Можно по-разному рассказать об одном и том же явлении. Можно поставить его в тень, можно выдвинуть на яркий свет, развернуть, рассмотреть со всех сторон. Можно показать все большое, что сразу бросается в глаза, а можно составить портрет из мелочей, из подробностей, высветить самую мельчайшую черточку. Если умело создать портрет из мелочей, то он намного лучше отразит характер, чем черты, бросающиеся в глаза, но не являющиеся главными, определяющими.
Гоголь не стал писать про всю страну, изобразил не шумную жизнь столицы, а открыл нам «глубинку» — настоящую Россию во всех ее подробностях. Почему-то представляешь себе старинный кукольный театр, где среди декораций — желтых каменных домов и серых от дождя деревянных изб — по грязной мостовой едут коляски, медленно проходят люди. Все почти как в жизни: свой высший свет с его интригами, свои стражи порядка, чиновники, свои встречи и беседы. Только люди настолько мелкие и пустые, что кажутся куклами. Герои Гоголя и обстановка, в которой они живут, подчеркивают, усиливают друг друга. Манилов — мечтательный никчема, с уймой планов, ни один из которых никогда не доводится до конца. В его комнате — случайная мебель, книжка уже несколько лет открыта на той же четырнадцатой странице. Собакевич — богатый скупердяй. Его крепкий, на века возводившийся дом уставлен мощными столами и стульями. Ободранный Плюшкин, живущий среди превратившихся в мусор драгоценностей. Помещица Коробочка с ее узелочками, ящичками, блинчиками и пирожками и такой мелочной недоверчивостью и придирчивостью, что диву даешься. Забияка и лгун Ноздрев с его нелепыми выдумками и предложениями. Все они какие-то двухмерные, нелепые, ненастоящие, живущие, словно заводные куклы — двигаются, разговаривают, что-то продают, выменивают, покупают, но только душ не имеют.
Правда, у них есть крепостные — «души», которыми, по законам государственным и человеческим, они не только имеют право распоряжаться, владеть, выплачивая налоги в государственную казну, но и должны отвечать — заботиться о их благоденствии. Да где там! Манилову дела нет до обнищавших обитателей крестьянских избенок; даже простой учет живых и мертвых он переложил на управляющего. Собакевич и с живыми, и с мертвыми обращается как с полезным товаром: ради выгоды хоть одну женскую душу да припишет к списку мужчин, прибавив к имени мужское окончание — «Елизаветъ Воробей».
Вот и разъезжает по их поместьям Чичиков, готовый продать за копейку и доверчивого дрессированного мышонка, и старого учителя, и школьных товарищей, и таможню с ее учреждениями, и саму родину. Даже последние капли совести он продаст за копейку, потому что только копейка, по его мнению, не изменит, только она поможет…
Именно мертвые души — оплот этого ужасного сумасшедшего мира, оправдывающего систему владения одного человека другими людьми, готового вознести на вершину власти никчемных чиновников, и забыть о заслугах и страданиях капитана Копейкина. Мира, где даже на высших ступеньках, в первых рядах господствует подлость. Мир, где труженики, содержащие Россию своим трудом, пугаются простой полицейской фуражки даже без самой персоны блюстителя порядка. Мир, где не встретишь ни одного ясного лица, не найдешь ни единого положительного героя. Недаром же Гоголь, создавая свой роман, решил «припрячь подлеца »…
Писатель бросает горький упрек современной ему стране, упрек горький и болезненный для него самого, но не безнадежный. Даже в этих замученных, забитых, несчастных крепостных душах, терпящих физические и моральные издевательства, становящихся предметом купли-продажи, чьи дети не знают, где право, где лево и в любую пору года ходят босиком, надевая сапоги лишь в панских покоях, тлеет уголек силы, способной разгореться в яркое пламя. Слава пережила крепостных мастеров плотника Степана Пробку и каретника Михеева. Стал легендой простой русский мужик, который никогда не теряется, и если надо, засучит рукава, возьмет топор и поставит новую избу. А потому правдивы пророческие слова Гоголя о птице-тройке, о народе и стране, которой «дадут дорогу другие народы и государства». Нужно лишь, чтобы эта сила проснулась, чтобы этот огонек не погас. О том и заботился великий писатель Николай Васильевич Гоголь, и несколько поколений разбуженных и воспитанных его книгами читателей.