- Чего? - переспросил Несметнов.
- Ну вот я читал, что так просят... Про кого-то было сказано, что искал пристанища... нет!.. просил убежища... Вот! Убежища просил! - радостно заключил Тараска.
- Да нет, это дело не выйдет. Это если взрослый, - охладил его Ярослав.
И тут в голову мудрого Ярослава Несметнова пришла мысль: надо прежде всего посоветоваться обо всем с Тонгаором. Уж он-то в данном случае знает, как быть. А до санатория, где он лечится, не так уж далеко, к утру можно пешком добраться. Но кто поведет туда короля? Выбраться лагеря можно было незаметно. Ребята знали одну тайную лазейку в отдаленном уголке лагерного парка, да и Гелик с повязкой дежурного мог тут пригодиться. Но разве можно было отпустить короля одного?
- Пускай Туосья скажет, как надо, - потребовал вдруг король. - Я хочу, у-это, говорить все Туосье...
Сначала все удивились. Но долго думать было некогда. Да и голос у короля стал вдруг очень уж твердым. Решили выполнить просьбу короля.
Вместе с дежурным Геликом отправили к даче, где жили девочки, пронырливого Тараску - он все знал и всюду мог пролезть. И действительно, не прошло и четверти часа, как у палатки появилась Тоня, которую привели Тараска и Пафнулин. Она уже по пути от дачи до палатки все вызнала от мальчиков. Едва в палатке послышался ее тихий окающий голос, ребята почувствовали, что Тоня уже все решила для себя. Недаром, видно, девчонки считали ее атаманшей и Боеголовкой. Спорить было не время. И все беспрекословно подчинились ей, когда она сказала:
- Послушайте, мальчишки, совершенно ясно: одному Дэлику идти нельзя. Дорогу не знает, выговор не как у нас... Его мигом словят. Значит, вопрос ясен - пойду с ним я. Да. Тихо! Кажется, ясно сказано. Я пойду. Тем более, что детдома меня за это никуда не выгонят. Волноваться тоже особенно не станут спервоначала. А вам может попасть от своих, как телеграмму домой дадут, перебулгачат... Давайте уж я.
Так и решили: пусть Тоня доведет короля до санатория, где живет Тонгаор, а там мудрый поэт-коммунист рассудит, как быть королю.
Но король был бос. Посол на всякий случай оставил его сандалии у себя в кабинете. Мальчики стали предлагать ему один за другим свою обувь, однако у короля была слишком маленькая нога, все сандалии оказались ему велики. Тогда Тоня сняла свои босоножки. И все с удивлением заметили впервые, что хоть и казалась Тонида рослой, нога-то у нее была совсем маленькая, тонкая и легкая в ступне. И вот Золушка отдала свои туфельки принцу, то бишь королю, а сама взяла сандалетки Тараски. Даже и они ей были немножко велики, но туда, в носок, заложили мятую газету.
Тихо простились мальчики с королем и Тоней, пожелали им счастливого пути. Ночь была теплая, но всех пробирал озноб. Дело ведь задумано было рискованное, поступали не по закону, против всех лагерных правил. Однако лучше была в такие дела взрослых не путать. Тонгаор тут был не в счет, к нему-то ведь и отправлялся король. На прощание Тоня остановилась перед Тараской:
- Слушай, Тарантас... Ну, на этот раз ты можешь не тарахтеть?
- Лучше бы взяли меня с собой... - взмолился Тараска. - Ну, будьте людьми! И мне было бы покойнее. А то начнут завтра все приставать с утра, что да куда.
- Один раз в жни не можешь? - напустились на него ребята.
- Нет, на этот раз уж смогу, - твердо обещал Тараска, - уж в этот раз стерплю. А в самом крайнем случае, если станут допытываться, натру градусник, пойду к врачу, скажу - голова болит, и пусть меня в олятор кладут. Туда никого не пускают. А доктору разве я стану говорить!
- Хочешь, и я в олятор попрошусь? - свеликодушничал Гелик, теперь уже на все готовый. - И тебе не так скучно будет, да и доктор больше поверит: он знает, что у меня слабое здоровье. x x x
Дэлихьяр и Тоня выбрались через вестную мальчишкам лазейку за ограду лагеря и поставили штакетину в заборе на место. Ночь была светлая. Луна стояла высоко в небе, огромная, перламутровая. И король счел это за доброе предзнаменование - так утверждало джунгахорское поверье.
Было очень тихо, даже море молчало.
Вдруг на шоссе, куда вышли король и Тоня, что-то переливчато блеснуло вдали, послышались негромкие переговаривающиеся голоса. Оба шарахнулись в заросли. Голоса стремительно приближались и вот уже оказались совсем рядом, их как бы наносило прямо на беглецов. Замерцали на мгновение совсем рядом спицы, промчалась бесшумно мимо парочка на двух велосипедах, и уже в другой стороне замолк, истаял в ночи летучий говорок. Но ребята узнали эти голоса. То был вожатый Юра и фкультурница Катя. Они, должно быть, возвращались кино в соседнем доме отдыха. Пронеслись, как прраки, и король с Тоней почему-то позавидовали им. Что-то у них, промчавшихся вместе, подумалось ребятам, было важное, крепкое - оно давало им возможность мчаться рядом друг с другом, как под одним крылом, по лунному шоссе.
Беглецы вышли к морю. Спать уже не хотелось. Внезапно король остановился и схватил Тоню за руку.
- Смотри, у-это! - прошептал он, показывая в небо. - Смотри!.. Почему она так?
