Следует также отметить, что реальная практика государств может отклоняться от договорных предписаний, реагируя на меняющиеся условия международного сотрудничества, что является более быстрым и гибким способом, чем внесение изменений в договор, особенно многосторонний, требующий согласия всех участников договора. Таким образом, с помощью обычных норм можно ликвидировать пробелы в международном праве, содействуя его прогрессивному развитию.
Особое место в нормативной системе международного права занимают документированные нормы, закрепленные в резолюциях международных организаций, актах международных конференций. Относительно правовой оценки этих норм в доктрине международного права существуют разногласия. В частности, ряд юристов-международников (Б.М. Ашавский, И.И. Лукашук, X. Рассел, В. Гебали) указывают на то, что резолюции органов международных организаций в силу их преимущественно рекомендательного либо политического характера (акты СБСЕ) являются не правовыми, а морально-политическими и не входят в систему международного права 1. Однако с такой аргументацией трудно согласиться.
Действительно, являясь не обязательными, закрепляя желательную или целесообразную модель поведения, не влекущую международно-правовую ответственность субъектов международного права при их несоблюдении, они выполняют важную функцию в современном международном правотворчестве. Во-первых, в большинстве случаев они становятся этапом «преддоговорного регулирования», устанавливая принципы и определяя содержание новых норм международного права, получающих впоследствии закрепление в международном соглашении. Примером может служить Всеобщая Декларация прав человека, одобренная резолюцией ГА ООН 10 декабря 1948 г., на базе которой были разработаны Международные пакты о правах человека 1966 г. или Декларация ООН о защите женщин и детей в чрезвычайных обстоятельствах и в период вооруженных конфликтов 1974 г., положения которой были закреплены и конкретизированы в Первом дополнительном протоколе 1977 г. к Женевским конвенциям о защите жертв вооруженных конфликтов 1949 г. Во-вторых, резолюции органов универсальных международных организаций таких, как ООН, ЮНЕСКО, МОТ, в которые входят большинство государств мирового сообщества, способствуют признанию и утверждению в практике государств обычных норм.
Более очевидный характер носит нормативность актов (итоговых документов) СБСЕ/ОБСЕ, внесшего большой вклад в формирование и развитие таких отраслей международного права, как право прав человека и право международной безопасности. Положение таких актов квалифицируется в них как обязательства, которыми должны руководствоваться государства- члены СБСЕ/ОБСЕ наряду с обязательствами по международному праву (ст. 17 Венского итогового документа 1986 г., п. 5 ст. 9 документа Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению 1990 г.).
Учитывая многообразие документально подтвержденных норм международного права, их разную роль в международно-правовом регулировании, западная доктрина (в настоящее время их поддерживает большинство юристов-международников) предложила классифицировать все нормы на относящиеся к «твердому праву» (hard, law) и «мягкому праву» (soft law). «Твердое право» включает договорные и обычные нормы, устанавливающие конкретные права и обязанности субъектов международного права. «Мягкое право» может включать договорные нормы, если в договоре устанавливаются лишь общие принципы сотрудничества субъектов в определенной сфере, но преимущественно речь идет о нормах, содержащихся в резолюциях органов международных организаций, актах международных совещаний и конференций. «Мягкое право» ориентирует государства на определенную модель поведения и создает большие возможности для усмотрения государств при их реализации.
2.3 Нормы-цели и нормы-принципы
В зависимости от места норм в нормативной системе и их влияния на процесс международного правотворчества их можно разделить на нормы-цели и нормы-принципы. Цели и принципы относятся к основополагающим фундаментальным нормам международно-правовой нормативной системы, определяющим общедемократическую сущность современного международного права и направления его прогрессивного развития. По справедливой оценке И.И. Лукашука цели и принципы, отражая общечеловеческие интересы и ценности, «воплощают основное идейное содержание нормативной системы, закрепляют идеи относительно того, каким должно быть мировое сообщество... и как оно должно функционировать»
Хотя нормы-цели и нормы-принципы тесно взаимосвязаны и применяются совместно, между ними существуют отношения соподчиненности. Причем нормами высшего порядка являются нормы-цели. Именно цели определяют содержание и направление развития системы международно-правового регулирования, остальные нормы, включая нормы-принципы, выступают как средства достижения установленной цели. О приоритетной роли норм-целей свидетельствует структура договоров и формулировки, используемые в них. В частности, в уставах международных организаций цели и принципы организации обычно закрепляются в первом разделе (главе) устава, причем цели ставятся на первое место в названии такого раздела (главы), именуемого «Цели и принципы», и закреплены в первых статьях раздела.
