Он встал и решительным жестом отбросил в сторону сигарету. Но не ус- пел он дойти и до середины комнаты, как к нему подлетел какой-то обор- ванный мальчишка, с которого градом струился пот, дернул его за рукав и, еле переводя дух, плаксивым голосом пропищал:
- У меня для вас важная новость. Вы мне заплатите за нее, высокочти- мый сеньор? Я бежал всю дорогу.
- Я отправлю тебя в Сан-Хуан, чтобы тебя склевали сарычи, падаль ты этакая! - был ответ.
Мальчишка даже съежился от такой угрозы, но, подстегиваемый пустотою в желудке, страшной бедностью и желанием иметь несколько монет, чтобы заплатить за вход на предстоящий бой быков, призвал наомощь всю свою храбрость и повторил:
- Не забудьте, сеньор, что я первый принес вам эту новость. Я бежал всю дорогу, чуть не задохся, - вы же сами видите, сеньор. Я все скалку вам, только вы, пожалуйста, не забудьте, что я бежал всю дорогу и что я первый сказал вам.
- ты скотина! Ладно, не забуду. Но тебе же будет хуже, если я за- помню, что ты первый мне сказал. Так что же у тебя за новость? Должно быт она и сентаво не стоит! А если она действительно этого не стоит, вот тогда ты пожалеешь, что родился на свет божий. Сан-Хуан покажется тебе раем по сравнению с тем, о я с тобой сделаю.
- Тюрьма... - в страхе пролепетал мальчишка. - Гринго - тот самый, которого должны были вчера повесить, - взорвал стену тюрьмы. Святые угодники! Дыра такая большая, как колокольня на нашем соборе! И другой гринго - тот, который к похож на него и которого должны были повесить завтра, - бежал вместе с ним через эту дыру. Тот гринго вытащил его. Это я сам видел, собственными глазами, и сейчас же побежал к вам сюда, всю дорогу бежали вы не забудете, сеньор...
Но начальник полиции уже повернулся к рресу и уничтожающим взглядом посмотрел на него.
- Так, по-вашему,тот сеньор Риган проявит королевскую щедрость, ес- ли заплатит нам с вами ту великую сумму, которую обещал? Да он должен дать нам в пять рабольше, в десять раз больше - ведь этот тигр-гринго крушит наши зако и порядки, и даже крепкие стены нашей тюрьмы...
- Ну, это, разумеся, только ложная тревога, перышко, которое пока- зывает, в какую сторону дует ветер и каковы намерения Френсиса Моргана, - пробормотал Торрес с кислой улыбкой. - Не забудьте, что совет штурмо- вать тюрьму исходил от меня.
- В таком случае, значит, это вы и сеньор Риган оплатите нам расходы по восстановлению тюрьмы? - спросил начальник полиции и, помолчав немно- го, добавил: - Но я все-таки не верю, что он это сделал. Это невозможно. Даже полоумный гринго не решился бы на такое.
Тут в дверях появился жандарм Рафаэль, из раны на лбу у него текла кровь; расталкивая ружьем любопытных, которые уже начали собираться вок- руг Торреса и начальника полиции, он предстал перед своим шефом.
- Мы перебиты, - начал он. - Тюрьма почти вся разрушена. Динамит! Сто фунв динамита! Тысяча! Мы храбро кинулись спасать тюрьму. Но она взле- та на воздух. Ведь не шутка - тысяча фунтов динамита! Я упал без соз- нания, но не выпустил винтовки из рук. После я пришел в себя и осмотрел- ся. Вокруг меня были одни мертвецы! Храбрый Педро, храбрый Игнасио, храбрый Аугустино - вс все лежали мертвые! - Рафаэлю следовало бы ска- зать: "мертвецки пьяе", но натура у него, как у всякого латиноамери- канца, была сложная, и потому он в трагических чертах обрисовал эту ка- тастрофу, так что он и все другие жандармы выглядели героями, как это искренне представилось его воображению. - Они лежали мертвые. Но, может, и не мертвые, а только оглушенные. Я пополз. Пробрался в камеру этого гринго Моргана. Пусто. В стене зияет огромная, страшная дыра. Я выполз через нее на улицу. Видку: стоит большая толпа. Но гринго Моргана уже и след простыл. Я поговорил с одним обоанцем, который видел, как это произошло. Их ждали лошади. Они поскакали к берегу. Там уже стояла под парусами шхуна. У Френсиса Моргана к седлу был привязан мешок с золотом: оборванец видел его своими глазами.ольшой такой мешок...
- А дыра большая? - спросил начальник полици - Дыра в стене?
- Да побольше мешка будет, куда больше, - отвечал Рафаэль. - Хотя ме- шок у гринго большой - так мне этот оборванец сказал. И мешок был привя- зан у Моргана к седлу.
- Моя тюрьма! - воскликнул начальник пиции; он выхватил кинжал и поднял вверх, держа за лезвие так, что рукоятка его, на которой с большим искусством был вырезан распятый Христос, казалась настоящим кре- стом. - Клянусь всеми святыми, я буду мстить! О, наша тюрьма! Наше пра- восудие! Наш закон!.. Лошадей! Скорее лошадей! Жандарм, лошадей, живо! - Он быстро обернулся к Торресу и накинулся на него, хотя тот не произнес ни слова: - К черту сеньора Ригана! Мне хоть бы уж свое-то вернуть! Меня оскорбили! Разрушили мою тюрьму! Надругались над моим законом - нашим законом, дорогие друзья! Лошадей! Лошадей! Отобрать их у проезжих! Да скорее же! Скорей!
