Речку Темре-чай - легендарный Фермодонт на южном берегу Черного моря - они так и не отыскали.
Петров порылся РІ зятевых книжных С?кафах, РЅР°С?ел Атлас РјРёСЂР°, РЅРѕ карта Турции РІ атласе была еще меньС?Рµ, чем РІ энциклопедии.
Гульден сладко сопел в кресле. А Петрову грезились тучные долины, по которым несутся умащенные маслом ахалтекинцы с гордыми, но, увы, одногрудыми девами.
На следующий день Петров долго работал в Публичке.
Потом Петров погулял СЃ Гульденом, обрезал пожилую дамочку РІ голубых босоножках, упрекнувС?СѓСЋ его, что РѕРЅ собаку РЅРµ РєРѕСЂРјРёС‚: "Рђ Сѓ нее Р±СЂСЋС…РѕРІРёРЅР° Рє РіРѕСЂР±РѕРІРёРЅРµ приклеилась", высказав несколько соображений геронтологического характера, Рё посетил Валентину Олеговну. Договорился, чтобы РѕРЅР° выгуляла Гульдена вечером, Р° может, даже Рё утром, - Сѓ него самого, РјРѕР», срочная работа Рё РѕРЅ, РјРѕР», заночует РіРґРµ-РЅРёР±СѓРґСЊ РІ РљСЂРѕРЅС?тадте или РІ Выборге, - Рё направился Рє Кочегару; Петров волновался Р·Р° Рразма - РєСѓРґР° тот пропал? - Р° СЃРєСѓРєР°, наслоивС?аяся РІ РґСѓС?Рµ РѕС‚ чтения фантастики Рё детективов, имела такое свойство, что вызывала конфузливое желание выпить.
Горная леди грузила на электрокар макулатуру, связанную бечевкой в плотные пачки.
- Повезу РЅР° РїСѓРЅРєС‚, - сказала РѕРЅР° Петрову, как своему. - Обещал "Режиссерские СѓСЂРѕРєРё". Сдавать Р±СѓРґСѓ РЅР° режиссера. Тепэр знаю РјРѕР№ РїСѓС‚. - РћРЅР° сжала кулаки, РєРѕРјСѓ-то воображаемому скрутила СЂСѓРєРё назад, РєРѕРіРѕ-то саданула РїРѕРґ дых, РєРѕРјСѓ-то отвернула С?ею Рё сплюнула.
"Р? ведь сдаст, - подумал Петров. - Р? примется интерпретировать Шекспира. "To be or not to be". Неужели ее это волнует? Впрочем, те, РєРѕРіРѕ это волнует, РЅРµ РёРґСѓС‚ РІ режиссеры".
- РўС‹ Рє нему? - Рампа улыбнулась Петрову, Рё соболя ее бровей, пребывавС?РёРµ РІСЃРµ время РІ свирепой схватке, расцепились, Р° РІ черных глазах проступила младенческая синева. - Р?РґС‹. РћРЅ внызу. - Р? добавила, улыбнувС?РёСЃСЊ еще теплее: - РўРІРѕР№ РґСЂСѓРі Рразм - С…РѕСЂРѕС?РёР№ человек, РјРЅРµ любов лечил. Тепэр имею.
В котельной у тумбочки сидели Кочегар и, Петров вздрогнул, тот самый мужик в светло-коричневых брюках, который сломал тюльпаны.
- Казанкин, - сказал Кочегар. - Лева.
Фамилия была как будто известна Петрову еще до их достопамятной встречи, но скорее всего по кино или телевидению. Наверное, какой-нибудь киногерой. Скажем, капитан Казанкин, сапер.
- Да РјС‹ знакомы РІСЂРѕРґРµ, - Р±СѓСЂРєРЅСѓР» Казанкин, РїРѕРґРЅСЏРІ РЅР° Петрова печальные глаза. - Тоже мужик загубленный, как Рё СЏ. Петров, сердиС?СЊСЃСЏ? Рђ ты Рё меня РїРѕР№РјРё - обалдел СЏ, РѕС?алел.
- Садись, Петров, - сказал Кочегар. - Рразм РЅР°С? РєСѓРґР°-то делся. РќРё РґРѕРјР° нет, РЅРё СЃСЋРґР° РЅРµ РїСЂРёС…РѕРґРёС‚ - РЅРµ иначе РІ РјРѕСЂРµ. Скажем, обретается РѕРЅ сейчас РІ Лондоне. Р’СЃРµ сам бери, Петров, Рё табуретку Рё кружку. Рто Казанкин. Пенсионер. РњС‹ СЃ РЅРёРј вместе работали РЅР° заводе. РњС‹ кузнецы.
"Конечно, они кузнецы. Кузнечики".
