Автор: Лихачев Д.
Д. С. Лихачев
ЛИТЕРАТУРА ЭПОХИ "СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ"
(Памятники литературы Древней Руси. XII век. - М., 1980. - С. 5-22)
________________________________________
Эпоха, которой принадлежит гениальный памятник "Слово о полку Игореве", противоречива и трагична в своей основе. С одной стороны, она отмечена высоким разивтием искусств: живописи, архитектуры, прикладного искусства, литературы, а с другой - она характеризуется почти полным распадом Русского государства на самостоятельные княжества, отмечена разорявшими страну междуусобными войнами князей и чревата крайним ослаблением Руси как единого целого в военном отношении.
В свое время - в конце XI и в первой четверти XII века - Владимир Мономах вносил сильное сдерживающее начало в процесс дробления Русской земли. Ему удалось глубокими походами в степь утишить половцев. Со смертью Владимира Мономаха в 1125 году вражда между отдельными русскими князьями усиливается, а через некоторое время возобновляются и набеги половцев. Вплоть до татаро-монгольского нашествия междуусобия отдельных ветвей княжеского рода становятся все более и более частыми. Воюют в основном потомки Владимира Мономаха - "мономаховичи" - с потомками постоянного противника Мономаха Олега Святославича - "ольговичами". Но внутри каждого из этих родов возникают собственные противоречия интересов. Слабеет значение Киева как объединяющего центра Руси, особенно после тех разорений, которым его подвергли сами русские князья. Возникают новые сильные центры притяжения - Владимир-Залесский во Владимиро-Суздальской земле, Чернигов, Владимир-Волынский и Галич на юго-западе Руси, Новгород и Смоленск на севере и северо-западе. Появляется тенденция к еще более мелкому дроблению. Политическое и военное единство Руси фактически перестает существовать. Однако не прекращается сознание исторического, языкового и культурного единства всего русского народа на огромном пространстве северо-востока Европы. Развивается трагическое противоречие между осознанием себя как единого целого и фактическим положением дел. В этих условиях особую роль суждено было сыграть литературе.
* * *
Литература народа - это не простая совокупность литературных произведений. Сами по себе отдельные произведения еще не создают литературы как единого целого. Произведения составляют литературу, когда они связаны между собой в некое органическое единство, влияют друг на друга, "общаются" друг с другом, входят в единый процесс развития и несут совместно более или менее значительную обществунную функцию.
Уже в XI веке началось "взаимообогащение литературных произведений", которое в условиях Древней Руси сводилось главным образом к заимствованию из одного произведения в другое целых отрывков или отдельных фраз, к присоединению произведений друг к другу, к их включению друг в друга, к составлению их новых редакций и новых памятников на основе старых.
Вся литература XII - начала XIII века является единым реальным целым, в котором произведения объединяются, соединяются между собой, продолжают друг друга, составляются на основе переписки нескольких писателей, живущих в разных концах Русской земли. При этом она становится литературой единой темы - темы Русской истории, литературой единой идеи - идеи необходимости единения. Вся русская литература XII - начала XIII века по существу одно произведение, которое мы могли бы назвать своеобразной проповедью единства Русской земли, - проповедью, составленной в разных концах Руси и в едином стиле монументального историзма, который, возникнув в XI веке, именно в XII и начале XIII века достигает своего особенно активного и действенного расцвета.
Академик М. Н. Сперанский писал о "нескольких типах литературы" в период раздробленности Руси. "И типы эти, - добавлял он, - будут основаны, между прочим, на различиях племенных, также и областных (государственных). Несомненно, что благодаря различной культуре отдельных племен и христианская литература распространялась далеко не равномерно, иначе сказать: перед нами этнографический принцип развития нового миросозерцания" [1].
Представления о том, что литература была так же "раздроблена", как был раздроблен на отдельные феодальные княжества весь государственный строй Древней Руси, стали общим местом всех историй литературы. Однако, в отличие от М. Н. Сперанского, все последующие исследователи главное значение придавали не "этнографическому принципу", а политическому, и разделение русской литературы в XII и в начале XIII века вели главным образом по княжествам, а не по племенам.
Между тем русская литература этого периода не только развивается как единое целое, но и не обнаруживает никаких признаков стремления к самостоятельному и замкнутому развитию в отдельных областях и княжествах. Ни одно из произведений не выступает с проповедью разделения Руси, выделения того или иного княжества в самостоятельное государство, не отражает стремления к культурному отъединению. Напротив, писатели этого периода как бы устремляются друг к другу через огромные расстояния, пытаются установить между собой связи, вступают в переписку, ощущают свою общность и избегают творческого одиночества. Стремление к преодолению расстояний определяет весь характер литературы этого периода. Каждое из княжеств дорожит своею исторической общностью с другими княжествами. Монументально-исторический стиль определяет содержание, форму и самые способы ведения летописания, составления литературных произведений, отношение писателей к окружающему миру и характер литературной традиции.
