . Вот и я… когда‑нибудь так же… в подвале… забитая…
Бубнов(расстилая на своих нарах какое‑то тряпье) . Чего? Ты чего бормочешь?
Наташа . Так… про себя…
Бубнов . Ваську ждешь? Гляди — сломит тебе голову Васька…
Наташа . А не все равно — кто сломит? Уж пускай лучше он…
Бубнов(ложится) . Ну, твое дело…
Наташа . Ведь вот… хорошо, что она умерла… а жалко… Господи!.. Зачем жил человек?
Бубнов . Все так: родятся, поживут, умирают. И я помру… и ты… Чего жалеть?
Входят Лука, Татарин, Кривой Зоб и Клещ. Клещ идет сзади всех, медленно, съежившись.
Наташа . Ш‑ш! Анна…
Кривой Зоб . Слышали… царство небесное, коли померла…
Татарин(Клещу) . Надо вон тащить! Сени надо тащить! Здесь — мертвый — нельзя, здесь — живой спать будет…
Клещ(негромко) . Вытащим…
Все подходят к постели. Клещ смотрит на жену через плечи других.
Кривой Зоб(Татарину) . Ты думаешь — дух пойдет? От нее духа не будет… она вся еще живая высохла…