А начинается сказ с того, что отправился Эку-Тор с козлами своими и с колесницей в путь, а с ним и ас по имени Локи. Под вечер подъезжают они к дому одного человека и остаются там ночевать. А вечером Тор взял и зарезал своих козлов. Потом освежевал туши и положил в котел. А когда мясо сварилось, сел ужинать со своими спутниками. Позвал Тор к ужину и хозяина с женою да детьми. Сына хозяина звали Тьяльви, а дочку - Ресквой. Потом Тор разложил перед очагом козлиные шкуры и велел хозяину и домашним его кидать кости в те шкуры. А Тьяльви, хозяйский сын, взяв бедренную кость козла и, насадив на нож, расколол и выковырял мозг.
Тор заночевал там, а спозаранку встал, оделся и, подняв молот свой, Мьёлльнир, освятил им шкуры. Встали козлы, но один хромал на заднюю ногу. Не укрылось это.от Тора, и он сказал, что, верно, хозяин или домашние его не были осторожны с козлиными костями: ведомо ему, что сломана бедренная кость. Нужды нет долго сказывать: всякий представит, как напугался хозяин, увидев, что Тор нахмурил брови. И как ни мало оставалось видно от глаз Тора, хозяин готов был повалиться наземь от его взгляда. Тор же ухватил руками молот, да так, что побелели суставы. Тут хозяин и вся родня его повели себя, как и нужно было ждать: завопили благим матом и попросили пощады, предаагая взамен все свое добро. Когда Тор увидев их страх, гнев его поулегся и, смягчившись, он пошел на мировую, взяв себе тех детей, Тьяльви и Рескву. Они обязались нести ему службу и с той поры следуют за ним неотлучно.
Оставив там козлов. Тор держал путь на восток, в Страну Великанов. Дошедши сперва до моря, через морс глубокое переправился и, ступив на берег, держал путь дальше, а с ним Локи, Тьяльви и Рёсква. Шли они так недолго и вот видят перед собою большой лес. Этим лесом шли они весь день, пока не стемнело. Никто на земле не мог поспорить с Тьяльви в скорости. Он нес мешок Тора, а еды у них было мало.
Когда совсем стемнело, они стали искать себе пристанища на ночь и набрели на какой-то дом, очень просторный. С одной стороны был вход шириною во весь дом. Там они заночевали. И вот посреди ночи случилось сильное землетрясение, заходила вся земля под ними ходуном, а дом так и затрясся. Тор поднялся и позвал своих товарищей, и, пробираясь вперед, они обнаружили пристройку по правую сторону дома, как раз посредине. Они вошли туда, Тор встал у входа, а остальные забились вглубь. Все были напуганы, но Тор сжимал рукоять молота и был готов защищаться. Вскоре они услышали сильный шум и грохот. А с приходом дня вышел Тор и видит: лежит человек в лесу неподалеку и росту немалого. Он спал и громко храпел. Тут Тор уразумел, что это грохотало ночью. Опоясывается он Поясом Силы, и прибыло у него силы божественной. И тут же проснулся человек и сразу встал на ноги. И, как сказывают, впервые Тору не хватило духу ударить молотом, и он спросил того об имени. Тот назвался Скрюмиром.144 "А мне,- сказал он, - нужды нет спрашивать, как тебя звать. Знаю я, что ты Аса-Тор. Не ты ль уволок куда-то мою рукавицу?". Потянулся рукою Скрюмир и поднял рукавицу, и Тор видит, что со-то он и принял ночью за дом, а большой палец рукавицы - за пристройку.
