Лошадь опять заплясала и завертелась под ним; он слегка натянул повод и тронул ее шпорами, все еще не в силах оторвать взгляд от этих четверо- ногих клубков шелка, заливавших дорогу серебристым потоком. Форрест знал, почему они появились возле усадьбы: наступало вре окота, когда их уводили с пастбищ и помещали в особые загоны, где ждали обильный корм и заботливый уход. Глядя на них. Дик представил себе все лучшие ту- рецкие и южноафриканские поро и нашел, что его стадо вполне могло вы- держать сравнение с ними. Хорошее, отличное стадо!
Он поехал дальше. Со всех сторон раздавалось жжание машин, разбра- сывающих удобрение. Вдали, на отлогих низких хоах, виднелось множество упряжек, парных и троечных, - это его широкие кобылы пахали и перепахи- вали плугами зеленый дерн горных склонов, обнажая темно-коричневый, бо- гатый перегноем, жирный чернозем, настолько рыхлый и полный животворных сил, что он как бы сам рассыпался на частицы елкой, точно просеянной земли, готовой принять в себя семена. Эта зля была предназначена для посева кукурузы и сорго на силос. На других склонах сеянный раньше яч- мень уже доходил до колен и виднелись дружные всходы клевера и канадско- го гороха.
Все эти поля, большие и малые, были обработаны так тщательно и целе- сообразно, что порадовали бы сердце самого придирчивого знатока. Ограды и заборы были настолько плотны и высокичто являлись надежной защитой и от свиней и от рогатого скота, а в их тени не росло никаких сорных трав. Низины были засеяны люцерной; на некорых зеленели озими, другие, сог- ласно требованиям севооборота, готовились под яровые; а на тех, которые лежали ближе к загонам для маток, паслись сытые шрошиирские и французс- кие мериносы или рылись в земле громадные белые племенные свиньи, при виде которых глаза Дика радостно блеснули.
Он проехал через некоторое подобие деревни, где не было, однако, ни гостиниц, ни лавок. Домики типа бунгало были изящной и прочной стройки и радовали глаз; каждый стоял в саду, где уже цвели ранние цветы и даже розы, презревшие опасность последних утренников. Среди лумб бегали и резвились уже проснувшиеся дети, а иные, заслышав зов матерей, неохотно уходили завтракать.
Огибая Большой дом на расстоян полумили, Форрест проехал мимо вытя- нувшихся в ряд мастерских. Оностановился возле первой и заглянул внутрь. Один из кузнецов работал у горна. Другой, склонившись над перед- ней ногой уже немолодой кобылы, весившей тысячу восемьсот фунтов, стачи- вал наружную сторону копыта, чтобы лучше пригнать подкову. Форрест мельком взглянул на кузнеца и на его работу, поклонился и поехал дальше. Проехав около ста футов, он остановил лошадь, вытащил из заднего кармана записную книжку и что-то в нее занес.
По пути он заглянул еще в несколько мастерских - малярную, слесарную, столярную, в гараж. Когда он стоял возле столярной, мимо него промчалась необычная автомашина - полуузовик, полулегковая - и, свернув на большую дорогу, понеслась к станции железной дороги находившейся в восьми милях от имения. Он узнал грузовик, забиравший каждое утро с мо- лочной фермы ее продукцию.
Большой дом являлся кабы душой и центром всего имения. На расстоя- нии полумили его окружа кольцо хозяйственных построек. Не переставая раскланиваться со свои служащими. Дик Форрест проехал галопом мимо мо- лочной фермы. Это был целый городок с силосными башнями и подвесной до- рогой, по которой двигалось множество транспортеров, автоматически выг- ружавших удобрения площадки машин. Некоторые служащие, ехавшие кто верхом, кто в повозках, останавливали Форреста, желая посоветоваться с ним; по всему было видно, что это сведущие, деловые люди. То были эконо- мы и управляющие дельными отраслями хозяйства; говоря с хозяином, они были так же немгоречивы, как и он. Последнего из них, сидевшего на грациозной молодой трехлетке - дикой и прекрасной, как может быть прек- раа еще не вполне объезженная лошадь арабской крови, - и вознамеривше- гося ограничиться только поклоном, Дик Форрест сам остановил.
- С добрым утром, мистер Хеннесси, - сказал он. - Скоро она будет го- това для миссис Форрест?
- Подождите еще недельку, - ответил Хеннесси. - Она теперь объезжена, и именно так, как этого хотелось миссис Форрест; но лошадь утомлена и нервничает, - хорошо бы дать ей несколько дней, чтобы совсем привыкнуть и успокоиться.
Форрест кивнул, и Хеннесси, его ветеринар, продолжал:
- Кстати, у нас есть два возчика, они возят люцерну... Я полагаю, их следует рассчитать.
- А что такое?
- Один из них новый, Хопкинс, демобилизованный солдат; с мулами он, может быть, и умеет обращаться, но в рысаках ничегне смыслит.
Форрест снова кивнул.
- Другой служит у нас уже два года, но он стал пить и похмелье свое вымещает на лошадях...