* * *
Начнем с летописания, которое в силу своего местного происхождения, казалось бы, должно было более всего отразить местный характер литературы, если бы он действительно существовал. Между тем именно летописям принадлежала главная роль в деле взаимообогащения литературы в XI - XIII веках.
"Повесть временных лет", составленная в самом начале XII века, подвела своеобразный итог литературному развитию предшествующего времени. Она явилась своего рода "литературной антологией" русских и переводных произведений. Помимо предшествующих летописных сводов и византийских хроник в "Повести временных лет" были отражены идеи и отдельные выражения из "Слова о Законе и Благодати" митрополита Илариона, "Поучение о казнях божиих" Феодосия Печерского, жития первых русских святых и сказания о первых насельниках Киево-Печерского монастыря, повесть об ослеплении Василька Теребовльского и многое другое [2]. В XII веке происходит дальнейшее развитие объединяющего значения "Повести временных лет". Она ставится в начало многих местных летописей. По-видимому, "Повесть временных лет" начинает собой Черниговское летописание князей "ольговичей" (потомков Олега Святославича). Она появляется в Переяславле-Южном, во Владимире-Волынском и во Владимире-Залесском. В последнем княжестве в один из списков "Повести временных лет" включается собрание сочинений Владимира Мономаха - его "поучение", его автобиография и его письмо к Олегу Святославичу. И это включение сочинений Мономаха становится важнейшей символической акцией, знаменуя собой принятие политических и моральных заветов Мономаха во Владимиро-Суздальском княжестве.
Движение "Повести временных лет" по всему горизонту Русской земли не было только историко-литературным фактом. Это был факт политического самосознания.
В XII веке многие летописи, продолжающие общерусское летописание, составляются в разных городах и монастырях Руси. Летописи ведутся не только в Киеве, но и в Чернигове, в Переяславле-Южном (летопись княжеская и летопись епископская), в Новгороде (и при владычнем дворе в Святой Софии, и в небольшой уличанской церкви Якова в Неревском конце Новгорода), и во Владимире-Залесском, и в Ростове, и во Владимире-Волынском, и в Смоленске, а возможно, и во многих других городах Руси.
При этом замечательным свойством русского летописания оставалось его стремление охватить все русские события, всю Русскую землю. В Киевской летописи, начиная со второй половины XII века, мы находим черниговскую летопись и летопись Переяславля-Южного, извлечения из северо-восточного летописания. В летописи Переяславля-Южного отражается Киевская летопись. В новгородском летописании, открывающемся киевским Начальным летописным сводом XI века, в начале XIII века отражается рязанское летописание и постоянно делаются попытки выйти за пределы только новгородских событий.
В летописание Владимира-Залесского включаются обе летописи Переяславля-Южного - епископская и княжеская, а через них и Киевская летопись.
Выходило за пределы местных событий и летописание Владимира-Волынского.
Летописцы как бы ищут друг друга, их летописи постоянно переписываются и перевозятся из одного княжества в другое. В этом сказываются объединительные тенденции летописцев, их замечательное стремление к "преодолению пространства".
В разнообразии манер, в которых написаны дошедшие до нас летописи (из них главные рукописи - Ипатьевская XV века, Лаврентьевская XIV века и Синодальный список Новгородской первой летописи XIII века), сказываются не столько местные черты, так называемое "областническое начало", сколько разнообразие жанров вошедших в них произведений, разнообразие социальной принадлежности летописцев и разнообразие литературных и "деловых" влияний, которые они испытали.
В Киевский свод 1200 года (он читается ныне в составе Ипатьевской летописи) вошли не только летописи других летописных центров Руси, но и особый жанр семейных хроник князей - Ростиславичей (потомков Ростислава Мстиславича), Святослава Ольговича и его сына Игоря Святославича (героя "Слова о полку Игореве"), вошли повести о княжеских преступлениях - Повесть об убийстве Игоря Ольговича и о преступлениях Владимирки Галицкого. Заключался свод торжественной речью игумена Выдубецкого монастыря Моисея по случаю построения монастырской стены над Днепром. Этим обилием и жанровым разнообразием источников определилось в значительной мере литературное богатство сохранившейся до нашего времени Ипатьевской летописи за XII век.