Дик вернулся. Смеясь от души какой-то шутке Терренса, он подозвал Грэхема и зтавил "мудреца" повторить ее. Когда все трое всласть посме- ялись. Дик приготовился снимать группу. Камера, раздвигаясь, точно выст- релила, женщины испуганно вскрикнули, и все это окончательно рассеяло остатки мрачного настроения, особенно когда хозяин дома предлож игру в земляные орехи. Игра состояла в том, кто за пять минут на конце столово- го ножа, от стула к столу, поставленных на расстоянии двенадцати ярдо перенесет больше земляных орехов. Показав, как это делается. Дик выбрал оим партнером Паолу и вызвал на состязание решительно всех, не исклю- чая уикенбержцев и обитателей "Мадроньевой рощи". Много коробок конфет было выиграно и проиграно! В конце концов Дик и Паола взяли верх над Грэхемом и Эрнестиной - парой, занявшей второе место. От Дика стали тре- бовать, чтобы он произн речь; нет, лучше пусть споет песню о земляном орехе. Дик тут же стал импровизировать в чисто индейской манере, при этом он отбивал такт, подпрыгивая на несгибающихся ногах и хлопая себя по бедрам.
- Я - Дик Форрест, сын "Счастливчика" Ричарда, сына Джонатана Пурита- нина, сына Джона, морякаскитальца, каким был и его отец Альберт, сын Мортимера, пирата и кандальника, умершего без отпущения грехов.
Я последний из рода Форрестои первый из носящих земляные орехи. Немврод и Сэндау предо мной ничто. Я ношу земляные орехи наонце ножа, серебряного ножа. В земляных орехах сидит сам дьявол. Я ношу орехи легко и грациозно. Я ношу их очень много. Еще не вырос тот орех, который бы победил меня.
Орехи катятся. Орехи катятся. Но я, как Атлас, поддерживающий мир, не даю им упасть. Не каждый может носить земляные орехи. У меня талант от бога. Это большое искусство. Орехи катятся. Орехи катятся, и я вечно бу- ду носить их.
Аарон - философ, где ему носить орехи! Эрнестина - блондинка. Блон- динки не могут носить земляные орехи. Ивэн - спортсмен. Он их роняет. Паола - мой партнер, она их не может удержать. Тько я, я один, ми- лостью божьей и силой собственной мудрости, мо носить земляные орехи.
Если кому надоела моя песнь, бросьте в мя тяжелым предметом. Я горд. Я неутомим. Я могу петь до скончания века. И я буду петь до скон- чания века.
Здесь начинается вторая песнь: если я умру, похороните меня в куче земляных орехов. Но пока я жив...
На Дика, как и следовало ожидать, обрушилась груда диванных подушек и прервала его песнь, но не укротила его буйной веселости; минуту спустя он уже шептался в углу с Лотти Мэзон и Паолой, затевая с ними тайный за- говор против Терренса.
Так, среди танцев, смеха и шуток, проходил этот вечер. В полночь по- дали ужин, и уикенбергские гости начали прощаться только около двух ча- сов утра. Пока они собирались, Паола предложила совершить на следующий день поездку к реке Сакраменто, чбы осмотреть посадки риса на опытном поле Дика.
- Я имел в виду дгое, - сказал Дик. - Ты знаешь горные пастбища над Сайкамор-Крик? За последние десять дней там зарезаны три ярки.
- Пумы? - воскликнула Пао.
- Их по меньшей мере две... Наверное, забрели с севера, - обратился к Грэхему. - С ними это иногда бывает. Мы трех убили лет пять тому назад. Мосс и Хартли будут ждать нас там с собаками. Они выследили двухЧто вы скажете, если отправиться туда всем вместе? Выедем сейчас же п- ле завтрака.
- Можно мне взять Молли? - спросила Льют.
- А тыозьмешь Альтадену, - сказала Паола Эрнестине.
Лошади были быстро рпределены. Фрейлиг и Мартинес также согласились принять участие в охоте, заявив, впрочем, что ездят верхом они очень плохо и еще хуже стреляют.
Все вышли проводить уинкенбержцев и, когда машины укатили, постояли немного на дворе, сговариваясь относительно завтрашней охоты.
- Ну, спокойной ночи, - сказал Дик, когда все вошли в дом. - Прежде чем ложиться, я пойду еще взгляну на старуху Бесси. Хеннесси сидит при ней. Поите же, девочки, являться к завтраку в амазонках и ни в коем случае не опаздывать.
Престарелая мать Принцессы была очень плоха, но в другое время Дик, конечно, не пошел бы навещать ее в столь поздний час, - ему хотелось по- быть одному, и он боялся остаться с глазуа глаз с Паолой после того, чему он так недавно был свидетелем.
Легкие шаги по гравию заставили его обернуться. Эрнестина догнала его и вла под руку.
- Бедная старушка Бесси, - сказала она. - Мне тоже хотелось бы прове- дать ее.
Дик, продолжая взятую на себя роль, начал припоминать всякие смешные случаи, происходившие в тот вечер, смеялся, шутил и казался очень весе- лым.
- Дик, - сказала Эрнестина, когда онаконец замолчал. - У вас ка- кое-то горе. - Она почувствовала, чтон вдруг замкнулся, и торопливо продолжала: - Я очень хочу вам помо! Вы же знаете, что можете на меня положиться. Скажите мне.
