Максим Горький
На дне
КАРТИНЫ. ЧЕТЫРЕ АКТА.
Посвящаю
Константину Петровичу Пятницкому
Михаил Иванов Костылев , 54 года, содержатель ночлежки.
Василиса Карповна , его жена, 26 лет.
Наташа , ее сестра, 20 лет.
Медведев , их дядя, полицейский, 50 лет.
Васька Пепел , 28 лет.
Клещ , Андрей Митрич, слесарь, 40 лет.
Анна , его жена, 30 лет.
Настя , девица, 24 года.
Квашня , торговка пельменями, под 40 лет.
Бубнов , картузник, 45 лет.
Барон , 33 года.
Сатин, Актер — приблизительно одного возраста: лет под 40.
Лука , странник, 60 лет.
Алешка , сапожник, 20 лет.
Кривой Зоб, Татарин — крючники.
Несколько босяков без имен и речей.
АКТ ПЕРВЫЙ
Подвал, похожий на пещеру. Потолок — тяжелые, каменные своды, закопченные, с обвалившейся штукатуркой. Свет — от зрителя и, сверху вниз, — из квадратного окна с правой стороны. Правый угол занят отгороженной тонкими переборками комнатой Пепла, около двери в эту комнату — нары Бубнова. В левом углу — большая русская печь, в левой, каменной, стене — дверь в кухню, где живут Квашня, Барон, Настя. Между печью и дверью у стены — широкая кровать, закрытая грязным ситцевым пологом. Везде по стенам — нары. На переднем плане у левой стены — обрубок дерева с тисками и маленькой наковальней, прикрепленными к нему, и другой, пониже первого. На последнем — перед наковальней — сидит Клещ, примеряя ключи к старым замкам. У ног его — две большие связки разных ключей, надетых на кольца из проволоки, исковерканный самовар из жести, молоток, подпилки. Посредине ночлежки — большой стол, две скамьи, табурет, все — некрашеное и грязное. За столом, у самовара, Квашня — хозяйничает, Барон жует черный хлеб и Настя, на табурете, читает, облокотясь на стол, растрепанную книжку. На постели, закрытая пологом, кашляет Анна. Бубнов, сидя на нарах, примеряет на болванке для шапок, зажатой в коленях, старые, распоротые брюки, соображая, как нужно кроить. Около него — изодранная картонка из‑под шляпы — для козырьков, куски клеенки, тряпье. Сатин только что проснулся, лежит на нарах и — рычит. На печке, невидимый, возится и кашляет Актер.
Начало весны. Утро.
Барон . Дальше!
Квашня . Не‑ет, говорю, милый, с этим ты от меня поди прочь. Я, говорю, это испытала… и теперь уж — ни за сто печеных раков — под венец не пойду!
Бубнов(Сатину) . Ты чего хрюкаешь?
Сатин рычит.
Квашня . Чтобы я, — говорю, — свободная женщина, сама себе хозяйка, да кому‑нибудь в паспорт вписалась, чтобы я мужчине в крепость себя отдала — нет! Да будь он хоть принц американский — не подумаю замуж за него идти.
Клещ . Врешь!
Квашня . Чего‑о?
Клещ . Врешь. Обвенчаешься с Абрамкой…
Барон(выхватив у Насти книжку, читает название) . «Роковая любовь»… (Хохочет.)
Настя(протягивая руку) . Дай… отдай! Ну… не балуй!
Барон смотрит на нее, помахивая книжкой в воздухе.
Квашня(Клещу) . Козел ты рыжий! Туда же — врешь! Да как ты смеешь говорить мне такое дерзкое слово?
Барон(ударяя книгой по голове Настю) . Дура ты, Настька…
Настя(отнимает книгу) . Дай…
Клещ . Велика барыня!.. А с Абрамкой ты обвенчаешься… только того и ждешь…
Квашня . Конечно! Еще бы… как же! Ты вон заездил жену‑то до полусмерти…
Клещ . Молчать, старая собака! Не твое это дело…
Квашня . А‑а! Не терпишь правды!
Барон . Началось! Настька — ты где?
Настя(не поднимая головы) . А?.. Уйди!
Анна(высовывая голову из‑за полога) . Начался день! Бога ради… не кричите… не ругайтесь вы!
Клещ . Заныла!
Анна . Каждый божий день! Дайте хоть умереть спокойно!..
Бубнов . Шум — смерти не помеха…
Квашня(подходя к Анне) . И как ты, мать моя, с таким злыднем жила?
Анна . Оставь… отстань…
Квашня . Ну‑ну! Эх ты… терпеливица!.. Что, не легче в груди‑то?
Барон . Квашня! На базар пора…
Квашня . Идем, сейчас! (Анне) . Хочешь — пельмешков горяченьких дам?
Анна . Не надо… спасибо! Зачем мне есть?
Квашня . А ты — поешь. Горячее — мягчит. Я тебе в чашку отложу и оставлю… захочешь когда, и покушай! Идем, барин… (Клещу.) У, нечистый дух… (Уходит в кухню.)
Анна(кашляя) . Господи…
Барон(тихонько толкает Настю в затылок) . Брось… дуреха!
Настя(бормочет) . Убирайся… я тебе не мешаю.
Барон, насвистывая, уходит за Квашней.
Сатин(приподнимаясь на нарах) . Кто это бил меня вчера?
Бубнов . А тебе не все равно?..
Сатин . Положим — так… А за что били?
Бубнов . В карты играл?
Сатин . Играл…
Бубнов . За это и били…
Сатин . М‑мерзавцы…
Актер(высовывая голову с печи) . Однажды тебя совсем убьют… до смерти…
Сатин . А ты — болван.
