- Пройди сюда! - повелительно сказала она.
Перешагнув через порог, Торрес сразу понял, что это ее спальня. Но где уж: тут было рассматривать комнату, когда королева сразу подняла крышку тяжелого, окованного медью сундука и жестом подозвала Торреса. Он подошел и увидел нечто такое, от чего кто угодно мог остолбенеть. Да, девочка сказаларавду! Сундук был доверху полон бессчетным множеством драгоценных кней - бриллиантов, рубинов, изумрудов, сапфиров, самых редких, самой чистой воды и самых крупных, которые лежали грудой, точно кукурузные зерна.
- Погрузи в них руки до самых плеч, - сказала королева, - и убедись, что это не стекляшки, не плод фантазии и не обманчивый сон, а настоящие драгоценные камни. И тогда ты сумеешь дать точный отчет своему богатому другу, который должен жениться на мне.
И Торрес, чей мозг был воспламенен старым вином, сделал, как ему было сказано.
- Неужели эти стекляшки такое для тебя диво? - подтрунивая над ним, спросила королева. - Ты так на них смотришь, будто перед тобой чудеса несказанные.
- Мне никогда и не снилось, что где-либо на свете может существовать такое сокровище, - пробормотал он, совм одурев.
- Им нет цены?
- Да, им нет цены.
- Они дороже доблести, любви и чести?
- Они дороже всего. Они могут свести с ума.
- И на них можно купить настоящую любовь женщины или мужчины?
- На них можно купить весь мир!
- Ну, что ты! - сказала королева. - Вот ты мужчина, ты держал женщин в своих объятиях. Так неужели за эти камешки можно купить женщину?
- От сотворения мира женщин покупали и продавали за них. И ради них женщины сами продавали себя.
- А могут они купить мне сердце твоего доброго друга Френсиса?
Только сейчас Торрес впервые посмотрел на нее, кивнул и что-то про- бормот; от выпитого вина и созерцания такого множества драгоценностей глаза его блуждали и дико горели.
- Ты думаешь, твой славный друг Френсис будет так же, как и ты, высо- ко ценить их?
Торрес молча кивнул.
- И все ди так высоко их ценят? Торрес снова многозначительно кив- нул.
Королева рассмеялась серебристым смехом, в котором звучало презрение. Она нагнулась и наудачу захватила пригоршню дивных камней, которым цены не было.
- Пойдем, - приказала она. - Я покажу тебе, как я ими дорожу.
Она провела его через комнату и вышла вместе с ним на галерею, соору- женную над самойодой. Галерея эта опоясывала дом с трех сторон, тогда как четвертая стена его примыкала к скале. У подножия скалы бурлил водо- ворот, - Торрес подумал, что здесь, видно, и находится то отверст, че- рез которое вода вытекает из озера, как это и подозревали Морганы.
А королева, поддразнивая его своим серебристым смехом, разжала руку и швырнула бесценные камни в самую воронку водоворота.
- Вот как я ими дорожу! - сказала она.
Торрес был потрясен, он разом протрезвел при виде такого расточи- тельства.
- И они уже никогда не вернутся ко мне! - со смехом продолжала она. - Оттуда ничто не возвращается! Гляди!
И она бросила в воду букетик цветов, который стремительно завертелся, словно двигаясь по спирали, и исчез втянутый водоворотом.
- Если ничто оттуда не возвращается, то да же все исчезает? - хрип- лым голосом спросил Торрес.
Королева пала плечами, но Торрес понял, что ей известна тайна вод.
- Не один человек ушел этим путем, - задумчиво сказала она. - И ни один из них не вернулся. Моя мать тоже ушла этой дорогой - ее бросили в водоворот, когда она умерла. Я была тогда еще совсем ребенком. - Вдруг она словно очнулась. - А теперь, человек в шлеме, уходи! И доложи обо всем твоему господину, я хочу сказать, твоему другу. Расскажи ему, какое у меня приданое. И если он хоть наполовину одержим такой же безумной страстью к этим кешкам, как ты, то руки его очень скоро обовьются вок- руг меня. А я останусь здесь и помечтаю, пока он придет. Я могу без кон- ца любоваться игрою вод.
Получив приказание удалиться, Торрес прошел в спальню, но тут же на цыпочках вернулся к двери, чтобы посмотреть, что делает королева. Она опустилась на пол галереи и, подперев голову рукой, пристально глядела на водоворот. Тогда Торрес бросился к сундуку, поднял крышку, схватил полную пригоршню камней и высыпал их в карман. Но прежде чем он усл снова запустить руку в сундук, за спиной его раздался язвительный смех королевы.
Страх и ярость до такой степени овладели им, что он ринулся на нее; она выскочила на галерею - он за ней, но в ту минуту, когда, казалось, он готов был схватить ее, она вдруг вытащила кинжал и занла над ним.
- Вор, - спокойно сказала она. - Бессовестный вор. А участь всех во- ров в нашей долине - смерть. Я сейчас позову моих копьеносцев и велю бросить тебя в пучину. Такой неожиданный поворот событий заставил Торреса призвать на помощь всю свою изворотливость. Взглянув на пенящуюся воду, в которую грозила бросить его королева, он вскрикнул, точно увидел там что-то ужасное, упал на одно колено и закрыл руками искаженное притворным страхом лицо. Королева повернула лову и посмотрела в направлении его взгляда. Это как раз и нужно было Торресу. Он, точно тигр, прыгнул на нее, схватил за руки и вырвал кинл.