Капитан Трефэзен, владелец "Анджелики", сын индианки из племени майя и негра с Ямайки, шагал взад вперед по узкой палубе своей шхуны, пос- матривая в сторону Сан-Антонио, откуда уже отчалила переполненная людьми шлюпка, и раздумывал: не удрать ли ему от этого сумасшедшего американца, зафрахтовавшего его суд? Или, может быть, разорвать контракт и соста- вить новый - на сумму в три раза большую? Трефэзена терзали противоречи- вые веления его смешанной крови: как негр, он был склонен к осторожности и соблюдению панамских законов, а как индеец - стремился к бзаконию и конфликтам.
Верх одержала индейская кровь: капитан прикал поднять кливер и нап- равил шхуну к берегу, чтобы поскорее подобрать приближавшуюся шлюпку. Разглядев, что все Солано и Морганы вооружены ружьями, он чуть было не пустился наутек и не брос их на произвол судьбы. Но когда он увидел на корме женщину, склонность к романтике и алчность побудили его дождаться и взять шлюпку на борт,бо он знал, что если женщина замешана в делах мужчин, то вместе с ней появляются опасность и деги.
Итак, на борту появилась женщина, а следовательно - опасность и деньги: Леонсия, ружья и мешок с золотом. Все, что было в шлюпке, не без труда попало на шхуну: поскольку ветер был слабым, капитан не потрудился даже приостановить судно.
- Рад приветствовать вас на борту "Анджелики", сэр, - широко улыбнул- ся капитан Трефэзен, здороваясь с Френсисом. - А э кто? - спросил он, кивая на Генри.
- Мой друг, капитан, мой гость и даже родственник.
- Осмелюсь вас спросить, сэр, а что это за джентльмены с такой пос- пешностью скачут там по берегу?
Френсис взглянул на группу всадников, галопом несшихся по песчаному пляжу, бесцеремонно выхватил из рук капитана бинокль и направил его на берег.
- Во главе едет сам шеф, - сообщил он, обращаяск Леонсии и ее роди- чам, - а следом за ним жандармы. - Внезапно он издал какое-то восклица- ние, потом долгомотрел в бинокль и, наконец, покачал головой: - Мне показалось, что я увидел с ними нашего друга Торреса.
- С кем, с нашими врагами?! - не веря собственным ушам, вскричала Ле- онсия. Она вспомнила, как Торрес только сегодня утром, на веранде асьенды, предлагал ей руку и сердце и говорил, что она может распоря- жаться его жизнью и честью.
- Я, должно быть, ошибся, - признался Френсис. - Они как-то все сби- лись в кучу. Но шефа я хорошо различил: он скачет головы на две впереди.
- А что за субъект этот Торрес? - резко спросил Генри. - Он с самого начала мне не понравился, а у вас в доме, Леонсия, его всегда радушно примают.
- Прошу прощения, сэр, извините меня, пожалуйста, - вкрадчиво прервал их капитан Трефэзен, - и разрешите со всем смиреннейшим почтени повто- рить мой вопрос, сэр: кто эти всадники, которые так стремительно скачут там вдоль берега?то они такие, сэр?
- Они чуть не повесили меня вчера, - расхохотался Френсис. - А завтра собирались повесить вот этого моего родственника. Толь мы их надули. И, как видите, вот мы здесь. А теперь, мистер шкип, прошу обратить внимание на то, что паруса наши только хлопают по ветру. Мы не двигаем- ся. Сколько еще вы нерены торчать тут?
- Мистер Морган, сэр, - последовал ответ, - я с глубочайшей почти- тельностью служу вам как клиенту, зафрахтовавшему мое судно. Но должен поставить вас в известность, что я британский подданный. Король Грг - мой король, сэр, и ему я прежде всего обязан повиноваться, а также уста- новленным им законам о плавании в иностранных водах, сэр. Мне ясно, сэр, что вы нарушили законы этой страны, к берегам которой я доставил вас, - иначе вон те блюстители порядка не преследовали бы вашу милость с такой настойчивостью. А кроме то, мне ясно, что вы хотите, чтобы я нарушил законы мореплавания и помог вам бежать. Однако честь обязывает меня, сэр, оставаться здесь до тех пор, пока это маленькое недоразумение, ко- рое, по всей вероятности, произошло на берегу, не будет улажено к удовлетворению всех заинтересованных сторон, р, а также к удовлетворе- нию моего законного монарха.
- Поднимай паруса и выходи в море, шкипер! - гневно прервал его Ген- ри.
- Надеюсь, вы всемилостивейше извините меня, сэр, но, к сожалению, я должен вам сказать две вещи. Во-первых, не вы являетесь лицом, зафрахто- вавшим у меня судно; а во-вторых, не вы мой доблестный король Георг, ко- торому я присягал служить верой и правдой.
- Но я-то зафрахтовал твое судно, шкипер, - добродушно вмешался Френ- сис, научившийся уже ладить с метисом. - Так будь любезен взяться за штурвал и вывести нас из лагуны Чирикви - да ради бога поскорее, а то ветер стихает.
- Но в контракте не указано, сэр, что "Анджелика" должна нарушать за- коны Панамы и короля Георга.
- Я хорошо заплачу тебе, - пообещал Френсис, начиная терять терпение. - Берись за дело.
- В таком случае, сэр, вы согласны заключить со мной новый контракт на сумму в три раза большую?