В Уставе ООН в разделе «Цели и принципы» первенствующая роль целей подчеркивается следующей формулировкой ст. 2: «Для достижения целей, указанных в статье 1, организация и ее члены действуют в соответствии со следующими принципами». Аналогичная формулировка содержится в ст. 3 Устава СНГ 1993 г. Следует подчеркнуть, что, несмотря на тесное взаимодействие целей и принципов, они имеют различную функциональную направленность, по-разному влияя на процесс международно-правового регулирования.
Цель не только определяет содержание модели поведения субъектов, но от правильности выбора целей зависит эффективность ее реализации. Поэтому разработка международного договора начинается с согласования позиций государств относительно норм, определяющих цели данного договора.
Нормы-цели отличаются по сфере действия. Выделяются общие цели, относящиеся ко всей нормативной системе международного права, и конкретные цели, закрепленные в международных договорах, регулирующих определенную сферу сотрудничества. Общие цели закреплены в Уставе ООН и рассматриваются как цели всего мирового сообщества, что подчеркивается в ст. 1 Устава, провозглашающей ООН центром «для согласования действий наций в достижении... общих целей». К ним относятся: поддержание международного мира и безопасности; развитие дружественных отношений и принятие соответствующих мер для укрепления всеобщего мира; осуществление международного сотрудничества во всех сферах и поощрения и развития уважения к правам и свободам человека (ст. 1).
Общие цели могут иметь программный характер, определяя новые ориентиры международного сотрудничества, содействуя, таким образом, совершенствованию и прогрессивному развитию международного права. В частности, такие цели содержатся в Декларации тысячелетия ООН 2000 г., устанавливающей главные направления международно-правового регулирования в третьем тысячелетии. В качестве таковых определяются: мир, безопасность, разоружение, реализация права на развитие и искоренение нищеты, охрана общей окружающей среды, права человека, демократия и благое управление, защита уязвимых групп населения, удовлетворение особых потребностей Африки, укрепление Организации Объединенных Наций.
Конкретные цели закрепляются в преамбуле двусторонних и многосторонних договоров. Причем спецификой обладают уставы международных организаций. Цель организации является обязательным элементом основного содержания и закрепляется в отдельной статье первой главы устава.
Общие и конкретные цели тесно взаимосвязаны при доминирующей роли общих целей, что подтверждается формулировкой преамбул конвенций и двусторонних договоров о приверженности целям и принципам Устава ООН (например, Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г., Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г., Международная конвенция о борьбе с финансированием международного терроризма 1999 г., Договор между Республикой Беларусь и Республикой Куба о дружественных отношениях и сотрудничестве 2000 г.). Отношения соподчинения общих и конкретных целей свидетельствуют о системообразующей функции общих целей, включающих нормы двусторонних и многосторонних договоров в систему международного права.
Важную роль играют нормы-цели в реализации договорных прав и обязательств, являясь критериями их правомерности либо устанавливая границы их применения. Так, Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. требует, чтобы договор толковался в свете объекта и целей договора (ст. 31), рассматривает как существенное нарушение договора, влекущее возможность его аннулирования, если оно «имеет существенное значение для осуществления объекта и целей договора» (подп. б п. 3 ст. 60) не допускает приостановления действия договора по соглашению между некоторыми участниками, если оно является несовместимым с объектом и целями договора (подп. ii п. 1 ст. 58). Ограничительные рамки цели могут установить не только для участников договора, но и для третьих стран - неучастников договора.
Согласно Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. государство не может делать оговорки при подписании, ратификации или присоединении к договору, если они противоречат объекту и целям договора (п. с ст. 19), государство должно воздерживаться от действий, которые бы лишили договор объекта и цели до вступления его в силу, подписав его под условием ратификации. Отсюда вытекает, что сфера регулирования даже конкретных целей достаточно широка и распространяется на отношения с третьими странами, не являющиеся сторонами договоров, в которых такие цели закреплены.