- национальные правовые акты, принимаемые в целях обеспечения реализации международных обязательств, вытекающих из конкретных международных договоров (имплементационные правовые акты);
- правообеспечительная деятельность государственных органов, связанная с имплементацией на внутригосударственном уровне предписаний, содержащихся в нормах международного права;
- национальная правоприменительная практика.
Правовое содержание этих средств зависит от решения в национальном законодательстве вопроса о соотношении международного и внутригосударственного права прежде всего в части характера влияния международного права на функционирование национальной правовой системы в процессе реализации международно-правовых норм. Это влияние международного права на национальную правовую систему весьма многопланово, и оно распространяется на все элементы системы - от правосознания до правоприменения.
Как указывалось выше, воздействие международного права на национальное право имеет преимущественно опосредованный характер и выражается в помощи национального права при реализации норм международного права.
Без помощи внутригосударственного права решение вопроса о недопущении возникновения коллизий между нормами международного и национального права или обеспечение их преодоления также невозможно. В основе решения этой задачи лежит принцип pacta sunt servanda. Механизм согласования, увязки международного и национального права базируется на принципе, что государство обеспечивает выполнение международного договора всеми находящимися в его распоряжении властными действиями в соответствии с конституционными и иными предписаниями. Для этого государству необходимо иметь такое национальное законодательство, которое не противоречило бы установлениям международного права либо позволяло разрешать правовые коллизии в пользу последнего. Это также становится возможным при наличии во внутреннем законодательстве общей нормы о порядке разрешения коллизий с международным правом и принятии национальных правовых актов, обеспечивающих соответствие нормам международных договоров.
В этих целях государства в своих конституциях или иных нормативных правовых актах закрепляют положения, которые определяют юридическую силу международных договоров и их внутригосударственную применимость, регулируют порядок заключения, исполнения и денонсации международных договоров.
Однако имплементационный механизм, закрепленный в конституционном законодательстве государств, также отличается большим разнообразием.
Если попытаться классифицировать имплементационные механизмы различных государств, то в зависимости от используемых критериев можно выделить следующие способы реализации норм международного права, базируясь на положениях конституций:
а) критерий признания монистической или дуалистической теории соотношения международного права и национального права. Абсолютное большинство государств является монистически ориентированными и признают за международной нормой либо статус, равный норме национального права, либо верховенство нормы международного права перед законом. Дуалистически ориентированные государства (Англия, Канада, Швеция, Израиль, Финляндия) признают возможность действия договора или обычая на территории соответствующих государств только после введения их в правовую систему соответствующим законом;
б) критерий применения норм международного права в зависимости от их вида: договорные нормы и обычные нормы. Исходя из указанного критерия можно выделить 3 категории имплементационных механизмов.
Во-первых, это конституционные имплементационные механизмы, которые рассматривают только международный договор как часть национального права или национальной правовой системы. Так, в Конституции США предусматривается, что Конституция и законы США, изданные в ее исполнение, равно, как и все договоры, которые заключены или будут заключены, являются высшими законами страны, и суды каждого штата обязываются к исполнению, хотя бы в конституциях и законах любого штата содержались противоречивые положения (ст. 6). Аналогичные положения имеются в конституциях Аргентины (ст. 31), Болгарии (ст. 5), Египта (ст. 151), Японии (ст. 98), Кыргызстана (ст. 12), Литвы (ст. 138), Нидерландов (ст. 91), Румынии (ст. 10), Швейцарии (ст. 113), Венесуэлы (ст. 128).
Однако следует отметить, что в конституционных имплементационных механизмах государств этой категории предусматриваются различные варианты определения статуса международного договора. В конституциях могут закрепляться положения о том, что международные договоры или соглашения, должным образом ратифицированные, имеют силу, превышающую силу закона с момента опубликования, при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной. Подобные положения содержатся в конституциях Франции (ст. 55), Мали (ст. 116), Того (ст. 23), Туниса (ст. 23), Буркина-Фасо (ст. 151), Гвинеи (ст. 79).
