Слейтон недовольно поморщился, отошел от мисс Кингман и молча ждал.
Старуха продолжала шнырять по каюте. Он потерял терпение.
- Скоро вы уберетесь отсюда?
Миссис Додэ подбоченилась, стала в самую боевую позу, смерила взглядом Слейтона с ног до головы и вдруг налетела на него, как наседка, защищающая своего цыпленка.
- Нет, не уберусь! Нет, не уберусь, пока вы не ответите мне на все мои вопросы. Вы губернатор острова?
- Я губернатор! Дальше!
- Вы издаете законы?
- Я издаю законы!
- Кто же будет повиноваться вашим законам, если вы первый не исполняете их?
- Да в чем дело, сумасшедшая вы женщина?
- Вы сумасшедший, а не я! Вы издали закон о том, что каждая женщина, попадающая на остров, должна выйти замуж! Так, хорошо. Но женщине предоставляется право свободно выбирать себе мужа... А вы что делаете?
- Вы подслушивали?
- Да, да, подслушивала и очень хорошо сделала! Разве так у нас производятся выборы мужа? Вы хотели обмануть и ее и всех, кто не лишен права рассчитывать на ее выбор. Вы хотели обойти закон, но это вам не удастся. Я раззвоню об этом на весь остров, и все будут против вас. Вы не забыли историю с Мэгги и Флоресом? Так вот вам и последний вопрос: намерены ли вы исполнить закон и назначить выборы Вивианой Кингман мужа по всей форме, как полагается?
Фергус был раздражен, но почувствовал, что ему придется подчиниться.
- Хорошо! Мы выполним эту формальность, если это вам так хочется! Но вы увидите, что результат будет тот же. Не согласится же мисс выйти замуж за негра или за одного из моих оборванцев.
- Это мы увидим. А теперь, деточка, идем ко мне, - и она увела мисс Кингман с видом победительницы. V. ВЫБОР ЖЕНИХА
Солнце опускалось за горизонт, освещая красными лучами ярко-зеленую поверхность Саргассова моря и Остров Погибших Кораблей с его лесом мачт. Этот исковерканный бурями, искрошенный временем лес, его изломанные сучья-реи, клочья парусов, редкие, как последние листья, - все это могло бы привести в уныние самого жизнерадостного человека.
Но профессор Людерс чувствовал себя здесь великолепно, как ученый археолог в любимом музее древностей.
Усевшись на палубе голландской каравеллы, он с воодушевлением рассказывал Гатлингу, показывая широким жестом вокруг:
- Здесь, перед вашими глазами, вся история кораблестроения. Вы не можете себе представить, какие здесь есть исторические драгоценности. Вон там, у колесного парохода прошлого столетия, виднеется корабль доколумбовской эпохи. С этаким рулем плавали в океане! А вот там, за трехпалубным бригом, хранится жемчужина моего музея: скандинавское одномачтовое девятивесельное судно десятого века с западных берегов Гренландии. В незапамятные времена оно было выброшено бурей на обломки ранее погибших кораблей и потому прекрасно сохранилось. Посмотрите на его красивую удлиненную форму, - с острой приподнятой кормой и еще более высоким носом, увенчанным резной головой не то птицы, не то дракона. Какими судьбами оно попало сюда? Какие безумно храбрые люди пустились в этом утлом челне в далекое плавание? А там, внизу, в неподвижных холодных глубинах, наверно, лежат развалины финикийских и египетских кораблей и, кто знает, быть может, здесь же, под нами, покоится флот великой Атлантиды, среди леса водорослей и колонн погибшей цивилизации?
- Масса Гатлинг! Капитан Фергус Слейтон просит вас пожаловать к нему.
Гатлинг увидел полуобнаженного негра, черное тело которого приобрело, в лучах заходящего солнца, оттенок старой бронзы.
- Что ему нужно?
- Просит пожаловать к нему, - повторил негр.
Гатлинг неохотно поднялся и отправился по зыбким мосткам в "резиденцию" губернатора.
Слейтон принял его стоя в своей обычной позе.
- Гатлинг, мне нужно с вами поговорить. Вы любите мисс Кингман? - задал он Гатлингу неожиданный вопрос.
- Не считаю нужным отвечать вам! Это касается только меня!
- Вы ошибаетесь! Это касается и меня!
- Вот как? Тогда могу сообщить, что я лично, как говорят, никаких "видов" на мисс Кингман не имею. Мы с ней друзья, и я глубоко уважаю ее. Но эта же дружба накладывает на меня и некоторые обязанности...
- В чем они состоят?
- В том, что я никому не позволю распоряжаться судьбою мисс Кингман против ее доброй воли.
- Не забывайте, Гатлинг, что здесь я имею привилегию позволять что-либо или не позволять. Только я! - и после паузы он добавил: - Вот что, Гатлинг! Я имею возможность доставить вас на берега Азорских островов. Я смогу весьма солидно обеспечить вас на дорогу.
Гатлинг весь покраснел от гнева и сжал кулаки.
- Молчать! - крикнул он. - Вы смеете предлагать мне взятку? Вы смеете думать, что я способен за деньги предать человека? - И вслед за этими словами он набросился на Слейтона.
Слейтон отразил удар и дал свисток. Десяток разноплеменных оборванцев, составлявших личную охрану Слейтона, ринулся на Гатлинга из-за распахнувшихся дверей.
