- Даже арестантов я люблю, как братьев, - еле ворочая языком, говорил он. - Жизнь - грустная штука. - Слезы брызнули у него из глаз; он умолк и глотнул еще виски. - Арестанты для меня - все равно что родные дети. У меня сердце кровью исходит за них. Смотрите! Я плачу. Давайте поделимся ними. Пусть и они познают хоть минуту счастья. Игнасио, возлюбленный брат мой, сделай мне одолжение - видишь, я рыдаю на твоем плече. Отнеси бутылочку этого эликсира гринго Моргану. Скажи ему, что я очень горюю: мне так грустно, что он завтра будет повешен. Передай ему мой привет и попроси выпить: пусть он будет счтлив сегодня.
Игнасио отправился выполнять поручение, а жандарм, который однажды спрыгнул на арену во время боя быков в Сантосе, заревел:
- Быка мне сюда! Быка!
- Ему хочется, этому славному малому, обнять быка и сказать, как он его любит, - пояснил Педро Зурита, проливая потоки слез. - Я тоже люблю быков. Я люблю всех божьих тварей. Я люблю даже москитов. Мир прекрасен. В нем царит любовь. Мне б хотелось иметь льва, чтоб я мог играть с ним...
Мотив старой пиратской песни, корую кто-то громко насвистывал на улице, привлек внимание Генри, он бросился было к окну, но, услышав скрежет ключа в дверном замке, поспешно лег на пол и притворился спящим. В камеру, пошатываясь, ввалился пьяный Игнасио и торжественно протянул Генри бутылку.
- С наилучшими пожеланиями от нашего добрейшего начальника Педро Зу- риты, - пробормотал жандарм- Он сказал, чтоб ты напился и забыл, что завтра ему придется вздернуть тебя.
- Мои наилучшие пожелания сеньору Педро Зурите, и скажи емут моего имени, чтоб он убирался к черту вместе со своим виски, - отвил Генри.
Тюремщик выпрямился и даже перестал пошатываться, точно разу прот- резвел.
- Очень хорошо, сеньор, - сказал он, вышел из камеры и запер за собой дверь.
Генри стремглав кинулся к окну и очутился лиц к лицу с Френсисом, который тотчас просунул ему сквозь решетку револьвер.
- Привет, дружище, - сказал Френсис. - Мы тебя мигом отсюда выолим. - В руках он держал две шашки динамита с взрывателями и капсюлями. - Смотри, что я принес, - это лучше всякого лома. Беги в самый дальний угол - pronto! - в этой стенке скоро будет такая дыра, что через нее да- же наша "Анджелика" сможет пройти. Кстати, "Анджелика" стоит тут рядом, у берега, и ждет тебя. А ну отойди. Я сейчас заложу шашку. Шнур совсем короткий.
Не успел Генри отбежать в дальний угол камеры, как заскрежета ключ, которым чья-то неверная рука тыкала в скважину, дверь распахнусь, и в камеру ворвался гул голосов. Генри услышал беспорядочные выкрики и от- четливо различил неизменный боевой клич латиноамериканцов: "Бей гринго!"
Генри слышал также, как Рафаэль и Педро, входя в камеру, что-то бор- мотали. "Он не признает всеобщего братства", - возмущался один, а дру- г: "Он сказал, чтоб я убирался к черту? Правда, он так сказал, Игна-ио?"
В руках у жандармов были ружья; позади них толпились пьяные лдаты, вооруженные чем попало - кто тесаком, кто старинным пистолетомкто то- пориком, а кто - просто бутылкой. При виде револьвера в руках Генри они остановились, и Педро, нетвердой рукой ощупывая свое ружье, провозгла- сил:
- Сеньор Морган, вы сейчас по всем правилам будете отправлены в а
Но Игнасио не стал додать. Прижав винтовку к бедру для устойчивости, он выстрелил наугад и промахнулся: пуля ударила в стенку как раз посреди камеры, тогда как сам он в ту же секунду упал от пули Генри. Остальные поспешно отступили в коридор и, укрывшись там, принялись обстреливать камеру.
Слава богу, что стены такие толстые, только бы пуля не ударила рико- том", - думал Генри, продолжая стоять в углу за выступом стены в ожи- дании взрыва.
И дождался: в той сте, где было окно, теперь зияла огромная дыра. Но в эту минуту отлетеий обломок ударил Генри по голове, все поплыло у него перед глазами, он тяжело рухнул на пол. Когда же пыль, поднятая взрывом, и порохов дым рассеялись. Генри смутно различил Френсиса, ко- торый, казалось,рямо вплыл к нему в камеру. Френсис схватил его на ру- ки и сквозь пробоину в стене вынес на улицу. Тут Генри сразу почувство- вал себя лучше. Он увидел Энрико Солано и его младшего сынаикардо, ко- торые ружьями сдерживали толпу, запрудившую верхнюю часть улицы, тогда как два брата-близнеца, Альварадо и Мартинес, сдерживали толпу в нижней части улицы.
Но жители сбежались сюда просто из любопытства, никто из них и не со- бирался рисковать жизнью и преграждать путь таким могущественным людям, которые взрывают стены и штурмуют тюрьмы среди бела дня. А потому толпа почтительно расступилась перед небольшой группой, когда та направилась вниз по улице.
- Лошади ждут нас в соседнем переулке, - сказал Френсис, на ходу от- вечая на рукопожатие Генри. - И Леонсия там же. За четверть часа мы дос- качем до берега, где нас ожидает шхуна.
