УК РСФСР 1922 г. привлекает внимание еще и тем, что в нем вообще впервые в отечественном уголовном законодательстве было регламентировано такое ОИПД, как согласие потерпевшего. В примечании к ст. 143.6 говорилось: «Убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания, не карается».
В сравнении с УК РСФСР 1922 г. Основные начала уголовного законодательства 1924 г., объединив регламентацию необходимой обороны и крайней необходимости в одну статью (9.2), дополнили перечень объектов обороны указанием на «советскую власть и революционный порядок». При этом с сохранением перечня ОИПД, подлежащих учету при определении наказания. Ст. 32.2 предусматривала порядок их учета: их наличие в числе прочих обстоятельств влекло определение судом более мягкой меры социальной защиты».
Сдержанное отношение к регламентации ОИПД, имело свое продолжение и в УК РСФСР редакции 1926 г., этот УК не только не развил законодательную регламентацию ОИПД, но сделал шаг назад в сравнении с УК РСФСР 1922 г. УК РСФСР редакции 1926 г. уже не знал такого ОИПД, как согласие потерпевшего. В нем весьма ограничено решался вопрос о превышении пределов реализации ОИПД.
В таком состоянии отечественное уголовное законодательство об ОИПД действовало вплоть до 1958 г. – года принятия Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик.
В этом нормативно правовом акте впервые в отечественном уголовном законодательстве легально определенные ОИПД получили свое легальное название. Не обособленные структурно и регламентированные в разделе втором «О преступлении», необходимая оборона стала действительно «необходимой обороной» (ст. 13), а то, что до этого в теории права подразумевалось под крайней необходимостью, – «крайней необходимостью» (ст. 14) Основ.
Уголовный кодекс РСФСР 1960 года, принятый в развитие Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года, добавил к нормативному материалу об ОИПД, пожалуй только одно: определение конкретных случаев превышения пределов необходимой обороны в нормах Особенной части с жесткой увязкой их к конкретным уголовно-правовым последствиям.
УК РСФСР 1960 г. не регламентировал никаких других ОИПД, кроме тех, которые были предусмотрены в Основах 1958 г. Между тем в более чем тридцатилетний период действия этого УК в отечественной судебной практике к числу ОИПД относились и другие обстоятельства. Так, еще постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1956 г. было дано разъяснение о том, что по правилам необходимой обороны следует рассматривать и случаи причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление. Действительно же правовой основой для причинения вреда при задержании таких лиц стал п. 16 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство», согласно которому «действия граждан, направленные на пресечение преступных посягательств и задержание преступника, являются в соответствии с законодательством Союза ССР и союзных республик правомерными и не влекут уголовной или иной ответственности, даже если этими действиями вынужденно был причинен вред преступнику».
В отечественной судебной практике этого периода рассматривались и другие обстоятельства на предмет отнесения их к числу ОИПД: производственный (хозяйственный) риск – с учетом положений крайней необходимости или в силу своей общественной полезности; исполнение приказа – как правило, в силу отсутствия вины.
В основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г., которые в связи с распадом СССР так и не вступили в действие, впервые в истории российского (советского) уголовного законодательства появилась норма о профессиональном и хозяйственном риске. Статья 27 Основ предусматривала, что не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного уголовным законодательством, но представляющее собой оправданный профессиональный или хозяйственный риск для достижения общественно полезной цели. При этом в качестве критериев оправданности рисков предусматривались следующие положения: действие должно соответствовать современным научно-техническим знаниям и опыту; поставленная цель не могла быть достигнута действиями, не связанными с риском; были предприняты все меры для предотвращения вреда правоохраняемым интересам.
Появление данной нормы должно было поощрить инициативу в хозяйственной и научной сфере жизни общества. Вместе с тем норма о профессиональном и хозяйственном риске носила ограниченный характер и не способствовала достижению достаточной степени свободы в социально значимых областях, сопряженных с опасностью.
Коренные преобразования социально-экономического и политического характера в России в конце 80-х – начале 90-ых гг. прошлого столетия не могли не повлечь за собой и кардинальное реформирование уголовного законодательства. Уголовный кодекс РФ 1996 года, ставший результатом многолетних творческих усилий научной юридической общественности, воплотил в себе не только предшествующий опыт отечественного уголовного законодательства и практики его применения, но и целый ряд прогрессивных идей зарубежного уголовного законодательства.
Два принципиальных момента в части регламентации ОИПД выгодно отличают УК РФ 1996 г. от прежнего уголовного законодательства: значительное расширение законодательно определенных ОИПД и структурное обособление их в рамках отдельной главы с одноименным названием «обстоятельства, исключающие преступность деяния».
