Вместе с тем следует указать, что в период архаики, появился еще один термин для обозначения спартанских граждан – «равные» или в греческом варианте – «гомеи». Этот термин зафиксирован для времени Ликурга и основания Тарента [6]. На наш взгляд, пока спартанский гражданский коллектив в своей массе был единым, оба термина – «спартиаты» и «гомеи» – скорее всего были синонимами и, соответственно, эквивалентами спартанскому гражданству in corpore. В архаических период сословие равных соответствовало и совпадало со всем гражданством.
Конечно, слово «гомеи» вряд ли могло быть вполне официальным обозначением полноправных спартанских граждан. Скорее всего, оно возникло в среде самих спартиатов в еще достаточно раннее время. Оно использовалось членами гражданской корпорации для подчеркивания своего особого аристократического равенства и никакой другой нагрузки вплоть до начала IV в. до н.э. в себе не несло. Само появление такого термина, как «равные», считает Л.Г. Печатнова, свидетельствует о высочайшем самосознании спартиатов, которые очень рано стали осознавать себя членами аристократической корпорации [6].
По мнению древних авторов, именно Ликург подтолкнул спартанское общество к формированию подобного гражданского коллектива, между членами которого существовали сложные многоуровневые связи. По словам Исократа, сохранение корпоративного единства было главной целью законодателя: «Лишь для себя они установили равноправие и такую демократию, какая необходима для тех, кто намерен навсегда сохранить единодушие граждан» (XII, 178) [6], [7, с. 86.]
Законодательство Ликурга утвердило равенство граждан перед законом, а наделение клерами сделало их экономически свободными. Но сохранение этой системы было бы невозможно без жесткой регламентации общественной и личной жизни граждан. При огромной количественной диспропорции спартиатов и илотов Спарта, по замечанию древних авторов, постепенно превратилась в некое подобие военного лагеря, где каждый член сообщества обязан был исполнять свой долг перед коллективом (Исокр., VI, 81; Плат. Зак,. 666Е; Плут. Лик., 24,1) [6].
Структурирование общества по военному образцу способствовало сохранению в Спарте четкого деления на возрастные классы. Для унифицированной и эффективной подготовки молодых граждан была создана достаточно рано система общественного воспитания. Сущность этой системы заключается в том, что все мальчики гражданского происхождения, начиная с семилетнего возраста и до 18-20 лет, получали одинаковое воспитание в закрытых полувоенных школах (агелах), где основное внимание обращалось на физическую и идеологическую подготовку молодого поколения. Внутри агел мальчики были также разделены по возрастному принципу. Воспитатели, развивая в них дух соревновательности и соперничества, старались уже на ранних этапах выделить из их среды лидеров. Таким образом, фундаментом спартанского воспитания было поощрение не только дисциплины, но и личных заслуг. В дальнейшем по этому же принципу выбирались кандидаты в корпус всадников [6].
Прохождение полного образовательного курса было обязательным условием для инкорпорирования молодых спартанцев в гражданский коллектив. Достигнув двадцатилетнего возраста, спартанцы получали гражданские права. Но вплоть до тридцати лет они продолжали оставаться под полным контролем воспитателей. Надзор над ними осуществляли также их сотоварищи из старших возрастных групп. Они следили за тем, чтобы молодые граждане не отходили от регламентированного типа поведения даже в мелочах. На все возрастные классы в Спарте распространялся этот принцип – принцип полного соподчинения, при котором более старшие возрастные группы выполняли функцию контроля над младшими.
Только после тридцати лет спартанец, наконец, покидал казарму и получал право на частную жизнь, хотя и в несколько урезанном виде: ведь государство осуществляло контроль и над этой весьма деликатной сферой. Безбрачие и отсутствие детей считались позором для гражданина и заслуживали общественного порицания.
В условиях закрытого общества, каким была Спарта, государственная идеология успешно внедрялась с помощью единообразного воспитания и общего для всех спартиатов стандартов поведения. Для чистоты эксперимента, как свидетельствуют древние авторы, спартанские власти старались не выпускать собственных граждан за пределы страны и ограничивать въезд иностранцев в Спарту.
Объединяющим началом для всех спартанцев было членство их в сисситиях (буквальное значение этого слова – «совместное питание» или «общий стол»), которое воспринималось как знак принадлежности к числу «равных» [7, с. 87].
