Пепел . Чего ты испугалась? Теперь никто не смеет тронуть тебя!
Василиса . Не бойся, Наталья! Он тебя бить не станет… Он ни бить, ни любить не может… я знаю!
Лука(негромко) . Ах, баба… гадюка ядовитая…
Василиса . Он больше на словах удал…
Костылев(выходит) . Наташка! Ты что тут делаешь, дармоедка? Сплетни плетешь? На родных жалуешься? А самовар не готов? На стол не собрано?
Наташа(уходя) . Да ведь вы в церковь идти хотели…
Костылев . Не твое дело, чего мы хотели! Ты должна свое дело делать… что тебе приказано!
Пепел . Цыц, ты! Она тебе больше не слуга… Наталья, не ходи… не делай ничего!..
Наташа . Ты — не командуй… рано еще! (Уходит.)
Пепел(Костылеву) . Будет вам! Поиздевались над человеком… достаточно! Теперь она — моя!
Костылев . Тво‑оя? Когда купил? Сколько дал?
Василиса хохочет.
Лука . Вася! Ты — уйди…
Пепел . Глядите вы… веселые! Не заплакать бы вам!
Василиса . Ой, страшно! Ой, боюсь!
Лука . Василий — уйди! Видишь — подстрекает она тебя… подзадоривает — понимаешь?
Пепел . Да… ага! Врет… врешь! Не быть тому, чего тебе хочется!
Василиса . И того не будет, чего я не захочу, Вася!
Пепел(грозит ей кулаком) . Поглядим!.. (Уходит.)
Василиса(исчезая из окна) . Устрою я тебе свадебку!
Костылев(подходит к Луке) . Что, старичок?
Лука . Ничего, старичок!..
Костылев . Так… Уходишь, говорят?
Лука . Пора…
Костылев . Куда?
Лука . Куда глаза поведут…
Костылев . Бродяжить, значит… Неудобство, видно, имеешь на одном‑то месте жить?
Лука . Под лежач камень — сказано — и вода не течет…
Костылев . То — камень. А человек должен на одном месте жить… Нельзя, чтобы люди вроде тараканов жили… Куда кто хочет — туда и ползет… Человек должен определять себя к месту… а не путаться зря на земле…
Лука . А если которому — везде место?
Костылев . Стало быть, он — бродяга… бесполезный человек… Нужно, чтоб от человека польза была… чтобы он работал…
Лука . Ишь ты!
Костылев . Да. А как же?.. Что такое… странник? Странный человек… непохожий на других… Ежели он — настояще странен… что‑нибудь знает… что‑нибудь узнал эдакое… не нужное никому… может, он и правду узнал там… ну, не всякая правда нужна… да! Он — про себя ее храни… и — молчи! Ежели он настояще‑то… странен… он — молчит! А то — так говорит, что никому не понятно… И он — ничего не желает, ни во что не мешается, людей зря не мутит… Как люди живут — не его дело… Он должен преследовать праведную жизнь… должен жить в лесах… в трущобах… невидимо! И никому не мешать, никого не осуждать… а за всех — молиться… за все мирские грехи… за мои, за твои… за все! Он для того и суеты мирской бежит… чтобы молиться. Вот как…
Пауза.
А ты… какой ты странник?.. Пачпорта не имеешь… Хороший человек должен иметь пачпорт… Все хорошие люди пачпорта имеют… да!..
Лука . Есть — люди, а есть — иные — и человеки…
Костылев . Ты… не мудри! Загадок не загадывай… Я тебя не глупее… Что такое — люди и человеки?
Лука . Где тут загадка? Я говорю — есть земля, неудобная для посева… и есть урожайная земля… что ни посеешь на ней — родит… Так‑то вот…
Костылев . Ну? Это к чему же?
Лука . Вот ты, примерно… Ежели тебе сам господь бог скажет: «Михаиле! Будь человеком!..» Все равно — никакого толку не будет… как ты есть — так и останешься…
Костылев . А… а — ты знаешь? — у жены моей дядя — полицейский? И если я…
Василиса(входит) . Михайла Иваныч, иди чай пить.
Костылев(Луке) . Ты… вот что: пошел‑ка вон! долой с квартиры!..
Василиса . Да, убирайся‑ка, старик!.. Больно у тебя язычок длинен… Да и кто знает?.. может, ты беглый какой…
Костылев . Сегодня же чтобы духа твоего не было! А то я… смотри!
Лука . Дядю позовешь? Позови дядю… Беглого, мол, изловил… Награду дядя получить может… копейки три…
Бубнов(в окне) . Чем тут торгуют? За что — три копейки?
Лука . Меня вот грозятся продать…
Василиса(мужу) . Идем…
Бубнов . За три копейки? Ну, гляди, старик… Они и за копейку продадут…
Костылев(Бубнову) . Ты… вытаращился, ровно домовой из‑под печки! (Идет с женой.)
Василиса . Сколько на свете темных людей… и жуликов разных!..
Лука . Приятного вам аппетиту!..
Василиса(оборачиваясь) . Попридержи язык… гриб поганый! (Уходит с мужем за угол.)
Лука . Сегодня в ночь — уйду…
Бубнов . Это — лучше. Вовремя уйти всегда лучше…
Лука . Верно говоришь…
Бубнов . Я — знаю! Я, может, от каторги спасся тем, что вовремя ушел.
Лука . Ну?