Он отер с лица пот и прерывисто дышал, еще не сумев полностью вла- деть собой. А королева с любопытством, но без всякого страха смотрела на него.
- Ты исчадие ада, - злобно прошипел он, все еще трясясь от ярости, - ведьма, промышляющая силами тьмы и всякой чертовщиной! Одно ты женщи- на, рожденная женщиной, и потому смертна. Ты такая же слабая, как все смертные и все женщины, а потому я предоставляю тебе право выбора либо ты будешь брошена в водоворот и погибнешь, либо...
- Либо чт - переспросила она.
- Либо... - Он помолчал, облизал пересохшие гы и выпалил: - Нет! Клянусь божьей матерью, я не боюсь! Либо ты выйдешь за меня замуж сегод- ня же! Выбирай!
- Ты хочешь жениться на мне ради меня самой или ради сокровищ?
- Ради сокровищ, - нагло признался он.
- Но в Книге Жизни написано, что я выйду замуж за Френсиса, - возра- зила она.
- Ну так что же: мы перепишем эту страницу в Книге Жизни!
- Как будто это можно сделать! - рассмеялась она.
- Тогда я докажу, что ты смертная, и брошу тебя в этот водоворот, как ты бросила цветы.
В эту минуту Торрес был положительно неустрашим - неустрашим оттого, что старое крепкое вино горячило его кровь и мозг, а еще оттого, что он был хозяином положения. К тому же, как истый латиноамериканец, он не мог не наслаждаться такой сценой, где у него была возможность покрасоваться и дать волю своему красноречию.
Внезапно он вздрогнул, услышав легкий свист королевы, - так латиноа- мериканцы обычно зовут слуг. Он подозрительно покосился на королеву, по- том посмотрел на дверь в спальню и снова перевел взгляд на нее.
На пороге, словно призрак, - Торрес смутно видел его краешком глаза - появился огромный белый пес. В страхе Торрес невольно попятился. Но нога его не нашла точки опоры, и, не удержавшись, он полетел вниз головой в пучину. Торрес отчаянно закричал и уже из воды увидел, что пес прыгнул вслед за ним.
Хотя Торрес и был хорошим пловцом, он почувствовал себя в водовороте беспомощнее соломинки и. Та, Что Грезит, перегнувшись через перила гале- реи и, точно зачарованная, глядя вниз, увидела, как Торреса, а затем и собаку втянуло в водоворот, из которого нет возвра.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Долго еще Та, Что Грезит смотрела на бурлящую воду. Затем произнесла со вздохом: "Бедный мой пес - и выпрямилась. Гибель Торреса нимало не тронула ее. Она с детства привыкла распоряжаться жизнью и смертью своего полудикого вырождающегося народа, и человеческая жизнь не представлялась ей чем-то священным. Если жизнь у человека складывалась хорошо и краси- во, то, конечно, надо дать ему возможность ее прожить. если он вел дурную, безнравственную жизнь и был опасен для других- такого человека не жаль: пусть умирает, а то можно его и прикончить. Таким образом, смерть Торреса была для нее лишь эпизодом - неприятным, но быстро про- мелькнувшим. Жаль только было собаку.
Она вернулась к себе в спальню и гмко хлопнула в ладоши, вызывая прислужницу, при этом она не преминула удостовериться, что крышка сунду- ка с драгоценностями все еще открыта. Отдав прислужнице распоряжение, она вернулась на галерею, откуда могла незаметно наблюдать за тем, что происходит в комнате.
Через несколько минут прислужница ввела в комнату Френсиса и оставила его одного. лодой человек был невесел. Как ни благородно было его от- речение отеонсии, оно не принесло ему особой радости. Не радовала его и мысль о предстоящем браке со странной женщиной, которая правила Зате- рянными шами и жила в этом таинственном бунгало на берегу озера. Прав- да, в нем она не вызывала - как в Торресе - ни страха, ни враждебности, скорееаоборот: Френсис испытывал к ней жалость. Его невольно трогало трагеское положение этой красавицы в расцвете сил, которая так отчаян- но, несмотря на свой властный, гордый характер, искала любви и спутника в зни.
С первого же взгляда Френсис понял, где он находится, и невольно по- думал: не считает ли его королева уже своим мужем - без лишних разгово- ров, без его согласия, без всяких церемоний? Поглощенный своими евесе- лыми думами, он не обратил никакого внимания на сундук. Наблюдавшая за ним королева видела, что он стоит посреди комнаты, явно поджидая ее; постояв так несколько минут, он подошел к сундуку, захватил пригоршню драгоценных камней и по камешку - один за другим - бросил их обратно, точно это были простые стекляшки; потом повернулся и, подойдя к ее ложу, прился разглядывать устилавшие его леопардовые шкуры; затем присел, одинаково равнодушный и к ложу и к сокровищам. Все это вызвало такой восторг в королеве, что она уже дольше не могла оставаться сторонней нлюдательницей. Войдя в комнату, она сказала со смехом:
- Что, сеньор Торрес очень любил лгать?
- Любил? - переспросил Френсис, чтобы сзать что-нибудь, и поднялся ей навстречу.