Таким образом, Френсис побывал и в Мэттенуэне, и в Блэкуэлле, и в тюрьме, именуемой "Гробница", и в ночном полицейском суде. Не избежал он и бесчисленных вызовов в больницы и морги. Однажды его даже свели с только что задержанной магазинной воровкой, на которую в поции не име- лось карточки и чью личность никак не могли установить. Не разн стал- кивался с таинственными женщинами, которых подручные Бэрчмена обнаружи- вали в задних комнатах подозрительных гостиниц, а на какой-то из пятиде- сятых улиц Вест-Сайда он наткнулся на две сравнительно невинные любовные сценки, к величайшему смущению обеих пар и своему собственному.
Но, пожалуй, самым интересным и трагическим было то, что он увидел в особняке Филиппа Джэнуери, угольного короля, которому этот его особк стоил десять миллионов долларов. Какая-то неизвестная красавица, высокая и стройная,вилась в дом Джэнуери неделю назад, и Френсиса вызвали пос- мотреть на нее. При Френсисе она была столь же невменяема, как и в тече- ние всей недели. Ломая руки и обливаясь слезами, она бормотала страстным шепотом:
- Отто, ты не прав. На коленях заверяю тебя, что ты не прав. Отто, я люблю тебя и только тебя. Никого, кроме тебя, Отто, для меня не сущест- вует. И никого никогда не было, кроме тебя. Все это ужасная ошибка. По- верь мне, Отто, поверь, иначе я умру...
И все это время на Уолл-стрите продолжалась борьба против так и не обнаружного могущественного противника, начавшего, по общему мнению Френсиса и Бэскома, решительное наступление на состояние молодого магна- та, - наступление с целью уничтожить Френсиса.
- Только бы нам продержаться, не пуская в ход "Тэмпико петролеум"! - от души пожелал Бэском.
- У меня вся надежда на "Тэмпико петролеум", - отвечал Френсис. - После того, как будут поглощены все ценные бумаги, которые я могу выбро- сить на рынок, я пущу в бой "Тэмпико петролеум", - это будет равносильно вступлению свежей армии на поле почтироигранного сражения.
- А представьте себе, что неизвестный нам враг достаточно силен, что- бы проглотить и этот последний великолепный куш и даже попросить еще? - спросил Бэском.
Френсис пожал плечами.
- Что ж, тогда я буду разорен. Но отец мой разорялся раз пять, прежде чем прочно стал на ноги, он и родился в разоренной семье, - так что мне уже можно о такой ерунде не беспокоиться.
Некоторое время в асьенде Соланообытия развивались очень медленно. Вообще говоря, после того как Генри - не без помощи динамита - спас Ле- онсию, никаких событий больше и нпроисходило. Даже И Пын ни разу не появлялся с какими-нибудь свежими и абсолютно новыми секретами для про- дажи. Казалось, ничего не изменилось, если не считать того, чтоЛеонсия ходила вялая и скучная и что ни Энрико, ни брат ее Генри, ниостальные шесть ее братьев, которые уже, в сущности, не были ее братьи, не могли ее развеселить.
А пока Леонсия хандрила. Генри и рослым сыновьям Энрико все не давала покоя мысль о сокровище Долины Затерянных Душ, к которому Торрес в это время динамитом прокладывал себе путь. Имыло известно лишь одно, а именно: что экспедиция Торреса отправилАугустино и Висенте в Сан-Анто- нио еще за двумя мулами с грузом динамита.
Поговорив с Энрико и получив его разрешение. Генри посвятил в свои планы Леонсию.
- Милая сестричка, - начал он, - мы хотим съездить в горы и посмот- реть, что поделывает там этот мерзавец Торрес со своей шайкой. Благодаря тебе нам теперь известна их цель. Они хотят взорвать динамитом часть го- ры и проникнуть в долину. Мы знаем, где Та, Что Грезит спрятала свои камни, когда загорелся ее дом, а Торрес не знает. Вот мы и решили, когда они осушат пещерыайя, проникнуть вслед за ними в долину и попытаться овладеть сундуком с драгоценностями. Я думаю, что у нас будет для этого не меньше, а, пожалуй, побольше шансов, чем у них. Говорю я все это к тому, что мы очень хотели бы взять тебя с собой. Мне кажется, что если нам удастся добыть сокровище, ты не станешь возражать против того, чтобы повторить наше путешествие по подземной реке.
Но Леонсия устало покачала головой.
- Нет, - сказала она в ответ на его уговоры. - Мне не хочется не только видеть Долину Затерянных Душ, но и слышать о ней. Ведь там я ус- тупила Френсисатой женщине.
- Получилась ошибка, дорогая сестричка. Но кто тогда мог это знать? Я не знал, ты не знала, и Френсис ведь тоже не знал. Он поступил честно и благородно, как подобает мужчине. Он и не подозревал, что мы с тобой брат и сестра, считал, что мы с тобой помолвлены, - а ведь так оно и бы- ло тогда, - не стал отбивать тебя у меня и,тобы не поддаться соблазну и спасти всем нам жизнь, женился на королеве.
- Я все вспоминаю ту песню, которую вы с Френсисом пели в те дни: "Мы - спина к спине - у мачты..." - грустно и вне всякой связи с предыдущим пробормотала Леонсия. На глазах у нее появились слезы и закапали с рес- ниц.
