- Но есть основания экономичкие, - возразил Креллин.
- Несомненно, - согласился Форрест и продолжал: - Наш промышленный строй не дает женщинам возможности выйти замуж и заставляет их работать. Но не забудьте, что промышленные системы приходят и ухот, а законы би- ологии вечны.
- В наше время одной семейной жизнью молодых женщин не удовлетворишь, - продолжал настаивать Креллин.
Дик ррест недоверчиво засмеялся.
- Ну не знаю! - сказал он. - Возьмем хотя бы вашу жену: получила дип- лом, да еще университетский по факультету древних языков! А зачем ей это нужно? У нее два мальчика и три девочки, если не ошибаюсь. А вашей не- вестой она стала - помните, вы говорили? - еще за полгода до окончания курса...
- Так-то так, но... - настаивал Креллин, хотя в его глазах мелькнуло что-то, показывавшее, что он согласен со своим хозяином, - во-первых, это было пятнадцать лет назад, а во-втор, мы отчаянно влюбились друг в друга. Чувство было сильнее нас. Тут, я не спорю, вы правы. Она мечтала о великих деяниях, а я мог в лучшем случае рассчитывать на деканство в сельскохозяйственном колледже. И все-таки чувство пересилило, и мы поже- нились. Но ведь с тех пор прошло целых пятнадць лет, а за эти годы в жизни, в стремлениях, в идеалах нашей женской молодежи изменилось очень многое.
- Не верьте этому, мистер Креллинне верьте! Посмотрите статистику. То, о чем вы говорите, случайно и ень относительно. Каждая женщина бы- ла и останется женщиной прежде всего. Пока наши девочки будут играть в куклы и любоваться на себя в зеркало, женщина будет тем, чем была всег- да: во-первых, матерью, вовторыхподругой мужчины, женой. Это, повто- ряю, подтверждается статистико Я следил за судьбою женщин, окончивших учительский институт. Не забудьте, что те из них, кто выходит замуж до окончания курса, исключаютсяз института. Но и те, кто успевает окон- чить его, преподают в среднем не больше двух лет. А если принять во в- мание, что многие из кончающих некрасивы или незадачливы и обрены судьбою оставаться старыми девами и всю жизнь преподавать, то срок рабо- ты тех, кто выходит замуж, еще сократится.
- И все-таки женщина, даже девочка, всегда сделает все по-своему, на- перекор мужчине, - пробормотал Креллин, пасуя перед цифрами, приведенны- ми Форрестом, и решив на досуге изучить их.
- Значит, ваша дочка поступит в университет, - рассмеялся Форрест, готовясь пустить лошадь галопом, - а вы, и я, и все мужчины до скончания века будут позволять женщинам делать все, что им вздумается?
Провожая взглядом быстро уменьшавшуюся фигуру хозяина и его лошади, Креллин улыбнулся. Он подул: "А где же ваши собственные ребята, мистер Форрест?" - и решил за утренним кофе рассказать жене об этом разговоре.
Прежде чем вернуться к Большому дому. Дик Форрест остановился еще раз.
Человека, которого он окликнул, звали Менденхоллом; это был управляю- щий конюшнями и специалист по пастбищам. Про него говорили, что он знаев имении не только каждую травинку с той минуты, как появился росток,о и высоту травинки.
По знаку Форреста Менденхолл остановил пару трехлеток, которых он объезжал в пароконной двуколке.
Окликнуле его Форрест после того, как внимательно вгляделся в се- верный конец долины Сакраменто: там на много миль тянулась волнистая ли- ния холмо озаренных солнцем и уже покрытых яркой, свежей зеленью.
Происшедший затем разговор был краток и свелся к немногосложным воп- росам и ответам. Они давно научились понимать друг друга. Речь шла о травах, о зимних дождях и возможности поздних весенних дождей. Упомина- лись речки -иттл Койот и Лос-Кватос, холмы Йоло и Миримар, а также Биг Бэзин, Раунд Валлей и горные кряжи Сан-Ансельмо и Лос-Банос. Обсуждались теперешние, прошлые и будущие переджения стад и гуртов, надежды на травы, посеянные на горных пастбищах, производился приблизительный подс- чет сена, оставшегося в отдаленных сараях, укрытых в горных долинах, где скот зимовал и кормился.
Под дубами, у коновязи, Форресту не пришль самому возиться с Фури- ей. Подбежавший конюх принял ее. Форрест нходу бросил несколько слов относительно Дадди, выездной лошади, и воре его шпоры зазвенели на крыльце дома.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Открыв тяжелую тесовую дверь, обитую железными гвоздями, Форрест во- шев один из флигелей Большого дома. И дверь и помещение за ней, с бе- тонным полом и многочисленными дверями, напоминали средневековую тюрем- ную башню. Одна из них распахнулась, на пороге показался китаец в белом фартуке и крахмальном колпаке, а за ним следом вырвался глухой гул дина- -машины. Этот гул и отвлек Форреста от его цели. Он остановился и, придержав дверь, заглянул в освещенную электрическими лампами прохладную бетонированную комнату, где стоял длинный стеклянный холодильник со стеклянными полками, соединенный с машиной для изготовления искусствен- ного льда и с динамо. На полу в засаленном рабочем комбинезоне сидел на корточках весь измазанный грязью человечек. Форрест кивнул ему.
- Что-нибудь не ладится, Томсон?
- Не ладилось, - последовал Краткий исчерпывающий ответ.
