ТАНСКАЯ НОВЕЛЛА
Одним из жанров, появившихся в танский период, была новелла, известная в современном китайском литературоведении как «чуаньци» (букв. — передавать удивительное). Ученые полагают, что термин этот произошел от названия позднетанского (вторая половина IX в.) сборника Пэй Сина «Рассказы об удивительном» («Чуаньци»). Когда он был распространен на все новеллы, установить с точностью не представляется возможным, но уже Тао Цзун-и (XIV в.), составитель литературного свода «Хранилище прозы» («Шо фу»), куда вошли многие танские новеллы, пользуется «чуаньци» как термином. Окончательному закреплению его за танскими новеллами много способствовали работы Лу Синя. В танскую же эпоху новеллы назывались «сяошо». Этим термином обозначался довольно обширный круг литературы преимущественно дидактического характера.
Однако для авторов и их читателей всякая рассказываемая история должна была быть прежде всего новой и необычной. Именно эти качества делали ее достойной внимания и записи.
Чуаньци, как правило, невелики по размеру, их отличает занимательность сюжета и динамичность действия. Каждая история может быть прочитана «в один присест». Все эти качества в сочетании с обязательной новизной сюжета роднят чуаньци с европейской новеллой.
В настоящее время танскими признаны 79 рассказов. Многие новеллисты известны как авторы всего лишь одной-двух новелл. Значительное число авторов (24) и сравнительно небольшое количество новелл, а также сведения об утерянных полностью или частично сборниках (известно, например, что раннетанский сборник Ню Су «Записки о слышанном» состоял из 10 свитков, а сейчас от него остались только две новеллы) невольно наводят на мысль, что сохранилась лишь небольшая часть ранее существовавшей богатой новеллистической литературы, и можно лишь утешать себя тем, что до нас дошли лучшие образцы. Однако сохранившиеся варианты одного и того же сюжета, а также в большой мере компилятивный характер позднетанских сборников (сборник Чэнь Ханя «Собрание слышанного об удивительном» состоял, например, в основном из новелл более ранних авторов) позволяют предположить, что, несмотря на определенные потери, мы располагаем довольно полным собранием танских новелл. Наибольшее количество текстов вошло в составленный в 977 г. сунский литературный свод «Обширные записи годов Тайпин», к которому восходят в основном все более поздние своды.
Если вопрос авторства в большинстве случаев можно считать решенным, то биографических сведений о создателях «сяошо» почти нет. Порою удается лишь приблизительно определить время жизни того или иного новеллиста, причем весьма ценными оказываются обстоятельства, сообщаемые рассказчиком в самой новелле. Однако, несмотря на скудость конкретного биографического материала, можно с определенностью утверждать, что все известные нам новеллисты принадлежали к чиновному сословию и занимали различные посты на государственной службе.
Танская новелла — это прежде всего занимательная история, мастерски рассказанная. Она возникла в результате трудолюбивых переработок ранее существовавших жанров — заметок, анекдотов и созданного великим Сыма Цянем и отшлифованного впоследствии династийными историями и житийной литературой жанра жизнеописаний. Танские новеллисты заимствовали не только названия своих произведений, но и стилистические формулы. Последние указывают на близость новелл к историческим хроникам.
Моральная дидактика, характерная для многих танских новелл, усиливается в конце VIII — начале IX в., в период, последовавший за мятежом Ань Лу-шаня. Эти столь близкие события вызывают у авторов многих рассказов протест, они обращаются к проповеди гражданских добродетелей конфуцианской морали как к средству спасти страну от внутренних раздоров и разорения. Новеллисты не довольствуются теперь скрытой формой поучения, заложенного в каждом сюжете, и все чаще прибегают к прямой проповеди и откровенно назидательным концовкам. Рассказчики не ищут внешнего блеска и утонченности стиля. Их искусство в другом — в той изобретательности и выдумке, в той свободе и оригинальности, с которой они обрабатывают уже известный сюжет. Чаще всего мы не знаем источника, из которого черпали свои сюжеты новеллисты, но там, где мы можем сравнить ранний вариант рассказа с танской новеллой, нельзя не признать высокого мастерства ее автора.
Характерная черта танской новеллы в целом — тяготение к «исторической точности»; убедить читателя в истинности рассказываемого призваны ссылки авторов новелл на личное знакомство с родственниками или друзьями героев; порой рассказчик выступает и как участник описываемых им событий (Ли Гун-цзо — в новеллах «Древняя книга гор и рек» («Гу Юэ ду цзин») и «История Се Сяо-э», неизвестный автор «Путешествия в далекое прошлое», Ван Ду — в «Древнем зеркале»).
Периодом наивысшего расцвета жанра следует считать конец VIII в., время, оставившее и наибольшее количество имен (15 из 24). Среди них, кроме уже упоминавшихся, имена Чэнь Хуна, автора «Повести о вечной печали» и «Истории старца из восточной столицы» — новелл, посвященных правлению Сюань-цзуна и трагической судьбе красавицы Ян-гуйфэй; Шэнь Я-чжи, друга известных танских поэтов Ли Шан-иня и Ду Му, а также прославленного Хань Юя; Ли Гун-цзо, одного из популярнейших новеллистов этого периода, автора «Правителя Нанькэ», «Истории Се Сяо-э», а также двух других новелл; Сюэ Юн-жо, автора сборника «Собрание удивительного» и многих других. Новеллы, созданные в этот период, выделяются вниманием к человеку и высокими литературными достоинствами.
