- А ес хорошенькая девчонка помолвлена с проходимцем в грязных па- русиновых штанах?..
- Не может быть!.. - возбужденно прервал его Френсис.
- Да, и этому оборванцу, - продолжал Генри, - не очень-то приятно слышать, что его невеста целовалась с проходимцем, которого она никогда не видела, дтого как он высадился со шхуны какого-то сомнительного ямайского негра.
- Значит, она приня меня за тебя, - задумчиво произнес Френсис, на- чиная понимать, как все произошло. - Я не виню тебя за то, что ты вспы- лил; хотя, должен сказать, характер у тебя прескверный. Вчера ты, напри- мер, собирался отрезать мне уши, не так ли?
- Ну и у тебя характер ничуть не лучше, мой милый Френсис. Как ты настаивал, чтоб я отрезал тебе уши, когда я положил тебя на обе лопатки, ха-ха!
И оба весело расхохотались.
- Это характер старика Моргана, - сказал Генри. - Он, судя по преда- нию, был задирист, как че.
- Но уж, наверно, не задиристее этих Солано, с которыми ты собира- ешься породниться. Ведь почти все семейство высыпало тогда на берег и хотело изрешетить меня, пока я греб к шхуне. А твоя Леонсия схвила свою пушку и пригрозила длиннобородому, должно быть ее отцу, что мол, пристрелит его, если он не перестанет в меня палить.
- Держу пари, что это и был ее отец, сам старый Энрико! - воскликнул Генри. - А остальные - ее братья.
- Престные ящеры! - произнес Френсис. - Скажи, ты не боишься, что твоя жизнь станет слишком монотонной, после того как ты женишься и вой- дешь в эту мирную, кроткую семейку? - Но он тут же перебил сам себя: - Послушай, Генри, но если они приняли меня за тебя, какого же черта им так хотелось тебя укокошить? Опять, наверно, виноват сварливый морга- новский нрав! Чем это привел в такое раздражение родичей своей буду- щей жены?
Генри синуту смотрел на него, как бы решая, сказать или не сказать, и, наконец, ответил:
- Ну что ж, могу тебе, пожалуй, рассказать. Это преотврательная ис- тория, и, должно быть, всему виною мой нрав. Я поссорился с ее дядей. Это был самый младший брат ее отца...
- Был?.. - прервал его Френсис многозначительно.
- Я же сказал, что был, - кивком подтверждая свои слова, продолжал Генри. - Его уже нет в живых. Звали его Альфаро Солано, и характерец у него был тоже преотменный. Все они считают себя потомками испанских кон- кистадоров [5] и важничают поэтому, каиндюки. Альфаро нажил себе сос- тояние на продаже ценных пород древены и как раз в ту пору развел большую плантацию кампешевого дерева на побережье. Однажды я с ним пос- сорился. Произошло это в маленом городке Сан-Антонио. Может, это было недоразумение, хотя я до сих пор считаю, что он был не прав. Он всегда искал со мной ссоры: понимаешь, не хотел, чтобы я женился на Леонсии.
Ну и заваруха получилась! Началось все в пулькерии [6]. Альфаро пил там мескаль [7] и хватил, должно быть, лишнего. Он оскорбил меня не на шутку. Нас разняли и отобрали рья; но, прежде чем разойтись, мы покля- лись убить друг друга. И вся беда в том, что при нашей ссоре присутство- вало человек двадцать и все о слышали, как мы угрожали друг другу.
Часа через два комиссар с двя жандармами проходил по глухому пере- улку в ту самую минуту, когда я наклонился над телом Альфаро: ему кто-то всадил нож в спину, и я споткнулся о его труп, идя к берегу. Что тут можно было сказать? Ничего! Все знали про ссору угрозу мести. И вот не прошло и двух часов, как меня поймали с поличм у еще неостывшего трупа Альфаро. С тех пор я ни разу не был в Сан-Аонио: не теряя времени да- ром, я тогда моментально удрал. Альфаро был очень популярен - это был лихой парень, а толпа таких всегда любит. Меня даже и судить бы не ста- ли, тут же выпустили бы кишки; так что я почел за благо исчезнуть по- быстрее - pronto!
Затем, когда я уже б в Бокас-дель-Торо, меня разыскал посланный от Леонсии и передал мне обручальное кольцо с брильянтом: она возвращала мой подарок. Теперь ты знаешь все. После этой истории мне все опротиве- ло. Вернуться в те края я не решался, зная, что семейка Солано, да и та- мошние жители жаждут моей крови; вот я и прибыл сюда пожить немного зат- ворнической жизнью и поискать сокровища Моргана... Однако мне бы очень хотелось узнать, кто всадил нож в Альфаро. Если мне удастся когда-нибудь найти этого человека, я оправдаюсь перед Леонсией и остальными Солано; и тогда можно не сомневаться, что мы поженимся. А сейчас могу тебе приз- наться, что Альфаро был вовсе не такой уж плохой малый, хоть вспыльчив до чертиков.
- Ясно как день, - пробормотал Френсис. - Теперь я понимаю, почему ее отец и братья хотели продырявить меня... В самом деле, чем больше я смотрю на тебя, тем больше убеждаюсь, что мы похожи, как две горошины, если не считать моих усов...
- И вот этого, - Генри закатал рукав, и Френсис увидел длинный тонкий рубец, белевший у него на левой руке. - Это у меня с детства: упал с ветряной мьницы и пролетел прямо через стеклянную крышу в оранжерею.
