- К сожалению, как ты сама видишь, - начал Дик, и в глазах его не- вольно блеснула усмешка, - если у тебя, может быть, и есть склонность к многомужеству, то мы, глупые жчины, не можем примириться с таким реше- нием.
- Не будь жестоким. Дик, - запротестовала она.
- Прости. Я не хотел этого. Просто мне очень больно, и это своего ро- да неудачная попытка нести свое горе с философским мужеством.
- Я говорила ему, что из всех мужчин, каких я встречала, он один ра- вен моему мужу, но мой муж все же больше его.
- Что ты хотела быть лояльной по отношению ко мне и к себе самой, - сказаДик. - Ты была моей до той минуты, как я перестал быть для тебя самым замечельным человеком на свете. Тогда он стал самым замеча- тельным.
Она покачала головой.
- Хочешь, я помогу тебе все это распутать! - продолжал он. - Ты не знаешь ни себя, ни своих желаний? И ты не можешь выбрать между нами,о- тому что тебе нужны оба?
- Да, - прошептала она. - Но вы нужны мне поразному.
- В таком случае, все ясно, - отрезал он.
- Что ты хочешь сказать?
- А вот что, Паола. Я проиграл, Грэхем выиграл. Разве т не видишь? Ты сама говоришь, что наши шансы равны, равны и не больше, хотя у меня, казалось бы, есть преимущество перед ним, это преимущество - двенадцать лет нашей любви, наши узы, наши чувства и воспоминания. Боже мой! Если все это положить на его чашу весов, разве ты сомневалась бы хоть ми- нуту! Первый раз в жизни любовь тебя так захватила, и произошло это до- вольно поздно, вот почему тебе трудно разобраться.
- Но, Дик, ведь и чувство к тебе захватило меня.
Он покачал головой.
- Мне всегда хотелось так думать, иногда я даже этому верил, но ни- когда не верил вполне. Со мной ты никогда не теряла голову, даже внача- ле, когда нас обоих крутил какой-то вихрь. Может быть, ты и была очаро- вана, но разве ты безумствовала, как я, разве пылала страстью? Я первый полюбил тебя...
- И как ты умел любить меня...
- Я полюбил тебя, Паола; и хотя ты отвечала мне, твое чувство было иным, чем мое: ты никогда не теряла голову. А с Ивэном, видно,еряешь.
- Как мне хотелось бы знать наверное, - задумчиво проговорила она. - Иногда мне кажется, что так оно и есть, а потом я опять сомневаюсь. То и другое несовместимо. Может быть, ни один мужчина не способен полностью захватить меня... а ты ни чуточки не хочешь мне помочь!
- Только ты, ты одна можешь все разрешить, Паола, - сказал он строго.
- Но помоги мне, ну хоть немного! Ты даже не стараешься удержать ме- ня! - настаивала она.
- Я бессилен. У меня руки связаны. Я не могу сделать ни одного движе- ния, чтобы удеать тебя. Ты не можешь делить себя между двоими. Ты была в его объятиях... - движением руки остановил ее возражения. - Пожа- луйста, прошу тебя, любимая, не надо... Ты была в его объятиях - и ты трепещешь, как испуганная птичка, при одной мысли, что я могу приласкать тебя. Разве ты не видишь? Твои поступки решают вопрос не в мою пользу. Тело твое избрало другого. Его объятия ты переносишь. А одна мысль о мо- их тебя отталкивает.
Она медленно, но убежденно покачала головой.
- И все-таки я не знаю, не могу решить, - настаивала она.
- Но ты должна! Создавшееся положение нестерпимо, и надо что-то предпринять, потому что Ивэну пора ехать. Понимаешь? Или уезжай ты. Вы оба здесь оставаться не можете. Не спеши. Обдумай вс Отошли Ивэна. Или поезжай, скажем, на некоторое время погостить к те Марте. Вдали от нас обоих тебе, может быть, все станет яснее. Не отменить ли сегодняшнюю охоту? Я отправлюсь один, а ты оставайся и поговори с Ивэном. Или поез- жай и переговори с ним по дороге. Так или иначе - я вернь домой очень поздно. Может быть, я переночую в хижине у одного из гуртовщиков. Но когда я вернусь, пусть Ивэна уже здесь не будет. Уедешь ты с ним или нет - это тоже должно быть решено к моему возвращению.
- А если бы я уела? - спросила она.
Он пожал плечами, встал и посмотрел на свои часы.
- Я послал сказать Блэйку, чтобы он сегодня явился пораньше, - пояс- нил Дик, делая шаг к двери и как бы приглашая ее удалиться.
На пороге она остановилась и прижалась к нему.
- Поцелуй меня. Дик, - сказала она и добавила: - Это не то, не любов- ный поцелуй. - Ее голос вдруг упал. - На случай, если бы я... решила уехать... Секретарь уже шел по коридору, но Паола медлила.
- С добрым утром, мистер Блэйк, - приветствовал его Дик. - Очень жа- лею, что пришлось вас потревожить так рано. Прежде всего, будьте добры, протелефонируйтмистеру Эгеру и мистеру Питтсу: я не могу повидаться с ними сегодня ром. И всех остальных перенесите на завтра. Мистеру Хэнли скажите, что я вполне одобряю его план относительно Быокэйской плотины, - пусть действует решительно. С мистером Менденхоллом и мистером Мэнсо- ном я все-таки повидаюсь сегодня. Скажите, что я жду их в девять тридцать.