- Ага, Смит - этакий американец старого типа, бритый, левый глаз ко- сит? - перебил его Форрест.
Ветеринар кивнул.
- Я наблюдал за ним... Сначала он хорошо работал, а теперь почему-то закуролесил... Конечно, пошлите его к черту. И этого тоже, как его... Хопкинса, гоните вон. Кстати, мистер Хеннесси, - Форрест вынул записную книжку и, оторвав недавно исписанный листок, скомкал его, - у вас там новый кузнец. Ну что, как он кует лошадей?
- Он у нас совсем недавно, я еще не успел к нему присмотреться.
- Так вот: гоните его вместе с теми двумя. Он нам не подходит. Я только что видел, как он, чтобы получше пригнать подкову старухе Бесси, соскоблил уее чуть ли не полдюйма с переднего копыта.
- Нашел способ!
- Так вот. Отправьте его ко всем чертям, - повторил Форрест и, слегка тронув лошадь, пустил ее по дороге; она с места взяла в карьер, закиды- вая голову и пытаясь сбросить его.
Мног из того, что Форрест видел, нравилось ему. Глядя на жирные пласты земли, он даже пробормотал: "Хороша землица, хороша!" Кое-что ему, однако, не понравилось, и он тотчас же сделал соответствующие по- метки в своей записной книжке.
Закая круг, центром которого был Большой дом, Форрест проехал еще с полмили до группы стоящих отдельно бараков и загонов. Это была больница для скота - цель его поездки. Здесь он нашел только двух телок с подоз- рением на туберкулез и великолепного джерсейского борова, чувствовавшего себкак нельзя лучше. Боров весил шестьсот фунтов; ни блеск глаз, ни живость движений, ни лоснящаяся щетина не давали оснований предположить, ч он болен. Боров недавно прибыл из штата Айова и должен был, по уста- новленным в имении правилам, выдерть определенный карантин. В списках торгового товарищества он значился как Бургесс Первый, двухлетка, и обо- шелся Форресту в пятьсот долларов.
Отсюда Форрест свернул на одну из тех дорог, которые расходились ра- диусами от Большого дома, догнал Креллина, своего свиновода, дал ему в течение пятиминутного разговора инструкции, как содержать в ближайш месяцы Бургесса Первого, и узнал, что его великолепная первоклассная свиноматка Леди Айлтон, премированная на всех выставках от Сиэтла до СанДиего и удостоенная голубой ленты, благополучно разрешась одиннад- цатью поросятами. Креллин рассказал, что просидел возлеее чуть не всю ночь и едет теперь домой, чтобы принять ванну и позавтракать.
- Я слышал, что ваша старшая дочь окончила школу и собирается посту- пить в Стэнфордский универсет? - спросил Форрест, сдержав лошадь, ко- торую он уже хотел пустить галопом.
Креллин, молодой человек лет тридцати пяти, рано созревший оттого, что давно стал отцом, и еще юный благодаря честной жизни и свежему во духу, был польщен вниманием хозяина; он слегка покраснел под загаром и кивнул.
- Обдумайте это хорошенько, - продолжал Форрест. - Вспомните-ка всех известных вам девушек, окончивших колледж или учительский институт: мно- гие ли работают по своей специальности? А сколько в течение ближайших же двух лет по окончании курса повыходили замуж и обзавелись собственми младенцами?
- Но Елена относится к учению очень серьезно, - возразил Креллин.
- А помните, когда мне удаляли аппендикс, - снова заговорил Форрест, - за мной ухаживала одна умелая сиделка - самая прелестная девушка, ка- кая когда-либо ходила по земле на прелестных ножках. Она всего за шесть месяцев до этого получила свидетельство квалифицированной делки. И не прошло и четырех месяцев, как мне пришлось послать ей свебный подарок. Она вышла замуж за агента автомобильной фирмы. С тех п она все время кочует по гостиницам и ни разу не имела возможности применить свои зна- ния, тем более что и детей они не завели. Правда, теперь у нее опять по- явились надежды... Но то ли это будет, то ли нет, а пока она и так со- вершенно счастлива. К чемуе все ее учение?..
Как раз в это время мимо них прошел пустой удобритель, и Креллину пришлось отступить, а Форресту отъехать к самому кю дороги. Форрест с удовольствием оглядел запряженную в удобритель рослую, удивительно про- порционально сложенную кобылу, многочисленные премии которой, так же как и премии ее предков, потребовали бы особого эксперта, чтобы их перечис- ть и классифицировать.
- Посмотрите на Принцессу Фозрингтонскую, - заметил Форрест, указывая на лошадь, радовавшую его взоры. - Вот настоящая производительница. Только случайно, благодаря селекции во многих поколениях, стала она жи- вотным, приспособленным для перевозки тяжестей. Но не это в ней главное: главное то, что она производительница. И для наших женщин в большинстве случаев самое главное - любовь к мужчине и материнство, к которому они предназначены природой. В биологии нет никаких оснований для всей этой современной женской кутерьмы из-за работы и политических прав.