Автор: Горький М.
Однажды маленький мальчик Евсейка, - очень хороший человек! - сидя на берегу моря, удил рыбу. Это очень скучное дело, если рыба, капризничая, не клюет. А день был жаркий: стал Евсейка со скуки дремать и - бултых! - свалился в воду. Свалился, но ничего, не испугался и плывет тихонько, а потом нырнул и тотчас достиг морского дна. Сел на камень, мягко покрытый рыжими водорослями, смотрит вокруг - очень хорошо!
Ползет не торопясь алая морская звезда, солидно ходят по камням усатые лангусты, боком-боком двигается краб; везде на камнях, точно крупные вишни, рассеяны актинии, и всюду множество всяких любопытных штук: вот цветут-качаются морские лилии, мелькают, точно мухи, быстрые креветки, вот тащится морская черепаха, и над ее тяжелым щитом играют две маленькие зеленые рыбешки, совсем как бабочки в воздухе, и вот по белым камням везет свою раковину рак-отшельник. Евсейка, глядя на него, даже стих вспомнил: Дом, - не тележка у дядюшки Якова... И вдруг слышит над головою у него точно кларнет запищал: - Вы кто такой? Смотрит - над головою у него огромнейшая рыба в сизо-серебряной чешуе, выпучила глаза и, оскалив зубы, приятно улыбается, точно ее уже зажарили и она лежит на блюде среди стола. - Это вы говорите? - спросил Евсейка. - Я-а... Удивился Евсейка и сердито спрашивает: - Как же это вы? Ведь рыбы не говорят! А сам думает: "Вот так раз! Немецкий я вовсе не понимаю, а рыбий язык сразу понял! Ух, какой молодчина!" И, приосанясь, оглядывается: плавает вокруг него разноцветная игривая рыбешка и - смеется, разговаривает: - Глядите-ка! Вот чудище приплыло: два хвоста! - Чешуи - нет, фи! - И плавников только два! Некоторые, побойчее, подплывают прямо к носу и дразнятся: - Хорош-хорош! Евсейка обиделся: "Вот нахалки! Будто не понимают, что перед ними настоящий человек..." И хочет поймать их, а они, уплывая из-под рук, резвятся, толкают друг друга носами в бока и поют хором, дразня большого рака: Под камнями рак живет, Рыбий хвостик рак жует. Рыбий хвостик очень сух, Рак не знает вкуса мух. А он, свирепо шевеля усами, ворчит, вытягивая клешни: - Попадитесь-ка мне, я вам отстригу языки-то! "Серьезный какой", - подумал Евсейка. Большая же рыба пристает к нему: - Откуда это вы взяли, что все рыбы - немые? - Папа сказал. - Что такое - папа? - Так себе... Вроде меня, только - побольше, и усы у него. Если не сердится, то очень милый... - А он рыбу ест? Тут Евсейка испугался: скажи-ка ей, что ест! Поднял глаза вверх, видит сквозь воду мутно-зеленое небо и солнце в нем, желтое, как медный поднос; подумал мальчик и сказал неправду: - Нет, он не ест рыбы, костлявая очень... - Однако - какое невежество! - обиженно вскричала рыба. - Не все же мы костлявые! Например - мое семейство... "Надо переменить разговор", - сообразил Евсей и вежливо спрашивает: - Вы бывали у нас наверху? - Очень нужно! - сердито фыркнула рыба. - Там дышать нечем... - Зато - мухи какие... Рыба оплыла вокруг него, остановилась прямо против носа, да вдруг и говорит: - Мух-хи? А вы зачем сюда приплыли? "Ну, начинается! - подумал Евсейка. - Съест она меня, дура!.." И, будто бы беззаботно, ответил: - Так себе, гуляю... - Гм? - снова фыркнула рыба. - А может быть, вы- уже утопленник? - Вот еще! - обиженно крикнул мальчик. - Нисколько даже. Я вот сейчас встану и... Попробовал встать, а не может, точно его тяжелым одеялом окутали - ни поворотиться, ни пошевелиться! "Сейчас я начну плакать", - подумал он, но