В конституциях ряда государств провозглашается приоритет международных договоров только по конкретному объекту регулирования. Так, в Конституции Чешской Республики устанавливается, что ратифицированные и промульгированные международные соглашения относительно прав человека и фундаментальных свобод немедленно вступают в силу и имеют верховенство по отношению к закону (ст. 10). Аналогичные положения имеются в гонституциях Казахстана (ст. 3), Словакии (ст. 14), Испании (ст. 10).
Во-вторых, это конституционные имплементационные механизмы, признающие лишь за обычными нормами международного права возможность их применения в национально-правовой сфере. Так, ст. 10 Конституции Австрии гласит: «Общепризнанные нормы международного права являются частью федерального права». Конституция Эстонии устанавливает, что общепризнанные принципы и нормы международного права являются неотъемлемой частью эстонской правовой системы (ст. 3). Подобные положения включены в Конституции Венгрии (ст. 7), Ирландии (ст. 29), Сомали (ст. 19), Узбекистана (Преамбула). Конституция Германии не только провозглашает общепризнанные нормы международного права интегральной частью федерального права, но и подчеркивает их приоритет над законами и прямое действие в отношении прав и обязанностей населения на территории (ст. 25).
В-третьих, это конституционные имплементационные механизмы, признающие любые нормы международного права частью национальной правовой системы. Таковы положения Конституции Российской Федерации, которые гласят, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международный договор устанавливает иные нормы, чем те, которые закреплены в законе, то применяются нормы международного договора (ч. 1 ст. 15). Аналогичные положения имеются в конституциях Греции (ст. 28), Молдовы (п. 1-2 ст. 4), Кореи (п. 1 ст. 6), Грузии (п. 2 ст. 6).
Из анализа имплементационных конституционных механизмов можно сделать вывод о конкретных способах реализации норм международного права в национальном законодательстве, которые также отличаются большим разнообразием.
Для монистически ориентированных государств характерен такой способ, как отсылка, которая делится на 2 вида:
- генеральная, когда речь идет о статусе всех международных договоров (например, как в Конституции США или обычных норм международного права - в Конституции России);
- частичная, применяемая к конкретному закону, содержащему нормы, противоречащие конкретным положениям договора.
Наибольшее значение отсылки проявляется тогда, когда речь идет о признании верховенства норм международного права по отношению к национальному законодательству, особенно в случае коллизии между ними. Отсылка по своему характеру не изменяет природы нормы международного права, даже если конституция провозглашает ее статус, равный норме национального права (гонституции США, России, Эстонии), а лишь санкционирует применение одной правовой системы в сфере действия другой правовой системы.
Для дуалистически ориентированных государств характерен такой способ, как инкорпорация, т.е. введение в действие международного договора или обычая на территории государства специальным законом (иногда его называют имплементирующим законом). Так, в Конституции Израиля провозглашается, что международный договор действует во внутреннем праве только в силу закона.
Инкорпорация может осуществляться в форме рецепции и трансформации. При рецепции имплементирующий закон воспроизводит содержание инкорпорируемого договора, не внося изменений или уточнений его положений. Очень часто к имплементирующему закону просто прилагается текст договора, но он даже в таком случае утрачивает статус международного договора, становясь национальным законом, но продолжая быть международным обязательством в международных отношениях.
При трансформации имплементационный закон может уточнять, конкретизировать положения соответствующего международного договора, отменять действие старых законов, если они находятся в противоречии с вводимым международным договором, но опять-таки речь идет о национальном законе, приведенным в соответствие с международным обязательством государства.
В современной международной практике, особенно стран СНГ, широко используется такой способ, как гармонизация. По мнению И.И. Лукашука, под гармонизацией понимается процесс целенаправленного сближения отраслей, утверждения общих институтов и норм, устранения противоречий.
Различают взаимную и одностороннюю гармонизацию. При взаимной гармонизации все участники международного правового акта предпринимают согласованные меры для приведения своего законодательства в соответствие с международно-правовым документом. При односторонней гармонизации такие действия осуществляются одним участником. Страны СНГ используют такой метод гармонизации права, как принятие Парламентской Ассамблеей (орган СНГ) модельных кодексов (например, Гражданский кодекс, Уголовный кодекс), имеющих рекомендательный характер. Страны СНГ, воспринимая общие принципы, институты, содержащиеся в таких кодексах, гармонизируют свое право.