- Да, скажу, - отвечал он. - Но скажу только одно. - Она благодарно сжала его локоть. - Завтра вы получите телеграмму, срочную; ничего слиш- ком серьезного. Но ты и Льют соберетесь и укатите как можно скорее.
- И все? - спросила она разочарованно.
- Вы мне сделаете этим большое одолжение.
- Вы даже поговорить со ой не хотите? - возмутилась она, огорченная его отказом.
- Телеграмма придет в такое время, что застанет вас еще в постели. А теперь нечегтебе ходить к Бесси. Беги домой. Спокойной ночи.
Он поцеловал ее, ласково толкнул в сторону ма и пошел своей доро- гой.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Возвращаясьт больной кобылы. Дик остановился и прислушался: в ко- нюшне для жебцов беспокойно переступали с ноги на ногу Горец и другие лошади. Среди тишины откуда-то с гор, где пасся скот, донеслось одинокое позванивание колокольчика. Легкий ветерок внезапно дохнул Дику в лицо струей блавонного тепла. Ночь была напоена легким душистым запахом зреющих хлебов и сена. Жеребцы опять затопали, и Дик, глубоко вздохнув, почувствовал, что никогда, кажется, еще так не любил всего этого; он поднял глаза и обвел взором весь звездный горизонт, местами злоненный горными вершинами.
- Нет, Катон, - произнес он вслух. - С тобой нельзя согласиться. Че- ловек не уходит из жизни, как из харчевниОн уходит из нее, как из сво- его дома - единственного, который ему принадлежит. Он уходит... в нику- да. Спокойной ночи! Перед ним бесшумно встает Безносая - и все.
Он хотел идти дальше, но снова топотание жеребцов задержало его, а в горах опять зазвенел колокольчик. Расширив ноздри. Дик глубоко вдохнул душистый воздух и почувствал, что любит и этот воздух, и усадьбу, и пашни, ибо все это создание его рук.
- "Я смотрел в глубину времен и там себя не находил, - процитировал он и затем, улыбнувшись, добавил: - Она мне подарила девять сыновей, а остальные девять были дочери".
Подойдя к дому, он постоял с минуту, любуяс его широкими, смелыми очертаниями. Войдя, Дик тоже не сразу отправился на свою половину, - вместо этого он пошел бродить по пустым тим комнатам, дворам и длин- ным, чуть освещенным галереям. Дик чувствал себя, как человек, отправ- ляющийся в дальнее путешествие. Он зажег свет в волшебном дворике Паолы, уселся в римское мраморное кресло и, обдумывая свои планы, выкурил сига- рету.
О, он сделает все очень ловко. На охоте может произойти такой "нес- частный случай", который обманет решительно всех. Уж он не промахнется, нет! Пусть это произойдет завтра в лесах над Сайкамор-Крик. Дедушка Джо- натан Форрест, суровый пуританин, погиб же на охоте от несчастного слу- чая... Впервые на Дика нашло сомнение. Но, если это не было случай- ностью, старик, надо отдать ему справедливость, подстроил все очень лов- ко. В семье никогда даже и разговора не было о том, что здесь могло быть нечто большее, чем несчастный случай.
Коснувшись пальцем выключателя. Дик помедлил еще с минуту, чтобы в последний раз взглянуть на мраморных младенцев, игравших в воде фонтана и среди роз.
- Вы, вечно юные, прощайте, - тихо сказал он, обращаясь к ним. - Тько вас я и породил.
Со своей спальной веранды он посмотрел на спальню Паолы, по ту сторо- ну широкого двора. Там было темно. Может быть, она спала.
Он опомнился от своих мыслей и увидел себя сидящим на краю кровати в одном расшнурованном ботинке; улыбнувшись своей рассеянности, он опять зашнуровал его. Зачем ему ложиться спать? Уже четыре часа утра. По край- ней мере он в последний раз полюбуется солнечным восходом. Теперь многобудет у него в последний раз. Вот он и оделся в последний раз. И вчераш- няя утренняя ванна была последней. Разве чистая вода может остановить посмертное тление? Но побриться все-таки прется. Последняя дань земной суетности. Ведь после смерти волосы продоают некоторое время расти.
Он вынул из вделанного в стену несгораемого шкафа свое завещание, по- ложил перед собой на стол и внимательно прочел. Ему пришли в голову раз- ные мелкие дополнения, и он вписал ихт руки, предусмотрительно поста- вив дату на полгода раньше. Последняя приписка обеспечивала общину муд- рецов в составе семи человек.
Онросмотрел свои страховые полисы и в каждом с особым вниманием прочел параграфы о дозволенном самоубийстве. Подписал письма, ожидавшие его прошлого утра, и продиктовал в диктофон письмо своему издателю. Остив стол, он наскоро подсчитал актив и пассив, сбросив с актива за-опленные рудники; этот баланс он тут же заменил другим, максимально увеличив расходы и до смешного сократив доходы. Все же результат полу- чился удовлетворительный.
Затем он разорвал исписанные фрами листки и набросал план того, ка- кую следует, по его мнению, веи линию в отношении мексиканских рудни- ков. Он набросал этот план небрежно, в общих чертах, чтобы, когда запис- ку найдут сри бумаг, она не возбудила подозрений. Таким же образом он составил на несколько лет вперед программу улучшения породы широв, а также внутрипородного скрещивания для Горца, Принцессы и лучших экземп- ляров их потомства.
Когда в шесть часов О-Дай принес кофе. Дик излагал последний пункт своего проекта рисовых плантаций: