Получение правдивых показаний обвиняемого, совершившего преступление, желательно, так как помогает глубже и объективнее исследовать обстоятельства дела, способствует поискам других доказательств. Но ведение расследования с основной целью получить признание обвиняемого (от которого он в любой момент в последующем может отказаться) ведет к серьезным ошибкам и заведомо ставит под угрозу всю систему собранных по делу доказательств, если в ней доминирующее значение займут показания обвиняемого.
Отрицание своей вины.
Отрицание обвиняемым своей вины и сопровождающие его показания об обстоятельствах деда требуют тщательной проверки. Обвиняемый может отрицать свою вину, будучи невиновным. И в этом случае показания лица, необоснованно привлекаемого к уголовной ответственности, служат более оперативному устранению допущенной ошибки, предотвращению возможного осуждения невиновного.
Нередко отрицает свою вину и обвиняемый, в действительности совершивший преступление, рассчитывая уйти от ответственности или смягчить ее, движимый чувством стыда, боязни наказания и т.д. Общее заявление обвиняемого в том, что он невиновен, само по себе не является оправдательным доказательством, так как не содержит конкретных данных, опровергающих обвинение. Но в пользу обвиняемого говорит презумпция невиновности, и пока его заявление о своей невиновности не опровергнуто, обвиняемый не может быть признан виновным. А с этим связана и обязанность органов расследования и суда выяснить мотивы отрицания обвиняемым своей вины, тщательно проверить его доводы в свою защиту, а также версии, выдвигаемые обвиняемым. Лишь после их проверки и опровержения достаточными доказательствами возможно окончание предварительного следствия составлением обвинительного заключения, а в суде – постановление обвинительного приговора.
Так называемый обвинительный уклон, при котором показания обвиняемого заранее встречаются с недоверием, не проверяются все объективно возможные по обстоятельствам дела версии, расследование ведется предвзято и односторонне, является нарушением процессуального закона и ведет к грубым ошибкам и незаконным решениям.
Относительно других лиц.
Своеобразную процессуальную природу имеют показания обвиняемого, изобличающего других лиц в совершении преступления. Хотя обвиняемый дает показания не о своих действиях, а о действиях других лиц, по процессуальному режиму их получения они остаются показаниями обвиняемого.
Используя право на защиту по своему делу, при отсутствии ответственности за ложные показания, обвиняемый изобличает другое лицо в совершении преступления. При этом он может дать и показания о том, что преступление, в котором он сам обвиняется, совершило другое лицо.
Заинтересованность обвиняемого в исходе дела при отсутствии ответственности за заведомо ложные показания обязывает особо критически проверять и оценивать показания обвиняемого против других лиц. Ложные показания обвиняемого, изобличающего другое лицо в совершении преступления, принято называть оговором, что соответствует смыслу этого термина. Иногда оговором называют вообще любые показания обвиняемого, изобличающего другое лицо в преступлении, независимо от их правдивости или ложности, что является менее точным.
Обвиняемый может быть допрошен о преступлении не связанного с ним по делу лица, о котором ведется другое уголовное дело. В этом случае он дает показания в качестве свидетеля.
Особенности показаний обвиняемого не дают оснований рассматривать их заранее, как какой-то особо надежный или сомнительный источник доказательств. Если в ходе предварительного и судебного следствия собраны доказательства, совокупность которых позволяет сделать достоверные выводы по делу даже при условии, что обвиняемый изменит свои показания, или откажется от них, то тем самым обеспечивается надежность всей системы доказательств.
4. Признательные показания обвиняемого
Нет, пожалуй, в теории доказательств вопроса, более тесно связанного с гарантиями прав граждан и вообще с положением личности в обществе, чем проблема значения признания обвиняемым своей вины. Нет также и вопроса, который не получал бы в различные исторические эпохи столь неодинаковых, порой диаметрально противоположных решений. На протяжении длительного времени признание обвиняемым своей вины считалось «царицей доказательств». Особенно это характерно для инквизиционного процесса. Постулировалось, что человек не будет признаваться в преступлении, если он его не совершал. Поэтому, если обвиняемый признавал себя виновным, необходимость в других доказательствах отпадала. Естественно, все усилия следователей были направлены на добывание такого признания, причём в средствах для достижения такой цели они не ограничивались. Известно, какие орудия пыток были созданы в период средневековья. В результате почти все обвиняемые признавали себя виновными в самых немыслимых преступлениях.
