Мы знаем, что Бог не слушает грешников, а слушает того, кто благочестив и волю Бога делает.
«Мы», очевидно, показывает, что это говорит не просто нищий слепой, а говорит тот, кто понял учение Иисуса.
(Ин. IX, 32‑38)
От века не слышно, чтобы открыл кто глаза рожденному темным.
Если он не от Бога, не мог бы ничего делать.
И отвечали ему: весь ты в грехах родился, а нас учишь. И выгнали его.
Услыхал Иисус, что они выгнали его, и, встретив, сказал: полагаешься ли ты на сына Божия?
А тот на ответ сказал ему: какой он, чтобы мне полагаться на него?
Сказал ему Иисус: ты видел и видишь его, и он беседует с тобою: тот самый и есть.
Он сказал: полагаюсь, господин! и поклонился ему.
Слепой отроду отвечал фарисеям то, что он испытывает, и ничего не мог сказать другого; он не видал истинной жизни и не понимал ее; Иисус открыл ему глаза, и он ничего уж не может сказать ни за, ни против Моисея; он увидал жизнь и говорит, что видит, и больше ничего сказать не может. Но
когда фарисеи отлучили его от церкви, тогда Иисус нашел его и говорит ему: полагаешься ли ты на сына Бога? Слепой сначала не понимает, что такое сын Божий. Иисус толкует ему: сын Божий – это то, что ты знаешь, то, что беседует с тобой в твоей душе: ты сам, – то самое, что сказано в беседе с Никодимом – голос его слышишь и понимаешь.
(Ин. IX, 39‑41)
И сказал Иисус: я пришел в этот мир на разделение, чтобы темные стали видеть, и зрячие стали бы темными.
И услыхали это фарисеи и другие с ними и сказали: или ты и нас считаешь темными?
И сказал им Иисус: если бы вы были темные, не было бы в вас ошибки; теперь же вы считаете себя зрячими, и ошибка в вас есть.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
На вопрос о том, за что есть люди, лишенные понимания истинного блага, сами ли они виноваты, или родители их виноваты, Иисус отвечает, что человеческий вопрос о том, за что? и понятие человеческое о справедливости неприложимы тут. Ни сам не виноват тот, кто не видит, ни родители его не виноваты, рассуждать не надо, а надо жить светом разумения. Был слеп и стал видеть.
Сын человеческий, сын Божий, пришел в мир только затем, чтобы отделить видящих от невидящих. И только тот, кто видит и не идет к свету, только тот грешен.
(Ин. X, 19‑21)
И сделался разлад опять промеж иудеев от этих слов.
Многие из них сказали: он благой – бесится, что его слушать.
Другие сказали: не от бешеного услышишь такие речи, не может бешеный слепым глаза открывать.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
В предшествующих двух главах Иисус сказал, что все богопочитание евреев ложное, что Моисеев закон исполнен противоречий и есть ложь и что они не знают Бога и служат похоти дьявола, называя его Богом, а что он дает им учение истинного служения Богу делом.
На вопрос их о доказательствах истинности своего учения он говорит, что учение его не есть его учение, а того, от которого мы все произошли – учение жизни. И, чтобы узнать, истинно ли его учение, надо жить по его учению, – жить, как он учит. Тот, кто будет так жить, тот узнает, что он сделается свободным, что для него не будет никакого страха, ни зла, ни смерти. Тот, кто будет так жить, тот почувствует, что он будет участником начала жизни – Бога. Тот, кто живет для своей плоти, тот живет противно началу жизни – Богу, как работник живет в доме хозяина, не заботясь о хозяйской воле. А надо жить, как сын в доме отца, слиться с волею Отца, и тогда всегда будешь жить с Отцом. Для жизни в Боге нет смерти.. Она всегда была, есть и будет, она есть прежде начала мира. Тот, кто не живет в Боге, тот и не знает Бога, и нельзя рассказать его. Чтобы его понять, надо жить в Боге.
Так что доказательств истинности своего учения, таких, каких требовали иудеи, Иисус не мог дать. И чтобы показать им еще яснее невозможность этих доказательств, он говорит им притчу об исцелении слепорожденного. Кто понимает сердцем, тот видит, а кто не понимает, тот не видит, пока у него не откроются глаза. И доказывать истину учения жизни нельзя другому; тот, кто понял главный смысл жизни, тот понял его так, что не может уже останавливаться ни перед какими соображениями, тот знает, что был слеп, а теперь видит, знает, что прежде вся жизнь его была мрак, а теперь стала свет. И отчего прежде он не видел света, и прав или не прав тот, кто в субботу открыл ему свет, он не знает и не может об этом думать, – был слеп, а теперь вижу. И других доказательств нет.
(Ин. X, 1‑6)
Истинно говорю вам: тот, кто входит в овчий двор не дверью, но пролезает где‑нибудь, тот вор и разбойник.
Тот, кто входит дверью, тот и есть пастух овцам.
Тому сторож отпирает, и овцы слушают его голоса. И он каждую овцу зовет по кличке и выпускает их в поле.
И когда выпустит отсаженных овец, передом сам идет. И овцы с ним идут, no‑тому знают его голос.
А за чужим не пойдут и разбегутся от него, потому не знают голоса чужих людей.