- Еще одно. Дик... - прервала его Паола. - Не забудь, что это я с- тавила его остаться. Он остался не по своей вине, не по своей воле. Это я его не отпускала.
- Ивэн действительно потерял голову, - улыбнулся Дик. - Судя по тому, что я о нем знаю, трудно было понять, как это он тут же не уехал при по- добных обстоятельствах. Но раз ты не отпускала его, а он потерял голову, как только может потерять голову человек от такой женщины, как ты, то мне все понятно. Он больше, чем просто порядочный человек. Таких не час- то встретишь. И он даст тебе счастье...
Она подняла руку, как бы желая остановить его.
-е знаю, могу ли я еще быть счастлива в жизни, Багряное Облако. Когда я вижу, какое у тебя стало лицо... И потом - ведь я же была счаст- лива и довольна все эти двенадцать лет... Этого мне никогда не забыть. Вопочему я не в состоянии сделать выбор. Но ты прав. Настало время, когда мне пора разрешить этот... - она запнулась, он угадывал, что она не может заставить себя проиести слово "треугольник", - распутать этот узел, - докончила она, и голос ее дрогнул. - Мы все поедем на охо. А дорогой я поговорю с ним и попрошу его уехать, независимо от того, как сама поступлю потом.
- Я бы на твоем месте не торопился с решением, - сказал Дик. - Ты знаешь, я равнодушен к морали и признаю ее, только когдона полезна. Но в данном случае она может быть очень полезна. У вас мут быть дети... Нет, нет, пожалуйста, не возражай, - остановил он ее. - А в таких случа- ях всякие пересуды, даже о прошлом, едва ли желательны. Развод в обычном порядке - слишком большая канитель. Я все так устрою, чтобы дать тебе свободу на вполне законном основании, и ты сбережешь по крайней мере год.
- Если я на это решусь, - заметила она с едной улыбкой.
Он кивнул.
- Но ведь я могу решить и иначе. Я ещсама не знаю. Может быть, все это только сон, и я скоро проснусь, и войдет Ой-Ли и скажет мне, что я спала долго и крепко...
Она неохотно отошла, но, сделав несколько шагов, вдруг опять остано- вилась.
- Дик, - окликнула она его, - ты мне раскрыл свое сердце, но не ска- зал, что у тебя на уме. Не делай никаких глупостей Вспомни Дэнни Хольбрука! Смотри, чтобы на охоте не было никаких несчастных случаев!
Он покачал головой и насмешливо прищурился, делая вид, что находит такое подозрение очень забавным, в то же время удивляясь, как верно она отгадала его намерения.
- И бросить все это на произв судьбы? - солгал он, делая широкий жест, которым он точно хотел оатить и имение и все свои планы. - И мою книгу о внутрипородном скрещивании? И мою первую распродажу на месте?
- Конечно, это было бы глупо, - согласилась она с посветлевшим лицом. - Но, Дик, будь уверен - пожалуйста, прошу тебя, - что моя нереши- тельность никак не связана с... Она запнулась, подыскивая слово, за- тем, повторив его жест, тоже показала вокруг себя, как бы охватывая весь Большой дом со всеми его сокровищами. - Все это не играет никакой роли. Правда.
- Как будто я не знаю, - успокоил он ее. - Из всех бескорыстных жен- щин ты самая...
- И знаешь. Дик, - прервала она его подлиянием новой мысли, - если бы я так уж безумно любила Ивэна, мне было бы все равно, и я в конце концов примирилась бы даже с "несчастным случаем", раз уж нет иного вы- хода... Но видишь - для меня это невозможно. Вот тебе трудная задача. Реши-ка ее.
Она неохотно сделала еще несколько шагов, затем, поверну голову, сказала полушепотом:
- Багряное Облако, мне ужасно, ужаснжаль, и... я так рада, что ты меня еще любишь...
До возвращения эйка Дик успел рассмотреть в зеркало свое лицо: вы- ражение, столь поразившее накануне его гостей, словно запечатлелось на- век. Его уже не сотрешь ничем. "Ну что ж, - сказал себе Дик, - нельзя жевать собственное сердце и думать, что не останется никакого следа!"
Он вышел на свою веранду и посмотрел на фотографию Паолы под баромет- ром. Повернул ее лицом к стене и, сев на кровать, некоторое время смот- рел на пустой прямоугольник рамки. Затем опять повернул лицом.
- Бедная девочка! - прошептал о - Нелегко проснуться так поздно!
Но когда он смотрел на ее карточку, перед ним вдруг встала картина: Паола, залитая лунным светом, прижимается к Грэхему и тянется к его гу- бам.
Дик быстро вскочил и тряхнул головой, чтобы отогнать мучительное ви- дение.
В половине десятого он покончил с письмами и прибрал стол, на котором оставил только материалы для беседы со своими управляющими о шортхорнаи ширах.
Он стоял у окна и, прощаясь, махал рукой Льют и Эрнестине, которые садились в лимузин, когда вошел Менденхолл, а за ним вскоре и Мэнсон; Дик в кратком разговоре ухитрился сообщить им, как бы мимоходом, самые основы своих планов на будущее.
- Мы должны очень внимательно следить за мужским потомством Короля Поло- сказал он Мэнсону. - Все говорит за то, что, если взять Красот- куили Деву Альберту, или Нелли Сигнэл, мы получим от него еще лучшие земпляры. Мы не сделали этого нынче, но я думаю, что на будущий гоили самое позднее через год Король Поло станет отцом какого-нибудь выда- ющегося быка-производителя.