- Теперь слушай, что я тебе скажу, - начал Френсис и весьросиял от осенившей его мысли. - Кто-то должен вытащить тебя из этой грязной исто- рии. И сделает это не кто иной, как Френсис, компаньон фирмы "Морган и Морган"! Можешь оставаться здесь или отправиться на остров Быка и начать там разведку, а я поеду назад и объясню все Леонсии и ее родне...
- Если они не ухлопают тебя прежде, чем ты сумеешь объяснить, что ты - это не я, - с горечью заметил Генри. - В том-то и беда с этими Солано. Они сначала стреляют, а уж потом разговаривают. Они могут внять рассуд- ку, только когда противника уже не будет в живых.
- И все-таки я попытаю счастья, старина, - заверил его Фрсис, заго- ревшись своей идеей уладить печальное недоразумение между Генри и его возлюбленной.
Однако он сам удивлялся тому чувству, с каким вспоминал о ней. Ему было невыразимо жаль, что это очаровательно существо принадлежит по праву человеку, который так на него похож. Френсис снова увидел девушку, какой она была в ту минуту на берегу, гда, обуреваемая противоречивыми чувствами, то загоралась любовью и устремлялась к нему, то обрушивалась на него с гневом и презрением. Он невольно вздохнул.
- О чем это ты? - насмешливо спросил его Генри.
- Леонсия на редкость красивая девушка, - откровенно признался Френ- сис. - Но, как бы то ни было, она твоя, и уж я позабочусь о том, чтобы она тебе досталась. Где то льцо, которое она тебе вернула? Если я не надену его на палец Леонсии от твоего имени и не вернусь сюда через не- делю с добрыми вестями, можешь отрезать мне не только уши, но и усы.
Через час к берегу Тельца уж подходила шлюпка с "Анджелики", выслан- ная капитаном Трефэзеном в ответ на поданный с берега сигнал. И молодые люди стали прощаться.
- Еще два обстоятельства, Френсис. Во-первых, забыл тебе сказать, что Леонсия вовсе не Солано, хоть она этого и не знает. Об этом мне азал сам Альфаро. Она приемная дочь, но старик Энрико положительно мотся на нее, хотя в жилах ее и не течет его кровь и она даже не одной с ним на- циональности. Альфаро никогда не рассказывал мне подробностей, сказал только, что она вовсе не испанка. Я даже не знаю, кто она - англичанка или американка. Она довольно прилично говорит по-английски, хотя изучила этот язык в монастыре. Видишь ли, Энрико удочерил , когда она была совсем крошкой, она и не догадывается, что это не ее отец.
- Неудивительно, что она с таким презрением и ненавистью отнлась ко мне! - расхохотался Френсис. - Ведь она приняла меня за тебя; она счи- тала - да и до сих пор считает, - что это ты всадил нож в спину ее род- ному дядюшке.
Генри кивнул и продолжал прерванный расска
- Во-вторых, я хочу предупредить тебя об одном чрезвычайно важном обстоятельстве. Речь идет о здешних законах, или, вернее, об отсутсии таковых. В этой богом забытой дыре законом вертят, как хотят. До Панамы далеко, а губернатор этого штата - или округа, или как он там у них на- зывается - старик, настоящий сонный отец Силен. Зато начальник полиции Сан-Антонио - человек, с которым надо держать ухо востро. Он в этой глу- ши царь и бог, и подлец первостатейный, - уж кто-кто, а я это знаю. Взя- точник - это слабое слово в принении к нему; а жесток он и кровожаден, как хорек. Для него самое большое удовольствие казнить человека: он обо- жает вешать. Берегись его и держи ухо востро... Ну, ладно, до свидания. Половина того, что я найду настрове Быка, - твоя... Да смотри, поста- райся надеть кольцо на палец Леонсии.
Прошло два дня. После того как метис-капитан сам произвел разведку и привез известия, что вся мужская половина семьи Солано отсутствует, Френсис высадился на берег, где он впервые встретился с Леонсией. На этот раз поблизости не видно было ни девиц с серебряными револьверами, ни мужчин с ружьями. Кругом царил покой, и лишь оборванный мальчишка ин- деец сидел у воды; увидев монету, он охотно согласился отнести записку молодой сеньорите в большую асьенду. Френсис вырвал из блокнота листок и начал писать: "Я тот, кого Вы приняли за Генри Моргана; у меня к Вам по- ручение от него... ", отнь не подозревая, какие необычайные события должны обрушиться на него с не меньшей стремильностью, чем во время его первого посещения здешних мест.
Если бы ему пришло на ум заглянуть за выступ скалы, к которой он прислонился спиной, сочиняя это послание к Леонсии, глазам его предстала бы поразительная картина: Леонсия собственной персоной, точно морская царица, выходила после купанья из воды. Н Френсис продолжал спокойно писать, а маленький индеец был не менее его поглощен этой процедурой, так что Леонсия, выйдя из-за скалы, первая увидела их. Подавив возглас изумления, она повернулась и, не разбирая пути, бросилась бегом в ле- ные заросли джунглей.
Френсис почти тотчас узнал, что она где-то рядом, когда до него доле- тел ее испуганный крик. Бросив на песок карандаш и записку, он побежал на крик и столкнулся с мокрой, луодетой девушкой - она в ужасе мчалась назад, спасаясь от чего-то. Не разобравшись, что Френсис прибежал ей на помощь, Леонсия снова вскрикнула.