Буржуазные революции в Европе, сломав феодальное судопроизводство с его формальной теорией доказательств и заменив его более демократичным буржуазным, отвергли и правило о трактовке признания обвиняемого как о «царице доказательств». Однако рецидивы этого явления случались и в более поздние времена. В нашей стране в период сталинских репрессий концепция «царицы доказательств», особенно применительно к политическим обвинениям, была возрождена и обоснована А.Я. Вышинским, бывшим в то время Прокурором СССР и игравшим роль теоретического рупора сталинизма по правовым вопросам. Он утверждал, что объяснения обвиняемых в такого рода делах неизбежно приобретают характер и значение основных доказательств, важнейших, решающих доказательств. Теперь известно, какие методы применялись для получения таких признаний обвиняемых и к каким тяжёлым последствиям они приводили. К сожалению, и в настоящее время имеют место случаи, когда под воздействием незаконных методов расследования люди признают себя виновными в преступлениях, которые не совершали. Примером может служить так называемое Витебское дело, когда преступник в течение 14 лет совершил более тридцати убийств с изнасилованием молодых женщин, за которые в 11 судебных процессах было осуждено 14 невиновных людей, в том числе один – на смертную казнь. Все они под воздействием незаконных методов следствия признавали себя виновными.
Однако не только порочные методы расследования могут повлечь ложный самооговор обвиняемого. Практике известно немало случаев такого самооговора, сделанного из самых различных побуждений: с целью взять на себя вину близкого человека, скрыть совершение другого, более тяжкого преступления, из-за боязни выдать подлинных виновников. Так, обвиняемый, совершивший десяток краж, может признаться ещё в одной краже, совершённой фактически другим лицом, поскольку это на его судьбу существенно не повлияет; несовершеннолетний обвиняемый может принять на себя вину взрослого соучастника в убийстве, поскольку к нему не может быть применена смертная казнь, и т.п. Таким образом, само по себе признание обвиняемым своей вины, взятое изолированно, ещё ничего не означает. Вместе с тем нельзя недооценивать значение правдивых показаний обвиняемого. Как указывалось, они могут быть очень ценным источником доказательственной информации. Получение их значительно облегчает поиски истины, способствует быстрому раскрытию преступления, всестороннему установлению всех обстоятельств дела.
Признание обвиняемого имеет доказательственное значение. Во-первых, доказательственное значение имеет не сам факт признания обвиняемым своей вины, а конкретная информация об обстоятельствах совершения преступления, располагать которой может лишь лицо, причастное к совершению преступления, осведомлённое о нем. Голословное признание обвиняемым своей вины без приведения каких-либо конкретных фактов не может рассматриваться как доказательство. Например, если обвиняемый заявляет, что он не оспаривает своей вины, но об обстоятельствах совершения преступления ничего не помнит ввиду сильного опьянения, то эти показания никакого доказательственного значения иметь не могут. Доказательством могут служить лишь сведения о конкретных обстоятельствах совершения преступления.
И, во-вторых, эти сведения должны подтверждаться совокупностью собранных по делу доказательств. Только в этом случае они могут быть положены в основу обвинения (ч. 2 ст. 77 УПК РФ). Так, если в указанном обвиняемым месте обнаружен труп или похищенные вещи, описанный им способ проникновения в помещение совпадает с данными осмотра места происшествия, указанный обвиняемым механизм нанесения ранений совпадает с выводами эксперта и т.п., то такие показания обвиняемого приобретают значение неопровержимых доказательств и не теряют этого значения, даже если обвиняемый впоследствии от них откажется.
Таким образом, доказательством является не факт признания обвиняемым своей вины, а сообщаемые им сведения, свидетельствующие о его причастности к совершению преступления и объективно подтверждаемые в ходе проверки.