Смекни!
smekni.com

Убийство в Эй-Би-Эй (стр. 5 из 20)

Он пожал плечами.

- Спасибо, но с "Призм Пресс" я далеко не уеду.

- Насколько мне известно, вы их покидаете.

- Да. Писатели должны искать издательство своего масштаба, - проговорил он своим писклявым тенорком, - а "Призм Пресс" не моего масштаба.

- Скорее моего, не так ли? - спросил я.

- Вы вправе тоже уйти от них, Дэрайес, если только не считаете, что это действительно так.

Каков ублюдок!

- А как насчет Роузэнн Бронстайн? Вы, кажется, отказываетесь прийти в ее лавку, чтобы давать автографы?

- И она вам жаловалась, Дэрайес? Не пойду. Я ее не выношу.

- Ну и не выносите. Это никак не может помешать вам дать несколько автографов в ее лавке. Послушайте, Джайлс, хотите совет? - Я все еще сдерживал себя.

- Не слишком.

- Ну и не надо, я все равно вам его дам. Пусть "Призм Пресс" - небольшое издательство, но оно выпустило вашу первую книгу и недурно ее распродало. Вы могли бы остаться у них хотя бы для того, чтобы посмотреть, как пойдет вторая книга. Уж настолько-то вы им обязаны. И Роузэнн протолкнула вашу книгу, хотя тогда могла этого не делать, а для вас это было очень важно. Теперь вы должны ей отплатить - услуга за услугу.

- Услуги? Наш мир не знает услуг, Дэрайес. Да, "Призм Пресс" выпустило мою первую книгу, что с того? Они тоже заработали на ней, даже больше, чем я. И они заработают еще больше на моей новой книге. Я уже расплатился полностью. И с Роузэнн тоже. Что они теперь хотят? Я могу вам сказать. Они цепляются за меня, рассчитывая на барыши. Вы считаете, что это благородно? Я хочу, чтобы они не цеплялись за меня, и при этом забочусь о своих доходах. Почему же с моей стороны это неблагородно? Все мы гонимся за деньгами.

Даже после этих слов я сохранял спокойствие.

- В таком случае, какую цель преследовал я, Джайлс?

Он густо покраснел.

- Это другое дело, Дэрайес. Я знаю, что обязан вам. И как только я закреплюсь в более видном издательстве, можете рассчитывать, что я замолвлю о вас словечко. Сделаю все, что смогу, Дэрайес. Честно.

На черта мне его словечко! Я начинал закипать. Все унижения этого дня бросились мне в голову, и прежде всего - мерзкая реплика коротышки.

Он ждал ответа, но в этот момент послышался стук каблучков, и словно порыв ветра принес к нашему столу какую-то женщину.

- Мистер Дивор, - окликнула она его, запыхавшись, - если мы сейчас же не уедем, мы опоздаем.

Оттопыренная нижняя губа Джайлса сжалась - верный признак того, что в него вселилось ослиное упрямство.

- Неужели вы не можете найти кого-нибудь другого? - визгливо спросил он.

Только теперь я узнал в этой женщине секретаря съезда по организации пресс-конференций Генриетту Корвасс.

- Это очень важная запись, - сказала она, - ее будут передавать по всей сети, и они не хотят никого другого. Мы же твердо обещали.

- Я ничего не обещал, - возразил он, начиная хмуриться. - Меня задержат бог знает на сколько часов, а завтра утром мне надо давать автографы.

- Больше двух часов запись не займет. Уверяю вас. Я позабочусь о том, чтобы они закончили как можно скорее. До студии всего две мили. Мы подъедем туда на такси за несколько минут.

- Вот возьмите Дэрайеса. Он поедет.

Это была последняя капля. Я взорвался. Вскочив с места, я буквально заорал:

- Я не поеду, слышите вы, жалкий писателишка! Вы что, не знаете своих обязанностей? Одна сносная книга, вторая похуже, и вы уже возомнили, что те, кто поднял вас на своих плечах и бесплатно вам помогал, будут всегда вас подпирать! Не будут. Вы наживаете себе врагов, ничтожный человечишко.

Может быть, я не точно передаю то, что сказал, но такова была суть, хотя, помнится, я употребил более резкие выражения и немало соленых, а то и бранных словечек.

Джайлс побледнел как полотно, Генриетта покраснела. Ведь я вопил на всю комнату, в которой вдруг воцарилась тишина. Даже сквозь красную пелену ярости я сознавал, что кричу в звуковом вакууме, но это меня не остановило.

Джайлс внезапно вновь превратился в двадцатилетнего юношу и умудрялся смотреть на меня снизу вверх, как побитая собачонка. Совсем как во время нашей первой встречи.

- Не сердитесь, Дэрайес. Я поеду, только сперва мне надо кое-что сделать.

- Но мистер Дивор, мы опаздываем! - воскликнула Генриетта.

Я начал возвращаться в реальную действительность и почувствовал себя пристыженным и виноватым.

- Что вам надо сделать? - спросил я раздраженно. - Я сделаю это за вас.

Джайлс порылся в левом кармане брюк и вытащил маленький кошелек, из которого достал номерок от гардероба.

- Я сдал небольшой пакет в гардероб на втором этаже, знаете, возле...

- Я найду, найду, - перебил я его и взял номерок.

- Гардероб, наверное, будет закрыт, когда я вернусь, а мне этот пакет будет нужен к завтрашнему утру. Пожалуйста, занесите его вечером в мой номер, Дэрайес, - 1511. Вот ключ.

- А как вы попадете к себе?

