Так мы там упражнялись в пустом гулком вестибюле.
"Словом, женщина-вахтер не впустила моих товарищей ко мне, не дала и там поговорить и стала их выгонять. Я попро, чтобы они нашли такси..."
Тут наступает особый момент в наших с НЕЙ отношени. Когда товарищи мои ушли ловить такси, мы замолчали... И стали смотреть друг на друга: кто кого пересмотрит. И еще раз хочу сказать -- боюсь, надоел уж с этим -- не помню ЕЕ лица, хоть убей. Но отлично помню -- до сих пор это чувст, -- с какой враждебностью, как презрительно ОНА не верила, что я вот так вот возьму и уеду. Может, у НЕЙ дра какая была в жизни, может, ЕЙ много раз заявляли вот так же: возьму и сделаю!.. А не делали, она обиделась на век вечные, не знаю, только ОНА прямо смеялась и особо как-то ненавидела меня за это трепаческое заявление -- что я уеду. Мы еще некоторое время смотрели друг на друга... И я пошел к выходу. Тут было отделился от стенки какой-то мужчина и сказал: "Э-э, куда это?" Но я нес в груди огром силу и удовлетворенность. "Прочь с дороги!" -- сказал я, как Тарас Булъба. И вышел на улицу.
Был морозец, я в тапочках, без шапки... Хорошо, что больничный костюм был темный, а без шапок многие хо... Я боялся, что таксист, обнаружив на мне больничное, не повезет. Но было уже и темновато. Я беспечно, не торо, стараясь не скользить в тапочках, чтобы тот же таксист не подумал, что я пьяный, пошагал вдоль тротуара, огля назад, как это делают люди, которые хотят взять такси. Я шел и думал: "У меня же ведь еще хроническая пневмония... Я же прямо горстями нагребаю в грудь воспа". Но и тут же с необъяснимым упорством и злым удовлетворением думал: "И пусть".
А друзья мои в другом месте тоже ловили такси. На мое счастье я скоро увидел зеленый огонек...
Все это я и рассказал в "Объяснительной записке". И ко кончил писать, подумал: "Кляуза, вообще-то..." Но тут же сам себе с дрожью в голосе сказал:
-- Ну, не-ет!
И послал свой ДОКУМЕНТ в больницу.
Мне этого показалось мало: я попросил моих вологод друзей тоже написать ДОКУМЕНТ и направить туда же. Они написали, прислали мне, так как точного адреса больницы не знали. Я этот их ДОКУМЕНТ в больницу не послал -- я и про свою-то "Объяснительную записку" сожа теперь, -- а подумал: "А напишу-ка я документальный рассказ! Попробую, по крайней мере. И приложу оба ДО".
Вот -- прикладываю и их ДОКУМЕНТ.
г. Москва, ул. Погодинская,
клиника пропедевтики, Главному врачу
Настоящим письмом обращаем Ваше внимание на следую возмутительный случай, происшедший в клинике 2 декаб в период с 18 до 19 часов. Приехав из другого города по делам, связанным с писательской организацией, мы обратились к дежурной с просьбой разрешить свидание с находившимся в клинике Шукшиным В. М. Вначале дежурная разрешила свида и порекомендовала позвонить на этаж. Но, узнав фамилию больного, вдруг переменила решение и заявила: "К нему я вас не пущу". На вопрос "почему?" -- она не ответила и вновь надмен и грубо заявила, что "может сделать, но не сделает", что "другим сделает, а нам не сделает". Такие действия для нас были совершенно непонятны, тем более что во время наших объяснений входили и выходили посетители, которым дежур демонстративно разрешала свидания. Один из них благо дежурную весьма своеобразно, он сказал, уходя: "Завтра с меня шоколадка" (мы не предполагали, что в столичной кли может существовать такая форма благодарности, и шо не запаслись).
В.М. Шукшин, которому сообщили о нашем приходе другие больные, спустился с этажа и спросил дежурную, почему она не разрешает свидание, хотя у нас выписан пропуск. Она ответила грубым криком и оскорблением. Она не разрешила нам даже поговорить с В.М. Шукшиным и выгнала из вестибюля. На вопрос, каковы ее имя и фамилия, она не ответила и дема заявила, что мы пьяны. Разумеется, это была заве ложь и ничем не прикрытое оскорбление.
Считаем, что подобные люди из числа младшего медицин персонала позорят советскую медицину, и требуем при административные и общественные меры в отношении медработника, находившегося на дежурстве во второй полови дня 2 декабря с. г.
Ответственный секретарь Вологодской
писательской организации В. Коротаев.
Писатель В. Белов.
И -- число и подписи.
...Прочитал сейчас все это... И думаю: "Что с нами произосходит?"