Она повернулась, сошла с веранды, пересекла лужайку и бесцельно нача- ла спускаться с холма. Уже, наверное, в двадцатый раз, с тех пор как Френсис уехал, бродила девушкпо этой дороге, где все напоминало ей о нем. Вот здесь она впервые увидела его, когда он подъезжал к берегу в шлюпке с "Анджелики"; сюда, вот в эти кусты, она увлеа его, чтобы спасти от разгневанных братьев и отца, а потом, угрожаему револьвером, заставила поцеловать себя, вернуться в шлюпку и уехать. Это был его пер- вый приезд сюда.
Затем Леонсия стала перебирать в памяти мельчайшие подробности, свя- занные с его вторым посещением, - с той минуты, когда, выйдя из-за скалы после купания в лагуне, она увидела его: прислонившись к скале, он писал ей свою первую записку. События того памятного дня встали перед ней: она в испе бросилась в джунгли, вот ее укусила за ногу лабарри (которую она приняла тогда за ядовитую змею), вот, убегая, она столкнулась с Френсисом и, потеряв сознание, упала на песок.
Леонсия раскрыла зонтик и села: ей вспомнилось, как она пришла в себя и увидела, что Френсис собирается высасывать яд из ранки, которую он ус- пел уже надрезать. Теперь она понимала, что именно боль от этого надреза и привела ее тогда в чувство.
Леонсия вся ушла в милые ее сердцу воспоминания: как она ударила Френсиса по щеке, когда его гы приблизились к ее колену, как она вспыхнула и закрыла лицо руми, как потом смеялась, почувствовав, что у нее затекла нога от его чрезмерных стараний потуже затянуть повязку; вспомнила, как страшно рассердилась на него, когда он упрекнул ее за то, что она считает его убийцей своего дяди Альфаро, и как, наконец, отверг- ла его предложениразвязать жгут. Все это было словно вчера - и вместе с тем словно с тех пор прошло уже полвека. А сколько за это время выпало на ее долю необычайных приключений, волнующих событий, лирических сцен!
Леонсия так глубоко погрузилась в эти приятные воспоминания, что даже не заметила показавшийся на дороге наемный экипаж: из Сан-Антонио. Не заметила она и то, что какая-то дама, похожая на картинку нью-йоркско- го журнала мод, вышла из экипажа и пешком направилась к ней. Это была не кто иная, как королева, жена Френсиса. Она шла тоже под зонтиком, прик- рываясь от тропического солнца.
Остановившись за спиною Леонсии, королева, конечно, и не подозревала, что девушка в эту минуту отрешается от всего самого ей дорогого. Она ви- дела только, что Леонсия держит в руке крошечную фотографию, которую вы- нула из-за корсажа, и пристально смотрит на нее. Заглянув через ее пле- чо, королева узнала на фотографии лицо Френсиса, и слепая ревность вспыхнула в ней с новой силой. Она выхватила спрятанный груди кинжал и занесла было руку, но как ни быстро было это движее, Леонсия по- чувствовала его и, наклонив немного зонтик вперед, оглянулась, чтобы уз- нать, кто стоит за ее спиной. Глубоко измученная, ратив способность удивляться, Леонсия поздоровалась с женой ФренсисаМоргана так, точно они расстались всего час назад.
Даже кинжал не возбудил в ней ни страха, ни любопытства. Быть может, если бы она проявила одно из этих чувств, соперница и пронзила бы ее стальным клинком. Так или иначе, королева лишь воскликнула:
- Ты низкая женщина! Низкая, низкая! На что Леонсия только пожала плечами и сказала:
- Советую вам лучше держать зонтик так, чтоб он защищал вас от солн- ца.
Королева вышла из-за спины Леони и встала прямо перед нею, глядя на свою соперницу сверху вниз. Гнев ревность душили ее, и она не могла вымолвить ни слова.
- Но пому же я гадкая? - первой заговорила Леонсия после долгого молчания.
- Потому что ты воровка! - вскипела королева. - Потому что ты крадешь мужчин, когда у тебя есть свой муж. Потому что ты не верна своему мужу, - по крайней мере в душе: для большего у тебя пока не было возможности.
- У меня нет мужа, - спокойно возразила Леонсия.
- Ну, есть жених... Вы ведь, по-моему, должны были пожениться на сле- дующий день после наго отъезда.
- У меня нет и жениха, - продолжала Леонсия с тем же скойствием.
Все тело королевы так напряглось, а лицо приняло такое выражение, что Леонсия невольно сравнила ее с тигрицей.
- А Генри Морг? - вскричала королева.
- Он мой брат.
- Это слово, Леонсия Солано, может значить очень многое. Я теперь уз- нала это. В Нью-Йорке есть ди, которые поклоняются каким-то непонятным божествам и называют всехюдей в мире "братьями", а всех женщин - "сестрами".
- Отец Генри был моим отцом, - терпеливо пояснила ей Леонсия. - Его мать была моей матерью. Мы родные брат и сестра.
- А Френсис? - спросила королева, с внезапно пробудившимся иересом. - Ему ты тоже сестра?
Леонсия покачала головой.