Помимо уже ставших традиционными необходимой обороны (ст. 37) и крайней необходимости (ст. 39), в главе 8 УК предусмотрены: причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38), физическое и психическое принуждение (ст. 40), обоснованный риск (ст. 41) и исполнение приказа или распоряжения (ст. 42).
УК РФ 1996 года примечателен еще и тем, что вслед за расширением перечня ОИПД он более корректно по сравнению с прежним законодательством определил значение таких обстоятельств в качестве смягчающих наказание. Не превышение пределов их реализации, а нарушение условий правомерности отдельных из них, согласно ст. 61 УК, может обладать таким качеством. И это логично поскольку перечень случаев уголовно наказуемого превышения пределов ОИПД носит исчерпывающий характер (ст. 108, 114 УК), и можно сожалеть только о том, что законодатель ограничил его лишь необходимой обороной и причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление.
Таким образом, экскурс в историю отечественного уголовного законодательства об ОИПД позволяет сделать следующие выводы:
1. Первым ОИПД в русском уголовном праве является необходимая оборона, законодательное определение которой изначально имело четко выраженный казуальный характер, отражающий и конкретные блага, подлежащие защите, и конкретные жизненные ситуации, в которых она могла осуществляться.
2. Отражение ОИПД в отечественном уголовном законодательстве при общей тенденции к совершенствованию знало два периода, когда законодатель серьезно отступал от уже достигнутого уровня в этом вопросе: 1845–1903 гг. и 1922–1926 гг. При этом круг законодательно определенных ОИПД практически не совпадал с более широким кругом обстоятельств, фактически учитываемых в этом значении в судебной практике. Поэтому расширение перечня ОИПД в УК РФ 1996 г. представляется обоснованным.
3. Практика определения отдельных ОИПД лишь в нормах, регламентирующих конкретные виды преступлений, была дополнена закреплением ОИПД еще и в нормах Общей части. С этого момента одни ОИПД стали рассматриваться как обстоятельства, исключающие преступность деяния, другие выступали только в качестве смягчающих наказание, третьи – и в том, и в другом качестве одновременно. Последнее получило свое развитие уже в современном отечественном уголовном законодательстве.
1.2 Общая характеристика обстоятельств, исключающих преступность деяния
Российское уголовное законодательство называет ряд обстоятельств, при наличии которых деяния лица, подпадающие под признаки какого-либо конкретного преступления, таковыми не являются и, следовательно, не влекут уголовной ответственности. Более того, такие деяния, совершенные при указанных в законе обстоятельствах, признаются социально приемлемыми и правомерными, поскольку соответствуют интересам государства, общества и личности, а по своему объективному содержанию направлены, в конечном счете, на укрепление позитивных общественных отношений.
К таким обстоятельствам УК РФ 1996 г. относит необходимую оборону (ст. 37), причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38), крайнюю необходимость (ст. 39), физическое и психическое принуждение (ст. 40), обоснованный риск (ст. 41) и исполнение приказа или распоряжения (ст. 42). Специфика этих обстоятельств заключается в том, что, несмотря на реальное причинение вреда, в обычных условиях влекущее уголовную ответственность, они не рассматриваются уголовным законом в качестве преступления, так как исключают при соблюдении определенных условий признаки преступления, указанные в ч. 1 ст. 14 УК РФ.
В теории уголовного права высказывались предложения о необходимости включения в число ОИПД, таких, как причинение вреда с согласия потерпевшего, осуществление профессиональных функций, исполнение закона и др.
Представляется, что тенденция к расширению числа ОИПД, будет сохраняться, и в этом проявляется общая тенденция развития права в целом. Но чтобы стать нормой закона «социально-значимая» модель поведения в конкретной ситуации должна обладать не только качественными, но и количественными признаками. Такое поведение должно стать типичным для большинства или, по крайней мере, значительной части общества, одобряться или встречаться достаточно часто в реальной жизни.
По поводу юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния, указанных в УК РФ, в литературе высказываются самые различные мнения. Отдельные авторы считают, что названные обстоятельства характеризуются отсутствием такого признака преступления, как общественная опасность; другие полагают, что отсутствие общественной опасности характерно только для некоторых ОИПД; третьи указывают, что эти обстоятельства характеризуются отсутствием противоправности; четвертые отмечают, что специфика всех обстоятельств заключается в том, что в них отсутствует общественная опасность и уголовная противоправность.