Скрюмир спросил, не возьмет ли Тор его в попутчики, и Тор согласился. Тогда Скрюмир развязал свою котомку и принялся завтракать, а Тор и его сотоварищи сели в другом месте. Тогда Скрюмир предложил сложить всю еду вместе, и Тор согласился. Увязал Скрюмир все припасы в одну котомку и взвалил себе на спину. Весь день он шел впереди: широк был его шаг. А поздно вечером подыскал Скрюмир им пристанище под одним большим дубом. И сам сказал Тору, что ляжет спать, "а вы берите котомку и готовьте себе ужин". И в сей же миг засыпает Скрюмир и громко храпит. Тор же принялся развязывать котомку. И теперь надо сказать, хотя и покажется это невероятным: ни единого узла не сумел он развязать, ни единого ремня ослабить. И увидев, что ничего не выходит, он разъярился: обеими руками схватил молот свой Мьёлльнир, шагнул одною ногой к лежащему Скрюмиру и ударил его по голове. А Скрюмир просыпается и спрашивает, не листок ли с дерева упал ему на голову да поужинали ли они и устроились ли на ночлег. Тор говорит, что они сейчас лягут. Ложатся они под другим дубом. И правду сказать, не до сна им было.
А среди ночи слышит Тор: так храпит Скрюмир в глубоком сне, что стоит в лесу гром. Тогда Тор встает и, подойдя к Скрюмиру, заносит свой молот и со всего маху ударяет Скрюмира в самое темя. Чувствует он: глубоко в голову вошел молот. В тот же миг просыпается Скрюмир и спрашивает: "Что это еще? Не желудь ли упал мне на голову? И что стряслось с тобой, Тор?". Отпрянул от него Тор и отвечает, что он-де только проснулся. "Еще полночь,-сказал он, - и время спать". А про себя подумал: если только выдастся ему случай нанести третий удар Скрюмиру, тому уж не видать Тора. И вот лежит он и поджидает, когда Скрюмир заснет покрепче.
Незадолго до рассвета Тор слышит, что Скрюмир заснул. Он встает и подскакивает к нему. Заносит молот, собрав все силы, и ударяет прямо в обращенный кверху висок. Вошел молот по самую рукоять. А Скрюмир сел, провел рукою по виску и сказал: "Не птицы ли сидят надо мною в ветках дерева? Почудилось мне, когда я просыпался, будто какой сучок упал мне на голову. Ты уже проснулся, Тор? Верно, пора вставать и одеваться. Недалеко вам осталось до города, что зовется Утгард.145 Я слышал, вы перешептывались, что человек я росту немалого: так увидите вы людей и повыше, если попадете в Утгард. Примите теперь мой добрый совет: не слишком там заноситесь. Люди Утгарда-Локи146 не потерпят насмешек от какой-то мелюзги. А не то поворачивайте обратно, это, я думаю, будет для вас всего лучше. Если же вы все-таки хотите идти дальше, держите путь на восток. Мне же путь лежит на север, к горам, что там виднеются".
Берет Скрюмир котомку, закидывает себе на спину и сворачивает с их пути в лес. И не сказано, чтобы асы пожелали скоро с ним свидеться.
Тор пустился снова в дорогу, а с ним и его сотоварищи, и так шли они до полудня. Тут увидели они: стоит посреди поля город. И пришлось им совсем запрокинуть головы, чтобы смерить его взглядом. Подошли они к городским воротам, а ворота были решетчатые и на запоре. Тор подошел к решетке, да замка отомкнуть не сумел. Все же они так силились проникнуть в город, что протиснулись между прутьями и вошли в него. Тут увидали они большие палаты и направились к ним. Дверь была открыта. Они зашли внутрь и увидали на скамьях по обеим сторонам множество народу, и большинство росту не маленького. Они сразу же идут к конунгу Утгарда-Локи и его приветствуют. А тот не сразу и взглянул на них и сказал с ухмылкою: "Того, кто так далеко забрел, нечего спрашивать о новостях. Или ошибся я, приняв этого коротышку за Эку-Тора? Верно, ты все ж таки будешь поважнее, чем мне представляешься. Ну, в каком же искусстве беретесь вы себя показать? Не бывать среди нас тому, кто не сумеет отличиться в каком-нибудь искусстве или хитрости".