Такую притчу сказал им Иисус но они не поняли, что он говорил.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Речь идет все о том же, о доказательствах ложности веры иудейской и истинности учения Иисуса. После притчи о прозревшем слепом говорится о том, что прозрение это всегда будет происходить, потому что учение Иисуса состоит в том, что знают все люди, что он только напоминает, освещает им то, что они знали прежде, что лежит в сердцах людей. Его учение в сравнении с учениями ложными то же, что появление в овчарне своего пастуха в сравнении с вором, залезающим в овчарню: его все тот час же узнают, как узнают овцы своего пастуха, они чуют, что он накормит их и даст им жизнь, а от учения ложного люди шарахаются, как овцы от разбойника, который лезет через забор. Они не узнают его и боятся, чуя зло. Если бы Иисус что‑нибудь необыкновенное, несвойственное людям говорил им, тогда бы они могли пугаться его, как шарахаются овцы от перелезающего через ограду, – но он говорит о том, что все знают в себе, о том пути, который один ведет к жизни; он входит в ту дверь, которая одна ведет на пастбище – в жизнь. И то, что он говорит, знакомо людям, как знаком овцам голос пастуха, и потому они пойдут за ним и получат жизнь.
(Ин. X, 7‑10)
И опять сказал им Иисус: истинно говорю вам, что мое учение – дверь овцам.
Все те, которые прежде меня приходили, – воры и разбойники: но и овцы не слушались их.
Я дверь. Если кто через меня войдет, то уцелеет. И войдет, и выйдет, и пастбище найдет.
Вор идет только затем, чтобы украсть, зарезать и погубить. Я пришел дверью, чтобы жизнь имели и с излишком имели.
Кажется, вполне ясно. Все те, которые приходили учить так же, как учу я, все те воры и разбойники, т.е. ясно: "Моисей и все пророки – ложные учителя. Слова: «Закон Моисея и пророки до Иоанна; Моисеем дан закон, истина и радость Иисусом Христом» – значат то же самое. Яснее, кажется, нельзя выразить отрицание закона Моисея.
Я отношу уцелеет, войдет и выйдет и пастбище найдет к овцам, так как без этого не только смысл сравнения теряется, но и все значение двери утрачивается. Я понимаю так: Иисус Христос сравнивает себя, как живого человека, с пастухом. Но, кроме того, он себя, свое
божеское сознание, сравнивает с дверью. И потому дальше он говорит: "вор идет только затем, чтобы украсть, зарезать и погубить; я пришел дверью, чтобы жизнь имели и с излишком имели (Ин. X, 10). И, оставив сравнение двери, опять продолжает сравнение себя с пастухом.
(Ин. X, 11‑18)
Я пастух хороший. Хороший пастух жизнь свою кладет за овец.
Наемный – не пастух, ему овцы не свои, он видит, что идет волк, бросает овец и бежит; а волк хватает и разгоняет овец.
А наемный бежит, потому что он наемный, и нет ему дела до овец.
Я хороший пастух, я узнаю своих овец, и они узнают меня.
Так же, как знает меня Отец, и я знаю Отца и жизнь свою кладу за овец.
И другие есть у меня овцы, не от одного двора, и тех мне надо вывести, и голос мой услышат, и будет одно стадо и один пастух.
За то и любит меня Отец, что я отдаю жизнь свою за то, чтобы опять получить ее.
Никто не отнимает ее у меня, но я сам по своей воле отдаю ее и могу получить ее. Эту заповедь получил я от Отца моего.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Притча эта об овцах и пастухе, уже представлявшаяся Иисусу Христу прежде, когда ему народ казался подобным овцам, разогнанным без пастуха, разъясняется Иисусом Христом теперь с трех сторон: .
1) Он говорит, что он говорил не раз, что всяких дорог много, но вход всегда один. Он говорит, что в овчарню одна дверь и из овчарни один выход на пастбище, т.е. чтобы кормиться – жить. И для жизни людей есть выход, этот выход есть разумение жизни, то, чему он учит. Всякое учение, которое не основано на разумении жизни, – ложно, и все знают это, как знают овцы, когда вор лезет через ограду.
2) Он говорит, что он вошел этой дверью и зовет людей идти за ним в эту дверь, чтобы получить жизнь. И как овцы идут за пастухом, вошедшим дверью и со знакомым им голосом, так и люди пойдут за ним. И не одни только те люди, которым он говорит теперь, но все люди; так что, как если овец свести в одно стадо, и их поведет один пастух, так и его учение соединит всех людей.
3) Он говорит: кроме того, что в овчарне овцы узнают, отличают настоящего пастуха от вора, – и в поле, на пастбище настоящий пастух отличается от наемного. Тут Иисус Христос сравнивает пастуха наемного с хозяйским сыном, пасущим отцовское стадо. Наемный убежит от волка, ему дела нет до овец, а хозяйский сын, пастух, тот не жалеет себя для овец, потому что овцы отца его. И он не бросит овец, потому что они его овцы и он их пастух и хозяин. Так и учение Моисея было учение ложное, потому что по его закону выходило воровство, грабеж и выгода для тех, кто проповедовал. По учению же Иисуса нет ни воровства, ни грабежа, и не только нет выгоды тому, кто проповедует, но, напротив, все учение его состоит в том, чтобы жизнь свою отдавать для других с тем, чтобы получить истинную жизнь. В этом состоит та заповедь Отца, которую он проповедует людям.