Любовь, взятая в различных аспектах, составляет основное содержание более трети общего количества дошедших до нас рассказов. Это прежде всего история любви богатого и знатного юноши к девушке благородного сословия, как, например, история о «Душе, покинувшей тело», или «Чжэн Дэ-линь». Сюжет этих новелл строится на переплетении любовного мотива с мотивом женитьбы: препятствием к немедленному соединению влюбленных в браке является обычно желание родителей девушки выдать замуж в семью побогаче и познатнее. В новелле «Душа, покинувшая тело» («Ли хунь цзи»), «духовная душа» (хунь) покидает тело девушки и следует за возлюбленным, а тело выглядит больным, потому что в нем живет теперь лишь «плотская душа» (по), и остается с родителями. Юноша принимает пришедшую к нему душу за живую девушку. Влюбленные бегут в столицу, где юноша выдерживает испытания и получает должность на государственной службе. Он живет счастливо с «молодой женой», у них рождаются два сына (знак благословления небом их любви), но однажды «жена» просит отвезти ее домой к родителям, перед которыми она чувствует себя виноватой. И только когда они приезжают в родительский дом, муж узнает, что девушка вот уже пять лет как из-за болезни не покидает своей комнаты. На виду у удивленных мужа и родителей две девушки соединяются в одну и счастливые родители благословляют ее замужество.
Есть также истории о любви между супругами, верной и стойкой, над которой не властны ни разлука, ни сама смерть. Таковы новеллы «Белая обезьяна» и «Дочь Ци Туя».
Существует группа новелл на тему запретной любви и супружеской измены. Примечательно, однако, что истории о запретной любви носят, как правило, мирный характер, в большинстве случаев конфликт разрешается в пользу влюбленных, нередко при прощении и с согласия третьей стороны. Исключение составляет лишь рассказ Хуанфу Мэя «Бу Фэй-янь», который кончается трагической смертью героини, преданной своей служанкой и забитой насмерть мужем, подкараулившим влюбленных.
По представлениям танских новеллистов, любовь безраздельно правит миром и находит свои жертвы повсюду: в богатых и знатных семьях («Повесть об Ин-ин»), среди беззаботной молодежи Чанъани («Повесть о красавице Ли»), торговцев («Чжэн Дэ-линь»), профессиональных певиц и актрис. Иногда рассказ заканчивается трагически, как, например, история любви изящной и нежной Хо Сяо-юй из одноименной новеллы Цзян Фана. Героиня понимает, что рано или поздно она должна будет расстаться со своим возлюбленным, который вступит в выгодный брак с девушкой из богатого и влиятельного дома. И она лишь просит Ли И не торопиться с этим браком. Но слабохарактерный юноша не решается противиться матери, нашедшей ему невесту, и оставляет Хо Сяо-юй, которая от тоски тяжело заболевает и умирает на руках потрясенного горем Ли И. Новелла поэтична и преисполнена большим чувством.
Среди любовных новелл мы находим также рассказы о любви божества к человеку («Книжник Цуй»), о любви между человеком и животным, принявшим человеческий образ («Сунь Кэ»). Авторы наделяют своих необычных героев и их переживания подлинной человечностью.
Довольно многочисленную группу составляют новеллы о снах. Темой их может быть вещий сон, как в рассказах «Волшебное изголовье» Шэнь Цзи-цзи или «Правитель Нанькэ» Ли Гун-цзо. С мотивом сна нередко переплетается мотив связи человека с миром божеств и духов, как в новеллах «Старуха Фэн из Луцзяна», «Цэнь Шунь» Ню Сэн-жу или «Записки о странных существах, встреченных ночью в Дунъяне» (автор неизвестен). Древняя вера в духов умерших и различные божества, вмешивающиеся в жизнь людей, проступает в них в наивной поэтичности и подкупающей непосредственности. Авторы новелл своими необыкновенными историями стремятся, как могут, объяснить читателю явления продолжающего оставаться для человека загадкой мира.
Мотив сна используется в танских чуаньци и в несколько иной функции. Сон рассматривался даосами как особое духовное состояние человека, когда его сознание и его чувства полностью выключаются из внешнего мира и он погружается в созерцание своей души, постигая внутренним взором неведомые дотоле глубины духовной жизни, прозревая свою судьбу, убеждаясь в иллюзорности внешнего мира. Находясь в кругу житейских представлений, герой новеллы Шэнь Цзи-цзи считал, что великий муж является в этот мир, чтобы замечательными делами прославить свое имя. Он становится полководцем, затем первым министром, пьет из священных сосудов, услаждает слух изысканной музыкой. «Возвеличить свой род, обогатить свое семейство — вот что считаю я счастливым уделом»; но эти идеалы уступили место новым представлениям о цели и смысле человеческой жизни, основанным не на внешнем авторитете, не на мотивах кажущейся выгоды и мнимого удовольствия. Весь рассказ призван убедить читателя в быстротечности, эфемерности земных радостей, материальных благ, славы и успехов карьеры.