Дик окончил курс без всякого блеска. Он был двадцать восьмым и ничем не поразил университетский мир. Его главной заслугой оказалась та стой- кость, с какой он выдерживал осаду очень многих милых девиц и их мамаш, и та победа, которую он помог одержать футбольной команде своего универ- ситета над стэнфордцами, - впервые за пять лет. Это происходило в те времена, когда о высокооплачиваемых инструкторах еще и не слыхали и осо- бенно цениль хорошие игроки. Но для Дика на первом плане стояли инте- ресы всей команды, поэтому в Благодарственный день голубые с золотом торжественно шествовали по всему СанФранциско, празднуя свою славную по- беду над гораздо более сильными стэнфордцами.
В сельскохозяйственном институте Дик совсем не посещал лекций и весь отдался лабораторной работе. Он приглашал преподавателей к себе и иса- тил пропасть денег на них и на разъезды с ними по Калифорнии.
Жак Рибо, считавшийся одним из мировых авторитетов по агрономической химии и получавший во Франции две тысячи долларов в год, перебрался в Калирнийский университет, прельстившись окладом в шесть тысяч; потом перешел на службу к владельцам сахарных плантаций на Гавайских осовах на десять тысяч; и наконец соблазненный пятнадцатью тысячами, которые ему предложил Дик Форрест, и перспективой жить в более умеренном и при- ятном климате Калифорнии, заключил с ним контракт на пять лет.
Господа Крокетт, Слокум и Дэвидсон в ужасе воздели руки, решив, что это и есть обещанное Диком безрассудство.
Но это было только своего рода повторение пройденного. Дик переманил к себе с помощью чудовищного оклада лучшего специалиста по скотоводству, состоявшего на службе у правительства, таким же предосудительным спосо- бом отнял у университета штата Нраска прославленного специалиста по молочному хозяйству и наконец нанес удар декану сельскохозяйственного института при Калифорнийском уверситете, отняв у него профессора Нир- денхаммера, мага и волшебника в вопросах фермерского хозяйства.
- Дешево, поверьте мне, дешево, - уверяДик своих опекунов. - Неуже- ли вам было бы приятнее, если бы я вместо профессоров покупал лошадей и актрис? Вся беда в том, что выгоспода, не понимаете, как это выгодно - покупать чужие мозги. А я помаю. Это моя специальность. И я буду на этом зарабатывать деньги, а главное - у меня вырастет десять колосьев там, где у вас и одного бы не выросло, ибо свою землю вы ограбили.
После этого опекунам, конечно, трудно было поверить, о он пустится во всякие авантюры, будет "рисковать и целовать", а мужчинам давать в зубы.
- Еще год... - предупреждал, он их, погруженный в книги по агрономи- ческой химии, почвоведению и сельскому хозяйству и занятый постоянными разъездами по Калифорнии со всей своей свитой высокооплачиваемых экспер- тов.
Опекуны боялись только, что, когда Дик достигнет совершеннолетия и сам будет распоряжаться своим состоянием, отцовскиеиллионы быстро нач- нут таять, уходя на всякие нелепые сельскохозяйственные затеи.
Как раз в день, когда ему исполнился двадцать один год, ла соверше- на купчая на огромное ранчо; оно простиралось к западу от реки Сакрамен- то вплоть до вершин тянувшейся там горной цепи.
- Невеятно дорого, - сказал мистер Крокетт.
- Наоборот, невероятно дешев - возразил Дик. - Вы бы видели, какие я получил сведения о качествеочвы! И об источниках! Послушайте, опеку- ны мои, что я вам спою! Я сам и песня и певец!
И он запел тем своеобразным вибрирующим фальцетом, каким обычно поют североамериканские индейцы, эскимосы и монголы:
Ху-тим йо-ким кой-оди!
Уи-хи йан-нинг кой-о-ди!
Ло-хи йан-нинг кой-о-ди!
Ио-хо най-ни, хал-юдом йо най, йо-хо, най-ним!
- Ну, музыка моего сочинения, - смущенно пробормотал он, - я пою так, как, мне кажется, эта песня должна была звучать. Видите ли, нет ни одно- го человека, котый бы слышал, как ее поют. Нишинамы получили ее от майду, а те отанкау, которые и сочинили ее. Но все эти племена вымер- ли. А угодьях остались. Вы истощили эти земли, мистер Крокетт, вашей хищническосистемой земледелия. Песню эту я нашел в одном этнологичес- ком отчете, помещенном в третьем томе "Обзора географии и геологии Тихо- океанского побереж Соединенных Штатов". Вождь по имени Багряное Обла- ко, сошедший с неба в первое утро мира, спел эту песню звездам и горным цветам. А теперь я спою ее вам по-английски.
Он опять запел фальцетом, подражая индейцам, и голос его был полон весеннего, ликующего торжества; он хлопал себя по бедрам и притопывал в такт песне. Дик пел:
Желуди падают с неба!
Я сажаю маленький желудь в долине!
Я сажаю большой желудь в долине!
Я расту, я - жудь темного дуба, я даю ростки!
Имя Дика Форреста все чаще упоминалось в газетах. Он сразу стал зна- менит, ибо первый в Калифорнии заплатил за одного производителя пять ты- сяч гиней. Его специалист-скотовод, корого ему удалось сманить у пра- вительства, перебил у английских Ротшильдов и приобрел для фермы Форрес- та велилепное животное, вскоре ставшее известным под именем Каприз Форреа.