- Послушай-ка, а ведь недурной я выучил тебя песенке, - с улыбкой за- метил Генри. - Кда ты начал ее насвистывать, мне показалось, что ниче- го прекраснее быть не может. Эти собаки так торопились, что не могли до- ждаться завтрашнего утра. Они нализались виски и решили тут же меня при- кончить. Занятная история получилась с этим виски. Какой-то бывший ка- бальеро, ставш торговцем, ехал мимо тюрьмы с фургоном, груженным этим зельем, и у самых ворот фургон рассыпался...
- Ведь даже благородный Нарваэс, сын Балтазара де Хесус-и-Сер- вальос-и-Нарваэса, сына генерала Нарваэса, оставившего по себе память своею бранной славой, может стать торгоем, а торговец тоже должен жить, не так ли, сеньоры? - проговорил Френсис, точь-в-точь как давешний старик.
Генри весело посмотрел на но и с признательностью сказал:
- Знаешь, Френсис, я очень рад ному обстоятельству, чертовски рад...
- Чему же это? - спросил Френсис, когда они заворачивали за угол, где их ждали лошади.
- Тому, что не отрезал тебе уши в тот день на Тельце, когда я положил тебя на обе лопатки и ты настаивал, чтобы я это сделал.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Мариано Веркара-и-Ихос, начальник полиции Сан-Антонио,откинулся на спинку кресла в зале суда и, довольный собой, со спокойной улыбкой при- нялся скручивать сигарету. Все прошло так, как было задумано. Он весь день следил за тем, чтобы старикашка судья не выпил глотка мескаля, и теперь был вознагражден за это: судья провел процесс и нес приговор, какого добивался шеф. Он не допустил ни одного промаха. Шесть беглых пе- онов были оштрафованы на крупную сумму и отправлены назад на плантацию в Сантосе. Кабальный их контракт суд продлил на столько времени, сколько потребуется, чтобы отработать штраф. А начальник полиции благодаря эму стал богаче на двести золотых американских долларов. "Эти гринго иСан- тоса, - улыбнулся он про себя, - люди, с которыми стоит иметь дело. Во-первых, они создают плантации и тем самым способствуют развитию стра- ны. А во-вторых, - и это главное, - денег у них куры не клюют, и они хо- рошо платят за те мелкие услуги, которые я в состоянии им оказать".
Тут он увидел Альвареса Торреса и широко улыбнулся.
- Послушайте, - сказал испанец, пригибаясь к самому уху начальника полиции. - Мы можем прикончить обоих этих чертей Морганов. Свинью Генри завтра повесят. Почему бы в таком случае нам не отправить сегодня к пра- отцам и свинью Френсиса Начальник полиции вопросительно поднял брови.
- Я посоветовал этому гринго штурмовать тюрьму. Солано поверили его вракам и теперь заодно с ним. Они наверняка попытаются сегодня вечером совершить лет. Раньше им не успеть. Ваше дело приготовиться и просле- дить, чтобы Френсис Морган был непременно убит в стычке.
- Ради чего и почему? - неторопливо спросил начальник полиции. - Мне нуо Генри убрать с дороги. Что же до Френсиса, то пусть возвращается к бе в свой любимый Нью-Йорк.
- Он должен быть сегодня же отправлен к праотцам, а почему - вы сей- час поймете. Как вам известно из телеграмм, которые я посылаю через пра- вительственную радиостанцию и которые вы читаете...
- Позвольте, такова была наша договоренность, и на этих условиях я выхлопотал вам разрешение пользоваться правительственной радиостанцией, - напнил начальник полиции.
- Я на это и не жалуюсь, - заверил его Торрес. - Итак, вам известно, что у меня есть строго конфиденциальные и чрезвычайно важные дела с нью-йоркским Риганом. - Он приложил руку к нагрудному карману. - Я только что получил от него новую телеграмм Он требует задержать свинью Френсиса здесь еще на месяц, а если этот молодой человек и вовсе не вер- нется в Нью-Йорк, то, насколько я понял сеньора Ригана, плакать никто не анет. Так вот, если мне это удастся, то и вам неплохо будет.
- Но вы еще не сказали мне, сколько вы за это получили и сколько по- лучите, решил прощупать почву начальник полиции.
- На этот счет у нас была договоренность частного характера, и сумма не так велика, как вам можетоказаться. Он скупердяй, этот сеньор Ри- ган, страшный скупердяй. Тем не менее я по-честному поделюсь с вамиес- ли наша затея увенчается успехом.
Начальник полиции удовлетворно кивнул и спросил:
- Ну, уж тысчонку-то золотом вы получите?
- Думаю, что да. Не может же этот ирландский боров заплатить мне меньше; а тогда пятьсот долларов - ваши, если, кочно, свинья Френсис сложит голову в Сан-Антонио.
- А может, и сто тысяч золотом получите? - продолжал допрашивать на- чальник полиции.
Торрес рассмеялся, словно услышал занятную шутку.
- Ну, уж, во всяком случае, не тысячу, - не унимался его собеседник.
- Может, расщедрится и даст больше, - подтвердил Торрес. - Вполне возможно, что прибавит еще сотен пять; в таком случае, разумеется, поло- вина этих денег тоже будет ваша.
- Я немедленно направляюсь в тюрьму, - заявил начальник полиции. - Можете положиться на меня, сеньор Торрес, как я полагаюсь на вас. Пой- демте сейчас же, не откладывая, и пойдемте вместе, чтобы вы сами могли убедиться,ак я подготовлюсь к приему Френсиса Моргана. Я еще не разу- чился владеть ружьем. А кроме того, я скажу трем жандармам, чтоб они стреляли только в него. Так, значит, этот собака-гринго собирается штур- мовать нашу тюрьму? Пошли. Пошли скорей.