Гатлинг отбрасывал их во все стороны, но борьба была неравная. Через несколько минут он был крепко связан.
- Бросить его в темный карцер! Кстати, посадите под арест и Симпкинса!
И, когда Гатлинга увели, Слейтон спросил одного из слуг, все ли готово к церемонии выбора жениха.
- Отлично. Итак, сегодня в девять вечера!
Большой зал кают-компании был разукрашен на славу. Стены пестрели флагами всех наций, взятыми с погибших кораблей, и кусками цветной материи. Через всю комнату, вдоль и поперек, тянулись гирлянды водорослей. На воздухе эти водоросли быстро бурели и имели довольно жалкий вид, но, что делать, другой зелени нельзя было достать. Зато на столах красовалось несколько букетов крупных белых цветов, напоминавших водяные лилии. Разноцветные фонари, подвешенные к потолку, дополняли убранство. Длинный стол был уставлен холодными блюдами, вином и даже бутылками шампанского.
Население острова буквально сбилось с ног с самого утра.
К вечеру нельзя было узнать всех этих жалких оборванцев.
У каждого из них, в заветном сундучке, оказался довольно приличный костюм. Никогда еще не брились они так тщательно, не причесывали с таким старанием отвыкшие от щетки и гребешка волосы, никогда не изводили столько мыла и воды и никогда так долго не заглядывались на себя в осколки зеркал...
Эти осколки отражали самые различные лица: и черное, как сажа, лоснящееся лицо негра, и узкие глаза желтолицего китайца, и изъеденное солью и ветрами лицо старого морского волка, и ярко-красное лицо индейца с затейливыми украшениями в ушах.
Но все они - старые и молодые, белые и черные - думали об одном:
- Право же, я недурен! Чем черт не шутит! И кто знает тайны капризного сердца женщины?
Словом, каждый из них, как бы ни были малы шансы, лелеял надежду занять место жениха.
Посреди кают-компании была воздвигнута трибуна.
Сюда, на это возвышение, ровно в девять вечера, в белом платье, как и полагается невесте, была возведена мисс Кингман сопровождавшими ее Идой Додэ и Мэгги Флорес.
При ее появлении грянул хор. Это пение не отличалось стройностью, оно было для музыкального уха Вивианы даже ужасно, но зато хористов нельзя было упрекнуть в недостатке воодушевления. Качались фонари и колыхались флаги, когда несколько десятков хриплых и сиплых голосов ревели и грохотали: "Слава, слава, слава!"...
Бледная, взволнованная и хмурая, поднялась "невеста" на высокий помост.
Слейтон обратился к ней с приличествующей случаю речью. Указал на "незыблемость" закона о том, что каждая вступающая на Остров Погибших Кораблей женщина должна выбрать себе мужа.
- Быть может, мисс, этот закон вам покажется суровым. Но он необходим и в конце концов справедлив. До издания этого закона вопрос разрешался правом силы, поножовщиной между претендентами. И население острова гибло, как от эпидемии...
Да, все это было, может быть, и разумно, но мисс Кингман было от этого не легче. Ее глаза невольно искали поддержки. Но ни Гатлинга, ни даже Симпкинса она не видела среди присутствующих. Слейтон заметил этот взгляд и улыбнулся.
Каждый претендент должен был с поклоном подходить к невесте и ждать ответа. Движением головы невеста отвечала "да" или "нет".
Один за другим потянулись женихи... Вся эта вереница возбуждала у мисс Кингман только ужас, отвращение, презрение, иногда и невольную улыбку, когда, например, перед нею предстал с палочкой в руке, "в наилучшем виде", самый древний поселенец острова - итальянец Джулио Бокко.
Надо сказать, что Слейтон боялся в душе этого Мафусаила, как конкурента. Действительно, у Бокко были шансы. Вивиана, глядя на него, замедлила ответом, как бы что-то обдумывая, но потом так же сделала отрицательный жест головой и тем, не зная того сама, спасла жизнь Бокко, так как в эту короткую минуту колебания Фергус Слейтон уже решил "избавиться" от Бокко, если счастье выпадет на его долю. Все продефилировали перед мисс Кингман. Последним предстал Слейтон...
Но мисс Кингман, скользнув глазом по его фигуре, решительно тряхнула головой.
- Нет.
- Ого! Вот так штука! Что же теперь делать? - послышались возгласы.
Слейтон был взбешен, но сдерживал себя.
- Мисс Кингман не пожелала выбрать никого из нас, - сказал он с внешним спокойствием. - Но это не может отменить наших законов. Придется изменить только способ выбора. Я предлагаю вот что: мисс Кингман должна стать моей женой. Если же кто-либо желает оспаривать ее у меня, пусть выходит, и мы померяемся силами. Кто победит, тот и получит ее, - и Слейтон, быстро засучив рукава, стал в боевую позу.
Минута прошла в выжидательном молчании.
И вдруг, при общем смехе, старик Бокко, отбросив костюм и даже не засучив локти, смело ринулся на Слейтона. Толпа окружила их. Видно было, что Бокко был когда-то хорошим боксером. Ему удалось ловко отразить несколько ударов Слейтона. Раз, на третьем выпаде, он сам нанес довольно чувствительный удар Слейтону в челюсть снизу, но тут же покатился на пол от сильного удара в грудь. Он был побежден.