- Арестовать его! - спокойно произнес Слейтон, указывая на Флореса.
Флорес вздрогнул и вдруг выпрямился.
- Вы только что обещали мне сохранить жизнь, - сказал он.
- Да, жизнь, но не свободу, - холодно ответил Слейтон. - А что касается вашей жизни, пусть этот вопрос решают островитяне на основании законов Острова. Вы сами знаете вашу вину!
Да, Флорес знал свою вину и знал закон, по которому за убийство островитянина и за покушение на убийство полагалась смертная казнь.
Наступил решительный момент.
- Что же вы стоите? Арестовать его! - повторил Слейтон нахмурившись.
Несколько человек нерешительно двинулись к Флоресу.
- Остановитесь, безумцы! - закричал Флорес. - Он устроил мне ловушку, он обманул меня. Но это ловушка и для вас. Неужели вы хотите вновь подпасть под власть этого деспота, опять питаться сырой рыбой и ходить в рубищах?
Слейтон не учел одного, - что хитрый Флорес сумел снискать популярность островитян. Видя, что их настроение под влиянием слов Флореса изменяется, Слейтон хотел прервать речь своего противника, но Флорес вдруг крикнул:
- Арестовать его!
У Бокко ноги дрожали от страха, но "долг прежде всего", - он первый, за ним О'Тара, а потом все остальные бросились с разных сторон к Слейтону и схватили его, прежде чем он успел бросить вторую бомбу.
Слейтон не ожидал такого исхода и крепко выругался.
Флорес победил.
Слейтона привели в "тюрьму" - глухую железную каюту на угольщике - и у входа приставили стражу.
Флорес выиграл первое сражение. Но что будет дальше? Слейтона нельзя оставить живым и вместе с тем с ним трудно покончить гласно и законно, - за ним нет видимой вины, за которую можно было бы казнить его.
Флорес ходил большими шагами по каюте, обдумывая, что предпринять. Он боялся оставить Слейтона живым даже до утра. Его надо убить, это ясно. Но убить так, чтобы об этом на Острове никто не узнал. Значит, вместе со Слейтоном придется убить и часового, потом... Саргассы умеют хоронить - свою тайну. И все будут думать, что Слейтон сумел выбраться, убить часового (для этого труп часового можно оставить) и бежал.
Да, так Флорес и сделает. Но кого же принести в жертву, кого поставить часовым в эту ночь? Китайца - лучше всего. Все равно он скоро умрет от своего опиума. От него никакой пользы. Он полусонный, слабый, малоподвижный. С ним легко будет справиться.
Итак, значит, сегодня ночью призрак Слейтона перестанет пугать островитян... VII. СТАРИК БОККО
План Симпкинса оказался верным. "Вызывающий" скоро нашел течение, направлявшееся в самую глубь Саргассова моря. Правда, течение это было довольно медленное, но путники были уверены, что оно приведет их к Острову Погибших Кораблей. Многие признаки подкрепляли эту уверенность. Чем дальше подвигался "Вызывающий" по этому пути, тем чаще стали встречаться обломки судов, разбитые барки, лодки, перевернутые вверх дном... Над одной из таких лодок капитан Муррей заметил стаю птиц; они резко кричали и дрались в воздухе.
- Делят добычу. На лодке, вероятно, есть трупы, - сказал он. Когда пароход подошел ближе, путники увидали печальную картину: на дне лодки лежал труп человека. Птицы так плотно покрыли этот труп, что его почти не было видно. А вокруг лодки кишели акулы, которые с разгона бились о лодку, пытаясь перевернуть ее и овладеть добычей.
Однажды вечером, когда Вивиана работала в лаборатории, помогая Томсону набивать чучела, она услышала крик Симпкинса:
- Остров! Я вижу Остров Погибших Кораблей!
Все выбежали на палубу.
На севере у самого горизонта, в лучах заходящего солнца виднелись трубы пароходов и сломанные мачты. Эта картина слишком врезалась в память Гатлингов и Симпкинса, чтобы ее забыть. Даже капитан Муррей, никогда не видавший Острова, не сомневался в том, что они достигли цели. Ни в одной гавани нельзя было увидеть мачт и труб, наклонившихся в самых различных положениях, - как будто сильнейшая буря растрепала все это скопище кораблей и они вдруг застыли в самый разгар бури...
Всех охватило волнение. Стояли молча и не отрываясь смотрели на это жуткое кладбище...
- Полный ход! - отдал капитан команду.
Этот бодрый призыв спугнул жуткое раздумье, охватившее всех при виде Острова. Нервное настроение уже искало выхода в движении, деятельности, работе.
- Как-то встретят нас островитяне? - сказал Гатлинг.
- Если бы был жив Слейтон, без боя, наверно, не обошлось бы. Но он убит, и это значительно облегчает положение. Кто бы ни занял его место, нам не трудно будет сговориться.
Уже почти совсем стемнело, когда пароход подошел к Острову и сигнализировал островитянам, чтобы они прислали парламентера.
"Вызывающего" должны были заметить на Острове, тем более, что сирена ревела почти беспрерывно, резко нарушая окружающую тишину. Пассажиры ожидали увидеть на судах толпу островитян, прибежавших посмотреть на невиданное зрелище. Но на Острове было пустынно, нелюдимо...
- Что они там, вымерли все? - спросил в нетерпении Гатлинг.
- И очень просто, - ответил Симпкинс, - какая-нибудь эпидемия.