Спарта была единственным городом в Греции, полностью лишенным каких-либо оборонительных укреплений. Это было сделано специально, чтобы постоянно тренировать у граждан чувство опасности и приучать их к мысли, что их город – это действительно военный лагерь.
Главной и безусловной обязанностью граждан была военная служба. Она длилась до шестидесяти лет, после чего спартиаты могли быть избраны в герусию, или совет старейшин.
Таким образом, необходимо указать, что господствующий класс Спартанского государства составляли спартиаты. Только они считались полноправными гражданами. При сохранении совместной собственности граждан на землю принадлежность к господствующему классу поддерживалась предоставлением каждому спартиату в пользование земельного надела (клера) вместе с прикрепленными к нему рабами – илотами, труд которых обеспечивал средствами существования спартиата и его семью.
Жили спартиаты в подобии города, объединявшего 5 селений и напоминавшего, как было указано выше, своеобразный военный лагерь. Их быт был строго регламентирован и главной обязанностью считалась военная.
Вместе с тем, на наш взгляд, все эти ограничения не могли предотвратить развитие имущественной дифференциации, подрывавшей единство и «равенство» спартиатов. Поскольку земельные наделы наследовались только старшими сыновьями, остальные могли получить лишь выморочные наделы. Если таких не было, они переходили в разряд гипомейонов (опустившихся) и теряли право участвовать в народном собрании и сисситиях. Численность гипомейонов неуклонно возрастала, а численность спартиатов соответственно сокращалась – с девяти до четырех тысяч к концу IV в. до н.э. [2, с. 75].
Периэки – жители периферийных горных неплодородных районов Спарты – занимали в правовом отношении промежуточное положение между спартиатами и илотами. Они были лично свободны, обладали имущественной правоспособностью, но не пользовались политическими правами и находились под надзором особых должностных лиц – гармостов. На них распространялась военная обязанность: они должны были участвовать в сражениях в качестве тяжеловооруженных воинов. Основное занятие периэков – торговля и ремесло. По своему положению они были близки к афинским метекам, но в отличие от последних высшие должностные лица государства могли казнить их без суда [2, с. 75].
О.А. Омельченко, также отмечает, что периэки являлись неполноправным, но более свободным населением, чем илоты. Они жили по окраинам страны, вели самостоятельное хозяйство и с него платили государственные подати; их также привлекали к военной службе. Периэки обладали собственным самоуправлением, но в общегосударственных делах подчинялись спартанским царям. Периэкам, в отличие от спартиатов, дозволялось не только трудиться на земле, но и заниматься ремеслами, торговлей, которые вообще были слабо развиты, в том числе из-за традиционной политики дорийцев, направленной на всемерное сохранение родового равенства и земледельческого уклада [4, с. 55].
Л.Г. Печатнова указывает, что существует много научных гипотез об этническом составе периэкских общин. Все они сводятся к трем основным идеям: периэки – потомки ахейского населения, периэки – потомки дорийцев, и, наконец, периэки – конгломерат ахейцев и дорийцев [6]. На наш взгляд, версия о смешанном этническом происхождении периэков наиболее приемлема.
Л.Г. Печатнова, также отмечает, что в качестве военных союзников периэкские города участвовали во всех военных кампаниях Спарты. Военная служба была их главной и безусловной повинностью [6].
Вопрос о политическом статусе периэкских общин внутри спартанского государства является сложной научной проблемой. Источников по этому вопросу очень мало. А те, что есть, или слишком лаконичны, или относятся к очень позднему уже римскому периоду. Сами по себе периэки мало интересовали греческих историков. Они упоминаются только ad hoc в контексте военных событий. Поэтому довольно сложно проанализировать место периэкских общин в структуре спартанского государства.
В процессе завоевания Лаконии отношения между Спартой и покоренными периэкскими городами, скорее всего, строились на договорных началах. Строгой унификации еще не было. Как и в Риме, у Спарты, по-видимому, были привилегированные и опальные общины, в зависимости от степени их лояльности. Большое значение имели и соображения стратегического порядка. Периэкские общины, расположенные на северных рубежах Спарты, по-видимому, пользовались какими-то преимуществами. Они защищали Спарту с севера и являлись ее важными форпостами на северных границах государства. Кроме того, именно на севере Лаконии дорийцы составляли основную часть населения в отличие от юга, где ахейский элемент всегда был значительным [6].