Тоня вскинула вверх голову, сперва ничего не понимая. Но король начинал дрожать, в широко раскрытых глазах его заметался страх. Теперь уже и Тоня заметила, что недавно еще бывшая такой круглой и налитой луна вдруг стала ущербной, как бы срезанной с одной стороны.
До них донесся говор людей. Вдали они разглядели небольшую группу, по-видимому курортников. Некоторые были даже в казенных пижамах. Люди стояли на высоком морском берегу вокруг какого-то сверкавшего предмета, похожего, как сперва показалось ребятам, на маленькую пушку-зенитку. Когда они подошли поближе, стало понятно, что это небольшой переносный телескоп. Им распоряжался пожилой курортник. Полотняный пиджак его как бы светился в свете луны, становившейся между тем все более узкой.
- Ты помолчи, - предупредила Тоня, - а я сейчас все выспрошу.
Она незаметно втиснулась в кружок людей, обступивших телескоп. Все по очереди подходили к трубе и заглядывали в нее сну. Пожилой курортник что-то негромко пояснял.
Через минуту Тоня вернулась к стоявшему в сторонке королю.
- Ну, с чего ты всполошился? Глупый ты все-таки, Дэлька, хотя и королем стал. Обыкновенное лунное затмение. Запамятовала я, во всех календарях обозначено. Пойдем заглянем в телескоп.
Король замотал было головой, заупрямился, но решительная Тоня схватила его за руку и потащила к телескопу.
- Пожалуйста, можно нам поглядеть? - со старательной вежливостью попросила Тоня у пожилого курортника.
Тот, конечно, сейчас же согласился, показал, как надо смотреть через телескоп, помог ребятам наладить его по глазам.
После Тони заглянул в маленькое стеклышко и король. Луна, огромная, бугристая, шершавая, вся словно обгрызенная с одного боку, почти заполнила черную пустоту, в которую был нацелен телескоп. Это было дурное предзнаменование. Страх охватил короля. Видно, не в добрый час покинул он лагерь, не в добрый час начинает он срок своего правления...
Между тем пожилой курортник давал пояснения окружающим:
- Сейчас уже, как вы видите, почти половина лунного диска закрыта тенью Земли. Это явление не частое - полное затмение, какое мы сегодня можем с вами наблюдать... Не сомневаюсь, что наши ученые используют это чрезвычайно выгодное для всевозможных космических исследований положение.
- А говорят, американцы миллионы иголок стальных выпустили со своего спутника, - пронес кто-то в сгущавшейся темноте, - и они теперь окружают нашу Землю. Это не отражается?
Король с ужасом отпрянул от окуляра телескопа. Тьма вокруг заметно сгущалась. Тень жадно надвигалась на лунный диск. Огромная чернота выгрызала светлое тело луны все глубже.
Ночь вокруг становилась зловещей.
- Да, - сказал пожилой курортник, - конечно, отражается, если вы имеете в виду возможности исследования. Особенно это вредит прохождению радиоволн. Вот недавно вестный английский астроном Лоуэлл прямо писал с возмущением, что этот пояс игл чрезвычайно затрудняет радиоисследования Луны.
Король украдкой заглянул одним глазком еще раз в телескоп, надеясь увидеть эти злые иглы, окружающие теперь землю по недоброй воле мерихьянго. Но игл он не увидел. Лишь утесненный диск луны, теперь уже похожий на осколок блюдца, светился в черном круге телескопа...
Услышанное потрясло короля. Вот куда, даже в небо, к луне пробрались мерихьянго. Куда же от них деться?! Надо было как можно скорее посоветоваться с Тонгаором. Глава ХVI. ЛЕКЦИЯ О МЕЖДУНАРОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ.
И шли по шоссе наши беглецы, и уже заметно притомились они. А затмение все еще продолжалось. Но скоро должно было выйти -за гор солнце и покончить с ночными страхами.
Рано утром, усталые, осунувшиеся от бессонницы, они постучались у входной будки в ограде санатория "Стрела". Но тут их ждало тяжелое разочарование.
- Кого это вам в такую рань? Товарища Тонгаора? - спросил их дежурный. - Так ведь выбыл он. Вот уже третий день, как выбыл. Получил, говорят, телеграмму какую-то с родины, собрался в один момент - и будь здоров. Радио разве не слышали? У них ведь там дела теперь какие! Вот он и решил подоспеть. Книжку мне на добрую память оставил, на прощание... Сам роспись сделал, что с уважением, и за заботу спасибо мне выразил... А вы что, небось куда-нибудь в лагерь выступать его хотели потащить? Тут много вашего брата пионера ходит... И с ихнего парохода порта наведывались... Нет, юные пионеры, опоздали вы с этим.
Долго стояли на шоссе у санатория "Стрела" король и Тоня. Что же было делать дальше? Как быть? С кем посоветоваться? Тоня предложила вернуться в лагерь.
Они оба очень устали, да и есть хотелось уже мучительно, даже больше, чем спать.
Внезапно король радостно подпрыгнул на месте и захлопал в ладоши:
- Туосья, у-это, стой! Мы же тут не так совсем далеко, где порт. Да? Помнишь, Тонгаор сказал, скоро тут будет мой корабль "Принц Дэлихьяр", и старик этот сказал, что, у-это, с парохода были... Там капитан друг Тонгаора. Он тоже против мерихьянго. Пойдем туда. Тонгаор сказал - как раз сегодня. Помнишь, он говорил?