- Пусть смеются, - говорил Дик своим опекунам. - Я выписал сорок ма- ток. В первый же год этот бык вернет мне половину своей стоимости. Он станет отцом, дедом и прадедом целого потомства, и калифорнийцы будут отрывать у меня с руками его детей и внуков по три и даже по пять тысяч долларов за голову.
В эти первые месяцы своего совершеннолетия Дик Форрест натворил еще ряд таких же безрассудств. Но самым непостижим оказалось последнее, когда он, вложив столько миллионов в свои сельскохозяйственные предприя- тия, вдруг передал все дело специалистам, поручив им вести и развивать его дальше по намеченному плану, установил между ни взаимный надзор, чтобы они не слишком зарывались, а затем купил се билет на остров Таи- ти и уехал, чтобы пожить как ему вздумается.
Изредка до опекунов додили вести о нем. Он вдруг оказался вла- дельцем и капитаном черехмачтового угольщика, который шел под английс- ким флагом и вез уго из Ньюкасла. Они узнали об этом потому, что им пришлось заплатить за покупку судна, а также потому, что имя Форреста, хозяина судна, былупомянуто в газетах в связи с тем, что он спас жизнь пассажирам с потпевшего кораблекрушение "Ориона"; кроме того, они же получили страховку, когда судно Форреста погибло почти со всей командой во время свирепого урагана у берегов островов Фиджи. В 1896 году он ока- зался в Клондайке. В 1897 году - на Камчатке, где заболел цингой. Затем неожиданно появился под американским флагом на Филиппинах. Однажды - они так и
- не узнали, как и почему, - он стал владельцем обветшавшего пасса- жирского парохода, давно вычеркнутого из списков Ллойда и теперь плавав- шего под флагом Сиама.
Время от времени между ними и Форрестом завязывась деловая перепис- ка, - он писал им из многих сказочных гаваней сказочных морей. Был и та- кой случай, когда им пришлось ходатайствовать перед правительством шта- та, чтобы оно оказало давление на Вашингтон и вызволило Дика из какой-то запутанной истории в России; впрочем, о ней в печать не прокло ни од- ной строчки, но она вызвала злорадное ликование во всех европейских ми- нистерствах.
Потом они случайно узнали, что он лежит раненый в
Мэйфкинге; потом, что он перенес в Гваякиле желтую лихорадку и что его судили в Нью-Йорке за безжалостное обращение с матросами в крытом море. Газеты трижды печатали извещение о его смерти: один раз он будто бы умер, сражаясь в Мексике, и два раза - казнен в Венесуэле. сле всех этих ложных слухов и тревог опекуны решили больше не волноваться; они уже спокойно принимали вести о том, что он будто бы переплыл Желтое море на сампане, и что он умер от бери-бери, и что в числе русских военноп- ленных взят японцами под Мукденом и теперь" находится в японской военной тюрьме...
Только раз еще вызвал он их волнение, когда, верный своему обещанию, нагулявшись по свету, вернулся домой и привез с собой жену. Ему было тогда тридцать лет,н женился на ней, по его словам, несколько лет на- зад, и, как потом оказалось, все три опекуна знали ее раньше. Ее отец потерял все свое состояние после нашумевшей катастрофы в рудниках Лос-Кокос в Чихуахуа, когда правительство изъяло серебро из обращения. Мистер Слокум тожпотерял тогда восемьсот тысяч. Мистер Дэвидсон выка- чал миллион из "Последней заявки" - высохшего русла реки в Амадорском округе, а отец ее - восемь миллионов. Мистер Крокетт еще юношей "выскре- бал" с ее отцом дно реки Мерсед, был его шафером, когда он женился на ее матери, и в Грантс-Пассе играл в покер с ним и с лейтенантом Грантом [4]: запад знал тогда об этом человеке лишь то, что он успешно сражается с индейцами и очень плохо играет в покер.
А теперь Дик Форрест женился на дочери Филиа Дестена! Тут нечего было желать ему счастья. Тут можно было, наоборот, только доказывать, что он еще не понимает, какое счастье ему послала судьба. Опекуныпрос- тили Дику все его грехи и безрассудства. Женился он удачно и наконец-то поступил вполне благоразумно. Мало того, он поступил гениально. Паола Дестен! Дочь Филиппа Дестена! Кровь Дестенов! Союз Дестенов и Фрестов! Это искупало все! И престарелые товарищи Форреста и Дестена, некогда пе- режившие с ними, теперь уже ушедшими, золотые дни прошлого, загорили с Диком даже сурово. Они напомнили ему о высокой ценности доставшегося ему сокровища, об обязательствах, которые на него накладывает такой брак, и обо всех прекрасных традициях и добродетях Дестенов и Форрестов; они наговорили ему столько, что в конце коов Дик рассмеялся и прервал их, заявив, что они рассуждают, как коннозаводчики или чудаки, помешанные на евгенике. И это была чистейшая правда, хотя им такое заявление и не дос- тавило удовольствия.
Достаточно бо того, что он женился на девушке из рода Дестенов, и они одобрили и план Большого дома и все связанные с этим сметы. Благода- ря Паоле Дестен они на этот раз признали, что его траты благоразумны и целесообразны. Что же до его сельскохозяйственных затей, то, поскольку рудники "Группы Харвест." процветают, - пусть забавляется! Он имел пол- ное право разрешить себе кое-какие причуды.