И говорит тот, кто стоял позади всех, а был то Локи: "Есть у меня искусство, которое я берусь показать: никто здесь не съест своей доли скорее меня". Тогда отвечает Утгарда-Локи: "И впрямь искусство это, если только выйдет по-твоему. Надо испробовать это искусство". И он подозвал одного человека по имени Логи,147 сидевшего всех ниже, и велел ему выйти вперед и намеряться с Локи силой. Тут принесли корыто и, наполнив его мясом, поставили на пол. Локи уселся с одного конца, а Доги - с другого, и принялись они есть кто скорее, и встретились посреди корыта. Локи обглодал дочиста все кости, а Логи съел мясо, да вместе с костями, а с ним и корыто. И всякому стало видно, что Локи игру проиграл.
Тогда Утгарда-Локи спрашивает, в какой игре покажет себя тот юноша, что пришел с ними вместе. Тьяльви и говорит, что он готов бежать взапуски со всяким, на кого укажет Утгарда-Локи. Утгарда-Локи говорит, что доброе это искусство, и, верно, знатный он скороход, если хочет показать себя в этом искусстве. И Утгарда-Локи тотчас велит устроить состязание. Он встает и выходит из палат, а там вдоль ровного поля была дорожка, как раз удобная для состязаний. И вот Утгарда-Локи подзывает к себе некоего парнишку - звали его Хуги148 - и велит бежать с Тьяльви вперегонки. Пускаются они бежать по первому разу, и Хуги оказался настолько впереди, что в конце дорожки побежал он назад, навстречу Тьяльви.
Тогда Утгарда-Локи сказал: "Придется тебе, Тьяльви, приналечь, чтобы выиграть эту игру. Но и то правда: не бывало здесь человека, чтобы бегал быстрее тебя". Вот бегут они по второму разу, и когда Хуги, добежав до конца дорожки, повернул назад, Тьяльви был от него еще на расстоянии полета стрелы. Тогда сказал Утгарда-Локи: "Вижу я, славно бегает Тьяльви, да только теперь не поверю, чтобы он выиграл игру. Но посмотрим, как пробегут они по третьему разу". И вот начинают они бег. Хуги уже добежал до конца дорожки и повернул назад, а Тьяльви не пробежал и половины. И все говорят, что игра окончена.
Тогда Утгарда-Локи спрашивает у Тора, что за искусство он им покажет: ведь столько рассказывают о его подвигах. И Тор сказал, что всего охотнее он бы померялся с кем-нибудь силами в питье. Утгарда-Локи говорит, что это устроить нетрудно. Идет он в палату, позвав своего стольника, велит подать штрафной рог, из которого обычно пьют его люди. И тотчас появляется стольник с тем рогом и подает его Тору. А Утгарда-Локи говорит: "Считается, что тот горазд пить из этого рога, кто осушит его с одного глотка. Другим на то надобно два глотка, и не найдется такого, у кого не достало бы силы опорожнить его с третьего разу". Тор глядит на рог и находит, что он невелик, хоть и длинен изрядно. А жажда у него немалая. Принимается он пить и, сделав громадный глоток, думает, что в другой раз ему уж не придется склоняться над рогом. Когда ж перехватило у него дыхание и он отвалился от рога и смотрит, как идет дело, видит он, что воды против прежнего почти не убавилось.
Тогда Утгарда-Локи сказал: "Выпил ты недурно, да только не слишком много. Скажи мне кто-нибудь, что Аса-Тору больше не осилить, я бы не поверил. Но, знаю, ты, верно, хочешь допить все со второго глотка". Тор не отвечает, приставляет рог ко рту, и, думая, что уж теперь-то он выпьет побольше, тянет воду, сколько хватает дыханья, но видит, что конец рога все не подымается, как бы ему хотелось. И отняв рог ото рта, смотрит он, и кажется ему, что убыло воды еще меньше, чем в прошлый раз: лишь настолько, чтобы держать не расплескивая.