Петров смотрел РЅР° Казанкина грустно Рё недоверчиво. РќР° пенсионера тот был РїРѕС…РѕР¶, как племенной бык РЅР° тенора. Рђ РІ РіСЂСѓРґРё Петрова РѕРґРёРЅРѕРєРёР№ РІРѕСЂРѕР±С‹С?ек клевал РїС?ено.
- Был СЏ тогда... Пенсию обмывали. Вернее, РґРѕ этого был, Р° потом, стало быть, С?ел. Шел, РЅСѓ. Бездумно...
Р’ пятьдесят лет Казанкин РІС‹С?ел РЅР° пенсию РїРѕ горячей сетке. Вообще-то РѕРЅ РјРѕРі Р±С‹ остаться РІ цехе, РіРґРµ был РЅР° прекрасном счету: имел орден Рё персональную зарплату. РќРѕ Казанкин начал бояться РѕРіРЅСЏ. Что-то РІ нем повернулось, Рё РѕРЅ дорабатывал чуть ли РЅРµ зажмуривС?РёСЃСЊ. Р?СЃРєСЂС‹ окалины летели РІ него - РѕРЅ хоть Р±С‹ что, боялся РѕРЅ спрятанного внутрь РїРѕРєРѕРІРєРё жара. Ему казалось, что РІРѕС‚ РѕРЅ ударит РїРѕРєРѕРІРєСѓ посильнее - Рё РѕРЅР° лопнет, как колба, Рё налитый РІ нее РѕРіРѕРЅСЊ выплеснется ему РЅР° СЂСѓРєРё. Р’СЃРµ знали РѕР± этой его болезни Рё потому РЅРµ удерживали Рё сочувствовали. Казанкин СЂРµС?РёР» погулять РіРѕРґРёРє, съездить РЅР° СЂРѕРґРёРЅСѓ РІ РќРѕРІРіРѕСЂРѕРґСЃРєСѓСЋ область, РґР° РЅР° Черное РјРѕСЂРµ, РґР° Р° какую-РЅРёР±СѓРґСЊ соцстрану - скажем, РІ Болгарию (хотелось ему РІ Болгарию). Рђ потом Р±С‹ РѕРЅ СЃРЅРѕРІР° вернулся РЅР° завод, поскольку запах пиленой древесины Казанкина просто обескураживал: разглядел Казанкин РІ дереве что-то такое, чего никак РЅРµ РјРѕРі отыскать РІ металле, - какую-то РІ дереве РїРѕРєРѕР№РЅСѓСЋ внутреннюю доброту.
После того как Казанкина проводили, дали РЅР° память электронные наручные часы-дисплей СЃ гравировкой РѕС‚ коллектива (Сѓ него-то были такие часы, только получС?Рµ - СЏРїРѕРЅСЃРєРѕР№ фирмы, РЅРѕ подарок - это подарок, тем более СЃ гравировкой), Казанкин, как водится, выпил.
Все это происходило в Доме культуры. Было грустно, но почему-то все хлопали. Герой соцтруда Рожнов, бригадир Казанкина, прослезился на сцене.
После было несколько тостов в буфете.
После был вечер СЃ красивым закатом. Казанкину казалось, что РїРѕРєРѕРІРєР° лопнула РІСЃРµ же РѕС‚ удара стотонного молота Рё РѕРіРѕРЅСЊ выплеснулся РЅР° СЃРІРѕР±РѕРґСѓ. РћРЅ разглядывал СЃРІРѕРё неопаленные СЂСѓРєРё Рё пел. Домой РІ совсем новый район ему идти РЅРµ хотелось, РѕРЅ С?агал Рє своему земляку Рё бывС?ему собригаднику, ныне оператору газовой котельной, Р?ванову Егору Фроловичу, чтобы еще поговорить.
Р? начало портиться Сѓ него настроение. Р? РІСЃРµ портилось.
Немного РЅРµ РґРѕР№РґСЏ РґРѕ котельной, Казанкин остановился Рё долго глядел РЅР° РєСЂС‹С?Рё РґРѕРјРѕРІ, Рё волна сиротства заливала его. РћРЅ знал эти РєСЂС‹С?Рё, как РґРІРѕСЂРЅРёРє знает СЃРІРѕРё РґРІРѕСЂС‹. Р? РѕС‚ испорченного настроения Рё РѕС‚ этих знакомых РєСЂС‹С? РѕРЅ как Р±С‹ уменьС?ился РІ росте Рё возрасте. Р? РІРѕС‚ РѕРЅ стал совсем маленьким мальчиС?РєРѕР№-РѕР±РѕСЂРІС‹С?ем, сбежавС?РёРј РёР· детского РґРѕРјР°, чтобы жить самостоятельной вольной жизнью. Рђ над РЅРёРј, придавив его РЅРѕРіРѕР№ РІ желтом полуботинке, РІРѕР·РІС‹С?ался неуловимый чердачный РІРѕСЂ РїРѕ кличке Цыган.