тотчас же сообразил, что плачь не плачь, в воде слез не видно, и решил, что не стоит плакать, - может быть, как-нибудь иначе удастся вывернуться из этой неприятной истории. А вокруг - господи! - собралось разных морских жителей - числа нет! На ногу взбирается голотурия, похожая на плохо нарисованного поросенка, и шипит: - Желаю с вами познакомиться поближе... Дрожит перед носом морской пузырь, дуется, пыхтит, - укоряет Евсейку: - Хорош-хорош! Ни рак, ни рыба, ни моллюск, ай-я-яй! - Погодите, я, может, еще авиатором буду, - говорит ему Евсей, а на колени его влез лангуст и, ворочая глазами на ниточках, вежливо спрашивает: - Позвольте узнать, который час? Проплыла мимо сепия, совсем как мокрый носовой платок: везде мелькают сифонофоры, точно стеклянные шарики, одно ухо щекочет креветка, другое - тоже щупает кто-то любопытный, даже по голове путешествуют маленькие рачки, - запутались в волосах и дергают их. "Ой, ой, ой!" - воскликнул про себя Евсейка, стараясь смотреть на всё беззаботно и ласково, как папа, когда он виноват, а мамаша сердится на него. А вокруг в воде повисли рыбы - множество! - поводят тихонько плавниками и, вытаращив на мальчика круглые глаза, скучные, как алгебра, бормочут: Как он может жить на свете без усов и чешуи? Мы бы, рыбы, не могли бы раздвоить хвосты свои! Не похож он ни на рака, ни на нас - весьма во многом! Не родня ли это чудо безобразным осьминогам? "Дуры! - обиженно думает Евсейка. - У меня по русскому языку в прошлом году две четверки было..." И делает такой вид, будто он ничего не слышит, даже хотел беззаботно посвистеть, - но - оказалось - нельзя: вода лезет в рот, точно пробка. А болтливая рыба всё спрашивает его: - Нравится вам у нас? - Нет... то есть - да, нравится!.. У меня дома... тоже очень хорошо, - ответил Евсей и снова испугался: "Батюшки, что я говорю?! Вдруг она рассердится, и начнут они меня есть..." Но вслух говорит: - Давайте как-нибудь играть, а то мне скучно... Это очень понравилось болтливой рыбе, она засмеялась, открыв круглый рот так, что стали видны розовые жабры, виляет хвостом, блестит острыми зубами и старушечьим голосом кричит: - Это хорошо - поиграть! Это очень хорошо - поиграть! - Поплывемте наверх! - предложил Евсей. - Зачем? - спросила рыба. - А вниз уже нельзя ведь! И там, наверху, - мухи. - Мух-хи! Вы их любите? Евсей любил только маму, папу и мороженое, но ответил: - Да... - Ну что ж? Поплывем! - сказала рыба, перевернувшись головой вверх, а Евсей тотчас цап ее за жабры и кричит: - Я - готов! - Стойте! Вы, чудище, слишком засунули свои лапы в жабры мне... - Ничего! - Как это - ничего? Порядочная рыба не может жить не дыша. - Господи! - вскричал мальчик. - Ну, что вы спорите всё? Играть так играть... А сам думает: "Лишь бы только она меня немножко подтащила наверх, а там уже я вынырну". Поплыла рыба, будто танцуя, и поет во всю мочь: Плавниками трепеща, И зубаста да тоща, Пищи на обед ища, Ходит щука вкруг леща! Маленькие рыбёшки кружатся и хором орут: Вот так штука! Тщетно тщится щука Ущемить леща! Вот так это - штука! Плыли, плыли, чем выше - тем всё быстрее и легче, и вдруг Евсейка почувствовал, что голова его выскочила на воздух. - Ой! Смотрит - ясный день, солнце играет на воде, зеленая вода заплескивает на берег, шумит, поет. Евсейкино удилище плавает в море, далеко от берега, а сам он сидит на том же камне, с которого свалился, и уже весь сухой! - Ух! - сказал он, улыбаясь солнцу, - вот я и вынырнул.