Актер . Почему?
Сатин . Потому что — дважды убить нельзя.
Актер(помолчав) . Не понимаю… почему — нельзя?
Клещ . А ты слезай с печи‑то да убирай квартиру… чего нежишься?
Актер . Это дело не твое…
Клещ . А вот Василиса придет — она тебе покажет, чье дело…
Актер . К черту Василису! Сегодня баронова очередь убираться… Барон!
Барон(выходя из кухни) . Мне некогда убираться… я на базар иду с Квашней.
Актер . Это меня не касается… иди хоть на каторгу… а пол мести твоя очередь… я за других не стану работать…
Барон . Ну, черт с тобой! Настёнка подметет… Эй, ты, роковая любовь! Очнись! (Отнимает книгу у Насти.)
Настя(вставая) . Что тебе нужно? Дай сюда! Озорник! А еще — барин…
Барон(отдавая книгу) . Настя! Подмети пол за меня — ладно?
Настя(уходя в кухню) . Очень нужно… как же!
Квашня(в двери из кухни — Барону) . А ты — иди! Уберутся без тебя… Актер! тебя просят, — ты и сделай… не переломишься, чай!
Актер . Ну… всегда я… не понимаю…
Барон(выносит из кухни на коромысле корзины. В них — корчаги, покрытые тряпками) . Сегодня что‑то тяжело…
Сатин . Стоило тебе родиться бароном…
Квашня(Актеру) . Ты смотри же, — подмети! (Выходит в сени, пропустив вперед себя Барона.)
Актер(слезая с печи) . Мне вредно дышать пылью. (С гордостью) . Мой организм отравлен алкоголем… (Задумывается, сидя на нарах.)
Сатин . Организм… органон…
Анна . Андрей Митрич…
Клещ . Что еще?
Анна . Там пельмени мне оставила Квашня… возьми, поешь.
Клещ(подходя к ней) . А ты — не будешь?
Анна . Не хочу… На что мне есть? Ты — работник… тебе — надо…
Клещ . Боишься? Не бойся… может, еще…
Анна . Иди, кушай! Тяжело мне… видно, скоро уж…
Клещ(отходя) . Ничего… может — встанешь… бывает! (Уходит в кухню.)
Актер(громко, как бы вдруг проснувшись) . Вчера, в лечебнице, доктор сказал мне: ваш, говорит, организм — совершенно отравлен алкоголем…
Сатин(улыбаясь) . Органон…
Актер(настойчиво) . Не органон, а ор‑га‑ни‑зм…
Сатин . Сикамбр…
Актер(машет на него рукой) . Э, вздор! Я говорю — серьезно… да. Если организм — отравлен… значит — мне вредно мести пол… дышать пылью…
Сатин . Макробиотика… ха!
Бубнов . Ты чего бормочешь?
Сатин . Слова… А то еще есть — транс‑сцедентальный…
Бубнов . Это что?
Сатин . Не знаю… забыл…
Бубнов . А к чему говоришь?
Сатин . Так… Надоели мне, брат, все человеческие слова… все наши слова — надоели! Каждое из них слышал я… наверное, тысячу раз…
Актер . В драме «Гамлет» говорится: «Слова, слова, слова!» Хорошая вещь… Я играл в ней могильщика…
Клещ(выходя из кухни) . Ты с метлой играть скоро будешь?
Актер . Не твое дело (Ударяет себя в грудь рукой.) «Офелия! О… помяни меня в твоих молитвах!..»
За сценой, где‑то далеко, — глухой шум, крики, свисток полицейского.
Клещ садится за работу и скрипит подпилком.
Сатин . Люблю непонятные, редкие слова… Когда я был мальчишкой… служил на телеграфе… я много читал книг…
Бубнов . А ты был и телеграфистом?
Сатин . Был… (Усмехаясь.) Есть очень хорошие книги… и множество любопытных слов… Я был образованным человеком… знаешь?
Бубнов . Слыхал… сто раз! Ну и был… эка важность!.. Я вот — скорняк был… свое заведение имел… Руки у меня были такие желтые — от краски: меха подкрашивал я, — такие, брат, руки были желтые — по локоть! Я уж думал, что до самой смерти не отмою… так с желтыми руками и помру… А теперь вот они, руки… просто грязные… да!
Сатин . Ну и что же?
Бубнов . И больше ничего…
Сатин . Ты это к чему?
Бубнов . Так… для соображения… Выходит: снаружи как себя ни раскрашивай, все сотрется… все сотрется, да!
Сатин . А… кости у меня болят!
Актер(сидит, обняв руками колени) . Образование — чепуха, главное — талант. Я знал артиста… он читал роли по складам, но мог играть героев так, что… театр трещал и шатался от восторга публики…
Сатин . Бубнов, дай пятачок!
Бубнов . У меня всего две копейки…
Актер . Я говорю — талант, вот что нужно герою. А талант — это вера в себя, в свою силу…
Сатин . Дай мне пятак, и я поверю, что ты талант, герой, крокодил, частный пристав… Клещ, дай пятак!
Клещ . Пошел к черту! Много вас тут…
Сатин . Чего ты ругаешься? Ведь у тебя нет ни гроша, я знаю…
Анна . Андрей Митрич… Душно мне… трудно…
Клещ . Что же я сделаю?
Бубнов . Дверь в сени отвори…
Клещ . Ладно! Ты сидишь на нарах, а я — на полу… пусти меня на свое место, да и отворяй… а я и без того простужен…
Бубнов(спокойно) . Мне отворять не надо… твоя жена просит…
Клещ(угрюмо) . Мало ли кто чего попросил бы…