- Вы можете отдать его портье или оставить вместе с пакетом на письменном столе в моем номере. У меня есть запасной ключ. Я всегда беру два (о, этот Джайлс - сама осторожность!). Только не забудьте. 12. ШИРЛИ ДЖЕННИФЕР. 19.50

"Не забудьте!" - таковы были последние слова, адресованные мне Джайлсом.

Я был уверен, что не забуду, мне на ум не пришло, что могу забыть, хотя считал, что этот пакет не имеет значения - просто очередная перестраховка со стороны Джайлса, вроде запасного ключа от комнаты. Даже если бы я знал, что в пакете, я не считал бы его поручение важным. А между тем оно было жизненно важным, и целый ряд горестных событий завершился тем, что ответственность за них легла на мои плечи.

Мне хотелось пойти домой и забыть о съезде, но помешала моя глупая гордость. Я чувствовал, что вокруг меня образовалась стена молчания. Я ощущал на себе взгляды и понимал, что гости отпускают реплику по моему адресу.

Я сел за стол. "Не спеша выпью кофе, - решил я, - и потом уйду". Покончив с кофе, я встал, намереваясь отправиться домой.

Но не тут-то было. Чашка кофе задержала меня на критические пять минут, и, не успев дойти до эскалатора, я увидел Ширли Дженнифер. Уйди я на пять минут, на две минуты раньше, мы бы разминулись.

Я не видел ее по крайней мере полгода, но это было вполне нормально. Мы могли встречаться каждый день в течение двух недель и потом снова не видеться целый год. Нас это устраивало. Это не был "роман". Мы просто встречались время от времени, и близость обычно была частью удовольствия от встречи, и ни один из нас потом ни о чем не жалел.

Я крикнул:

- Ширли!

И она воскликнула:

- Дэрайес!

И мы радостно обнялись.

- Я знала, что неспроста иду сюда, - сказала она, - но не думала, что попаду в объятия своего самого красивого конкурента.

Тоже мне, конкурент! Ее книги расходились гораздо лучше моих. Она сочиняет семейные хроники - прослеживает смену поколений. Я пытался читать их, но, к сожалению - от правды не уйдешь, - они оставляли меня равнодушным. Они рассчитаны на женщин, причем на женщин, не мечтающих об эмансипации.

- Ты только что приехала? - спросил я.

- Только что.

- Поела что-нибудь?

- Не-е-ет, - протянула она, - чуть-чуть выпила и закусила солеными рогаликами. А что-нибудь путное осталось?

Возле столов еще стояли по нескольку человек, и я предложил принести ей поесть.

- Нет, подожди здесь. Ты не знаешь, что мне хочется.

Ширли вернулась с сияющим видом.

Рост Ширли пять футов восемь дюймов, и вообще, когда я описывал тип девушки, который мне нравится, я думал о ней.

Я не стал ее отвлекать, зная, что она любит поесть, а немного спустя спросил:

- Ты не будешь давать автографы?

- Не-е-ет. Во всяком случае, не специально. Издатели моего романа просили, чтобы я часок посидела в их киоске завтра днем и подписала маленькие рекламки, анонсирующие выход моего сериала о семействе Розуэлл в картонном футляре. И тогда я подумала, что стоит зайти сюда сегодня, чтобы осмотреться, и хорошо сделала. Видишь, что я обнаружила? Те-е-бя.

- Ты остановилась в отеле, Ширли?

- При таких ценах? Когда у меня хорошая квартира на берегу реки?

- Та же самая?

- Конечно, та же.

- Ширли? - мы никогда не спрашиваем о личной жизни друг друга, но надо было убедиться, что я ни на кого не напорюсь. Достаточно спросить: "Ширли?", и она знала, что я имею в виду, и могла сказать: "Я слишком устала". Но она улыбнулась своей особенной, солнечной улыбкой и сказала:

- Добро пожаловать в квартиру Дженнифер.

13. ШИРЛИ ДЖЕННИФЕР. 21.00

К девяти часам вечера мы были готовы уйти, и, что касается меня, я не собирался возвращаться.

Встреча с Ширли была первым отрадным проблеском за весь день. Когда мы уходили, настроение мое поднялось, я готов был целовать всех подряд, включая таксиста, жевавшего сигару.

Несмотря на это, все в тот день вело не туда, куда следует, даже Ширли. Дело в том, что с того момента, когда она оказалась в моем поле зрения и в моих объятиях - именно, в этом порядке, - я совершенно забыл о номерке и ключе, лежавших у меня в кармане. Джайлс и его поручение перестали существовать.

Я не думал о нем в такси, и потом, когда Ширли заперла дверь и предложила "промочить горло", и когда мы сидели на тахте в полумраке и никакой зловредный проигрыватель не оглушал нас, и когда мы начали целоваться, а потом разделись и улеглись в постель, и более часа спустя, когда я лежал рядом с ней, а она курила.

Я мирно заснул и, помнится, спал без сновидений сном праведника, как мне и положено. (Джаст означает "справедливый", "праведный").

По сути дела, с тех пор, как я встретил Ширли, и до самого утра не было ни одного момента, когда бы я наморщил лоб и подумал: "Я ничего не забыл?"

Ни разу.

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПОНЕДЕЛЬНИК, 26 МАЯ 1975 ГОДА *

(День поминовения погибших в войнах)

1. ШИРЛИ ДЖЕННИФЕР. 8.55

Я проснулся почти в 9 часов от запаха жарившегося бекона. Помог Ширли разложить на тарелки бекон с яйцами, и мы устроились в крошечной столовой.

- Пойдешь сегодня на съезд? - спросила она.

- У меня нет особого желания, - ответил я, - разве что присоединюсь к тебе на ленче книготорговцев и писателей.