Форрест закрыл дверь и пошел по длинному, словно туннель, коридору. Узкие окна, похожие на бойницы средневекового замка, пропускали скудный свет. Другая дверь привела его в длинную низкую комнату с бревенчатым потолком; камин был так велик, что в нем можно было бы зажарить целого быка. На рдеющих углях ярко пылал толстый пень. В комнате стояли два бильярда, несколько карточных столов, небольшая стойка с напитками, а по углам - кресла и диваны. Два молодых человека, натиравшие мелом свои кии, ответили на приветствие Форреста.
- С добрым утром, мистер Нэйсмит, - весело обратился Фрест к одному из них. - Набрали еще материал для "Газеты скотовода"?
Нэйсмит, молодой человек лет тридцати, в пенсне, смущенно улыбнулся и, подмигнув, указал на своего товарища.
- Да вот Уэйнрайвызвал меня...
- Другими словами. Льют и Эрнестина продолжают сладко спать! - засме- ялся Форрест.
Уэйнрайт хотел ответить на шутку хозяина, но не успел: тот уже отошел от него, на ходу бросив Нэйсмиту через плечо:
- Хотите ехать со мной в половине двенадцатого? Мы с Тэйером отправ- ляемся в машине смотреть шропширов. Ему нужны бараны, десять вагонов; и для васнаверно, найдется подходящий материал по части вывоза скота в штат дахо. Захватите фотоаппарат. Вы с Тэйером нынче утром виделись?
- Он шел завтракать, как раз когда мы уходили из столовой, - вмешался Берт Уэйнрайт.
- Если увидите его, скажите, чтобы он был готов к половине двенадца- того. Тебя, Берт, я не приглашаю... из сострадания: к тому времени деви- цы наверняка встанут.
- Возьми с собой хоть Риту! - жалобно попросилерт.
- Боюсь, что не смогу, - ответил Форрест уже в дверях, - мы едем по делам. Да и Риту с Эрнестиной, как тебе известно, водой не разольешь.
- Вот мне и хотесь, чтобы это хоть раз случилось, - усмехнулся Берт.
- Удивитьно! Братья почему-то никогда не ценят своих сестер, - за- метил Форрест. - Мне всегда казалось, что Рита очень славная сестренка. Чем она тебе не угодила?
Не дожидаясь ответа, он закрыл за собой дверь, и звон его шпор донес- ся из коридора, а затем с витой лестницы. Поднимаясь по ее широким бе- тонным ступеням, он услышал наверху звуки рояля и, привленный ритмом веселого танца и взрывами смеха, заглянул в светлую комнату, всю залитую солнцем. За роялем сидела молодая девушка в розовом кимоно и утреннем чепчике, а две других, тоже в кимоно, исполняли какой-то фантастический танец: его не изучали ни в каких танцклассах, и он отнюдь не предназна- чался я мужских глаз.
Девушка, сидевшая за роялем, сразу увидела Форреста, подмигнула ему и продолжала играть. Танцующие заметили его лишь через несколько минут. Они взвизгнули, смеясь, упали друг Другу в объятия, и музыка оборвалась. Все трое были сильные, молодые и здоровые, и при виде их в глазах Фор- реста засветилось кое же удовольствие, какое светилось в них, когда он смотрел на Принцессу Фозрингтонскую.
Начались взаимные насмешки и поддразнивания, как вает обычно, когда соберется молодежь.
- Я здесь уже пять минут, - уверял их Дик Форрест.
Обе танцовщицы, желая скрыть свое смущение, заявили, что сильно сом- неваются в этом, и стали приводить примеры его будто бы общеизвестной лживостиСидевшая за роялем Эрнестина, сестра его жены, утверждала, на- оборот, что уста его, как всегда, глаголют истину, что она виде его с первой же минуты, как он вошел, и что, по ее расчетам, он смоел на них гораздо дольше, чем пять минут.
- Ну, как бы там ни было, - прервал он их болтовню, - Берт, эт не- винный младенец, даже не подозревает, что вы уже встали.
- Встали, да... но не для него! - заявила одна из танцевавших деву- шек, пожая на веселую юную Венеру. - И не для вас тоже! А потому уби- райть-ка отсюда, мой мальчик, марш!
- Послушайте, Льют, - сурово началоррест. - Хоть я и дряхлый ста- рец, а вам только что исполнилось восемнадцать лет - ровно восемнадцать - и вы случайно приходитесь мне свояченицей, но из этого вовсе не следу- ет, что вам можно надо мной куражиться. Не забудьте, и я должен конста- тировать этот факт, как сие ни присрбно для вас, исключительно в инте- ресах Риты, - не забудьте, что за истекшие десять лет мне приходилось награждать вас шлепками гораздо чаще, чем вам теперь хочется признать. Правда, я уже не так молод, как был когда-то, но... - он попал мышцы на правой руке и сделал вид, что хочет засучить рукава, - но еще не сов- сем развалина; и если вы меня доведете...
- Что будет, ли доведу? - вызывающе подхватила Льют.
- Если вы меня доведете... - пробормотал он угрожающе. - Если... Кстати, я должен, к моему прискорбию, вам заметить, что у вас чепчик на- бок. Кроме того, он мне кажется вообще не слишком удачным произведением искусства. Я сшил бы вам чепчик гораздо больше к ицу, даже зажмурив- шись, даже во сне и даже... если бы у меня былаорская болезнь.