- Однако смотрите, - сказала Вивиана, - на высокой мачте виднеется какой-то флаг! Его раньше не было.
- Это на "Елизавете" - резиденции губернатора, - заметил Гатлинг.
- Нельзя сказать, чтобы островитяне радушно встречали нас, - сказал Томсон.
- Тогда и с ними нечего церемониться, - вдруг засуетился Симпкинс. - Надо разбудить этот муравейник. Дайте холостой выстрел!
- Подождите немного, - ответил Гатлинг.
Сирена продолжала надрывно кричать, но Остров по-прежнему выглядел мертвым.
- Э, черт, в самом деле! - рассердился вдруг капитан и, не спрашивая согласия Гатлинга, отдал приказ, выстрелить холостым из небольшой пушки. Чтобы впечатление было сильнее, капитан приказал прекратить призывы сирены. В наступившей тишине, как удар грома, прозвучал орудийный выстрел.
- Ага, подействовало! - вдруг торжествующе закричал Симпкинс. - Видите, появилась какая-то фигура.
- Да, кто-то идет. Спустите шлюпку и идите к берегу, - приказал капитан.
Матросы быстро спустили шлюпку и стали приближаться к Острову.
Островитянин, помахивая белой тряпкой, приблизился к шлюпке и, переговорив о чем-то с матросами, перебрался к ним. Через несколько минут он уже был на палубе.
- Бокко! - еще издали узнала Вивиана.
Бокко чрезвычайно удивился, узнав старых знакомых. Он был одет в старый, залатанный костюм.
- Ну, здравствуйте, жених! - весело воскликнула Вивиана. - Ведь вы были тоже в числе моих женихов, когда меня на вашем Острове чуть не на узелки разыгрывали? Помните? - И она протянула ему руку.
Смущенный и растерянный Бокко пожал руку Вивианы.
- Здравствуйте, мисс Кингман.
- Гатлинг, - улыбаясь поправила она.
- Гатлинг? Простите, запамятовал.
- Нет, вы не запамятовали. На Острове я была Кингман, а теперь Гатлинг, - и она показала на мужа.
- Ах вот оно что! А я-то, старый, и не догадался сразу. Охо-хо-хо, - вздохнул он, - вот уже не думал увидеть вас еще раз! Неужто опять занесло течением?
- Нет, по доброй воле.
- Н-ну? - недоверчиво воскликнул Бокко. - Радости мало тут, чтоб по доброй воле.
- Вот что, Бокко, - прервал его Гатлинг, - скажите, кто теперь у вас губернатором?
Бокко растерянно развел руками и с глубоким вздохом ответил:
- Слейтон. Капитан Фергус Слейтон.
Симпкинс даже подпрыгнул от удивления.
- Не может быть! Ведь он...
- Живехонек. Сегодня Слейтон - губернатор. Вчера был Флорес, а кто завтра будет, - еще не знаю. Таковы-то дела. Радости мало.
- Так как же это?..
Бокко рассказал все, что произошло на Острове вплоть до того момента, как Слейтон был посажен под арест.
- А утром, - закончил Бокко, - просыпаемся, звонит гонг у резиденции губернатора. Приходим на "Елизавету" и видим Слейтона. "Я, - говорит, - ваш губернатор. А Флорес - преступник. Он бросил меня в воду. Сейчас он в тюрьме сидит. Завтра будем его судить". Вот какие дела!
Бокко не знал о событиях прошлой ночи, а они действительно приняли неожиданный оборот. В то время, как Флорес пробирался в ночной тьме к месту заключения Слейтона, чтобы убить соперника, Слейтон ходил, как зверь в клетке, по узкой железной темнице и обдумывал план бегства. Он был из тех людей, для которых препятствия существуют только для того, чтобы преодолевать их.
Слейтон впотьмах ощупал стенки своей тюрьмы. Они были гладки и непроницаемы. Ни окна, ни даже щели, - выхода не было. Однако после целого ряда попыток Слейтону удалось обнаружить над дверью небольшое круглое отверстие, через которое едва ли прошла бы даже его голова. Подтянувшись на мускулах рук, Слейтон заглянул наружу. Возле самой двери стояла какая-то фигура.
- Кто стоит на страже? - строго крикнул Слейтон, - так, как он это делал, когда проверял ночные посты.
Китаец вздрогнул, услыхав знакомый повелительный голос. Он мечтал о Голубой реке, и этот голос спугнул его грезы. Собравшись с мыслями, китаец ответил:
- Хао-Жень.
- Ты почему не отвечаешь сразу, когда тебя спрашивает губернатор? Заснул, болван? Открой засов, мне надо проверить заключенных.
У китайца спутались мысли. Голос Слейтона звучал над ним. Во тьме ничего не было видно. И Хао-Жень не мог определить, где находится губернатор.
Хао-Жень давно отвык рассуждать. Он умел только повиноваться. Капитан Слейтон требует. Этого было достаточно. Китаец быстро отодвинул засов. В это время подошел Флорес. Враги неожиданно встретились у самой двери. Слейтон втолкнул Флореса в железную каюту. Между ними завязалась борьба. Случайно Слейтону подвернулся развязавшийся шелковый шарф Флореса. Слейтон схватил его и сдавил им горло противника. Флорес еще барахтался, но Слейтон успел выбежать и закрыть дверь засовом. Потом он подошел к китайцу, взял его за плечи, поднял тщедушное тело на воздух и, тряхнув, прошипел: