Гелла, единственная из свиты Воланда, отсутствует в сцене последнего полета. Скорее всего, Булгаков сознательно убрал еѐ как самого младшего члена свиты, исполняющего только вспомогательные функции и в театре Варьете, и в Нехорошей квартире, и на Великом балу у сатаны. Вампиры – это традиционно низший разряд нечистой силы. К тому же, Гелле не в кого было бы превращаться в последнем полѐте, когда ночь “разоблачила все обманы”, она могла только снова стать мѐртвой девушкой. 5.7. Абадонна.
Абадонна – демон войны, приближенный Воланда, выступает в качестве предвестника, носителя смерти. На это указывает последняя сцена жизни барона Майгеля: “Абадонна оказался перед бароном и на секунду снял свои очки. В тот же момент что-то сверкнуло в руках Азазелло…”. Барон посмотрел смерти в глаза – в глаза Абадонны, а осуществил эту смерть, убийство, Азазелло. Абадонна слеп, он всегда в черных очках и поэтому не может оказывать предпочтение никому из участников войны. Но зачем демон снимал очки перед бароном, ведь Абадонна не видит? По всей видимости, дело здесь в самих глазах Абадонны, а не в их слепоте или зрячести. Имя «Абадонна» восходит к древнееврейскому «Аваддон». Так зовут ангела Апокалипсиса. Это ветхозаветный падший ангел, возглавивший восстание ангелов против Бога и в наказание сброшенный на землю и обреченный на бессмертие. Может, поэтому Абадонна и является демоном войны, смерти в романе. Он приносит смерть, показывает людям ее “лицо”, но не может погибнуть сам. Аваддон (“погибель”), в иудаистической мифологии олицетворение скрывающей и бесследно уничтожающей ямы могилы и пропасти преисподней; фигура, близкая к ангелу смерти (Малах Га-Мавет). Таков Аваддон в Ветхом завете (Иов. 26:6; 28; 31,12; Притча 15, 11, где о нем говорится как о глубокой тайне, проницаемой, однако, для Бога). В христианской мифологии Аваддон, называемый по-гречески Аполлион (“губитель”, возможно, соотносится с именем Аполлона), ведет против человечества в конце времен карающую рать чудовищной “саранчи” (Апок. 9, 11). Несмотря на то, что Абадонна – один из приближенных Воланда, он также, как и Гелла, не присутствует в сцене последнего полета. Может быть, он принадлежит иному царству или стихии, чем Воланд, хотя и подчиняется ему. Демон войны скитается по земле, неся смерть, тогда как сатана – владыка космоса, бездны.
5.8. Москва 30-х гг.
Творчество великого русского писателя Михаила Афанасьевича Булгакова пришлось на первые послереволюционные годы и эпоху сталинизма. Атмосфера страха, кровавого террора, разнузданного беззакония царила в стране. Подлинная литература становилась формой неприятия такой действительности, способом нравственного преодоления ее. Верным союзником писателя был смех.
Михаил Булгаков обладал блестящим даром сатирика. Однако изображение беспросветной «тины мелочей», всех этих квартирных ссор, мелких склок, месива ничтожных страстей никогда не становилось самоцелью. Нет! Булгаков обозревает современную ему действительность как бы с высоты фантастического полета Маргариты над ночным Арбатом. Писателю важен и интересен тот самый вопрос, который бросает своим тяжелым басом Воланд в зачарованный зал Варьете: «Изменились ли эти горожане внутренне?» Сцена и зрительный зал меняются местами. Несколько простеньких фокусов Фагота (эпизод с червонцами, дамский магазин, оторванная голова Бенгальского, «разоблачение» Семплеярова) с неопровержимостью свидетельствуют: природа человека не изменилась за века, минувшие после казни Иешуа. Вывод Воланда беспристрастен. «Ну что же, - задумчиво отозвался тот, - они - люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны: из кожи ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны... ну, что ж, и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...»
Яркими сатирическими красками нарисованы в романе «Мастер и
Маргарита» бесчисленные доносчики и бюрократы, литературные завсегдатаи ресторана дома Грибоедова и мелкие жулики, приспособленцы и воинствующие обыватели... Но зло не просто показано. Оно осмеяно, оно разоблачено, оно пародийно снижено. Широко используются писателем различные приемы сатирического изображения: гипербола, гротеск, пародия.
Пародийное снижение позволяло психологически преодолеть страх перед теми явлениями действительности, которые сами по себе никаких «веселых» ассоциаций у современников Булгакова не вызывали! Речь идет, конечно же, об арестах, доносах и допросах в «компетентных» органах. Собственно говоря, и роман начинается с доноса. Охваченные шпиономанией, Берлиоз и поэт Бездомный пытаются своевременно разоблачить подозрительного интуриста с Патриарших прудов, в котором видят преступника и иностранного агента. Увы! Почтенный редактор и глава МАССОЛИТа так и не доходит до ближайшего телефона-автомата. Неудачей оканчивается и попытка Бездомного задержать преступника с помощью «штукаря-агента».