Бубнов . Правда. Было так: жена у меня с мастером связалась… Мастер, положим, хороший… очень он ловко собак в енотов перекрашивал… кошек тоже — в кенгурий мех… выхухоль… и всяко. Ловкач. Так вот — связалась с ним жена… И так они крепко друг за друга взялись, что — того и гляди — либо отравят меня, либо еще как со света сживут. Я было — жену бить… а мастер — меня… Очень злобно дрался! Раз — половину бороды выдрал у меня и ребро сломал. Ну и я тоже обозлился… однажды жену по башке железным аршином тяпнул… и вообще — большая война началась! Однако вижу — ничего эдак не выйдет… одолевают они меня! И задумал я тут — укокошить жену… крепко задумал! Но вовремя спохватился — ушел…
Лука . Эдак‑то лучше! Пускай их там из собак енотов делают!..
Бубнов . Только… мастерская‑то на жену была… и остался я — как видишь! Хоть, по правде говоря, пропил бы я мастерскую… Запой у меня, видишь ли…
Лука . Запой? А‑а!
Бубнов . Злющий запой! Как начну я заливать — весь пропьюсь, одна кожа остается… И еще — ленив я. Страсть как работать не люблю!..
Сатин и Актер входят, споря.
Сатин . Чепуха! Никуда ты не пойдешь… все это чертовщина! Старик! Чего ты надул в уши этому огарку?
Актер . Врешь! Дед! Скажи ему, что он — врет! Я — иду! Я сегодня — работал, мел улицу… а водки — не пил! Каково? Вот они — два пятиалтынных, а я — трезв!
Сатин . Нелепо, и всё тут! Дай, я пропью… а то — проиграю…
Актер . Пошел прочь! Это — на дорогу!
Лука(Сатину) . А ты — почто его с толку сбиваешь?
Сатин . «Скажи мне, кудесник, любимец богов, — что сбудется в жизни со мною?» Продулся, брат, я — вдребезги! Еще не все пропало, дед, — есть на свете шулера поумнее меня!
Лука . Веселый ты, Костянтин… приятный!
Бубнов . Актер! Поди‑ка сюда!
Актер идет к окну и садится пред ним на корточки. Вполголоса разговаривают.
Сатин . Я, брат, молодой — занятен был! Вспомнить хорошо!.. Рубаха‑парень… плясал великолепно, играл на сцене, любил смешить людей… славно!
Лука . Как же это ты свихнулся со стези своей, а?
Сатин . Какой ты любопытный, старикашка! Все бы тебе знать… а — зачем?
Лука . Понять хочется дела‑то человеческие… а на тебя гляжу — не понимаю! Эдакий ты бравый… Костянтин… неглупый… и вдруг…
Сатин . Тюрьма, дед! Я четыре года семь месяцев в тюрьме отсидел… а после тюрьмы — нет ходу!
Лука . Ого‑го! За что сидел‑то?
Сатин . За подлеца… убил подлеца в запальчивости и раздражении… В тюрьме я и в карты играть научился…
Лука . А убил — из‑за бабы?
Сатин . Из‑за родной сестры… Однако — ты отвяжись! Я не люблю, когда меня расспрашивают… И… все это было давно… Сестра — умерла… уже девять лет… прошло… Славная, брат, была человечинка сестра у меня!..
Лука . Легко ты жизнь переносишь! А вот давеча тут… слесарь — так взвыл… а‑а‑яй!
Сатин . Клещ?
Лука . Он. «Работы, кричит, нету… ничего нету!»
Сатин . Привыкнет… Чем бы мне заняться?
Лука(тихо) . Гляди! Идет…
Клещ идет — медленно, низко опустив голову.
Сатин . Эй, вдовец! Чего нюхалку повесил? Что хочешь выдумать?
Клещ . Думаю… чего делать буду? Инструмента — нет… всё — похороны съели!
Сатин . Я тебе дам совет: ничего не делай! Просто — обременяй землю!..
Клещ . Ладно… говори… Я — стыд имею пред людьми…
Сатин . Брось! Люди не стыдятся того, что тебе хуже собаки живется… Подумай — ты не станешь работать, я — не стану… еще сотни… тысячи, все! — понимаешь? все бросают работать! Никто ничего не хочет делать — что тогда будет?
Клещ . С голоду подохнут все…
Лука(Сатину) . Тебе бы с такими речами к бегунам идти… Есть такие люди, бегуны называются…
Сатин . Я знаю… они — не дураки, дедка!
Из окна Костылевых доносится крик Наташи: «За что? Постой… за что‑о?»
Лука(беспокойно) . Наташа? Она кричит? а? Ах ты…
В квартире Костылевых — шум, возня, звон разбитой посуды и визгливый крик Костылева: «А‑а… еретица… шкуреха…»
Василиса . Стой… погоди… Я ее… вот… вот…
Наташа . Бьют! Убивают…
Сатин(кричит в окно) . Эй, вы там!
Лука(суетясь) . Василья бы… позвать бы Васю‑то… ах, господи! Братцы… ребята…
Актер(убегая) . Вот я… сейчас его…
Бубнов . Ну и часто они ее бить стали…
Сатин . Идем, старик… свидетелями будем!
Лука(идет вслед за Сатиным) . Какой я свидетель! Куда уж… Василья‑то бы скорее… Э‑эхма!..
Наташа . Сестра… сестрица… Ва‑а‑а…
Бубнов . Рот заткнули… пойду взгляну…
Шум в квартире Костылевых стихает, удаляясь, должно быть, в сени из комнаты. Слышен крик старика: «Стой!» Громко хлопает дверь, и этот звук, как топором, обрубает весь шум. На сцене — тихо. Вечерний сумрак.
Клещ(безучастно сидит на дровнях, крепко потирает руки. Потом начинает что‑то бормотать, сначала — невнятно, далее:) Как же?.. Надо жить… (Громко.) Пристанище надо… ну? Нет пристанища… ничего нет! Один человек… один, весь тут… Помощи нет… (Медленно, согнувшись, уходит.)