Вирус доносительства, по мысли Булгакова, глубоко проник в общество, коснулся даже детских душ. В главе «Полет» маленький мальчик невольно выдает своего приятеля-озорника Ситника.
К сожалению, в большинстве случаев доносы вполне сознательны и приводят к неизбежным последствиям. Так спародированный донос Тимофея Квасцова круто изменяет судьбу взяточника Никанора Ивановича Босого. Не проходит бесследно и донос Алоизия Могарыча на Мастера...
Михаил Булгаков с большой изобретательностью находит способы сказать в своем романе и о массовых арестах. Таков намек о таинственных исчезновениях жильцов «нехорошей квартиры», такова и невысказанная догадка умного Поплавского об аресте членов правления жилтоварищества дома № 302-бис: «Эх, какое осложнение! И нужно ж было, чтоб их всех сразу...». Таково сообщение в эпилоге о многочисленных арестах не только людей, но и черных котов. Но по-прежнему смех остается верным союзником Булгакова. Страшное перестает быть страшным. Вспомним хотя бы сцену
ареста Бегемота. В столкновении со свитой Воланда накатанная система
насилия обнаруживает свое полное бессилие, свою нелепость, свою абсурдность - заметим, что пытаются арестовать не человека, вовсе нет, а кота!
Важную роль играет в романе Булгакова изображение психиатрической клиники профессора Стравинского и способов ведения уголовного дела следователем. Допросы Никанора Ивановича Босого и Чумы-Аннушки анекдотичны именно потому, что допрашиваемые говорят чистую правду.
Булгаков, как мы видим, находит в себе силы высмеивать то, что внушало его современникам почти мистический ужас: доносы, аресты, допросы с пристрастием. Вместе с тем писатель не оставляет зло безнаказанным, а прибегает к своеобразному приему фантастического возмездия. Всякий раз, когда реальное преодоление зла не представляется возможным, появляются Воланд и его свита. Именно на такую функцию «нечистой силы» в романе указывает и эпиграф из «Фауста» Гете. В самом деле, старанием сатаны похищен и превращен в вампира лжеязычный администратор Варьете Варенуха, привлечен на фантастический бал в качестве «перевозочного средства» (борова) бюрократ Николай Иванович, застрелен «наушник и шпион» барон Майгель, безболезненно заменен в своем начальственном кресле пустым костюмом председатель Зрелищной комиссии Прохор Петрович... И это еще не все. Разве можно не вспомнить здесь разгрома «Дома Драмлита» Маргаритой? Разве можно забыть последние похождения Коровьева и Бегемота? Огонь, в котором сгорают Торгсин и дом Грибоедова, не обжигает читателя горечью утраты. Напротив, перед нами, пожалуй, самые остроумные и веселые страницы романа. И не вызывают особого сочувствия ни завсегдатаи ресторана дома Грибоедова, ни величественный Арчибальд Арчибальдович, ни сатирическая галерея обитателей Торгсина...
Таким образом, сатира Булгакова - это способ преодоления страха перед жестокой и кровавой действительностью. К сожалению, творчество писателя в нашей стране начало возвращаться к читателю лишь в конце шестидесятых годов двадцатого века. Тогда же был издан роман «Мастер и Маргарита», сыгравший свою роль в духовном становлении нескольких поколений читателей.
6. ВЕЛИКИЙ БАЛ У САТАНЫ КАК АПОФЕОЗ РОМАНА.
Великий бал у сатаны - бал, который в романе “Мастер и Маргарита” даѐт Воланд в Нехорошей квартире в бесконечно длящуюся полночь пятницы, 3 мая 1929 г.
Для того чтобы вместить Великий бал у сатаны в Нехорошую квартиру, потребовалось раздвинуть ее до сверхъестественных размеров. Как объясняет Коровьев-Фагот, “тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов”. Здесь вспоминается роман “Человек-невидимка” (1897г.) Герберта Уэллса[3]. Булгаков идет дальше английского фантаста, увеличив число измерений с достаточно традиционных четырех до пяти. В пятом измерении становятся видимыми гигантские залы, где происходит Великий бал у сатаны, а сами участники бала, наоборот, невидимы для окружающих людей, в том числе для агентов ОГПУ, дежурящих у дверей Нехорошей квартиры.
Обильно украсив бальные залы розами, Булгаков учитывал сложную и многогранную символику, связанную с этим цветком. В культурной традиции многих народов розы выступают олицетворением как траура, так и любви и чистоты. С учетом этого, розы на Великом балу у сатаны можно рассматривать и как символ любви Маргариты к Мастеру, и как предвестие их скорой смерти. Розы здесь – и аллегория Христа, память о пролитой крови, они были издавна включены в символику католической церкви.