В VI веке до нашей эры неслыханного расцвета достиг древнегреческий город Эфес, основанное на западном побережье Малой Азии в Карии еще в XII веке к н.э. Покровительницей города была Артемида - дочь царя богов и людей всемогущественного Зевса и Лето, сестра Аполлона. Сначала Артемида была богиней плодородия, покровительницей животных и охоты, а также богиней месяца, потом - покровительницей целомудрия и хранительницей рожениц. Вполне естественно решение процветающих горожан построить величественный храм в честь такой покровительницы. Впрочем, это намерение имело и практическое значение. Эфесцы вели значительные ростовщические операции, под большие проценты отдавали деньги в займы. Старцы надеялись, что новое сооружение увеличит оборот “банка” Артемиды.
Приглашенный для упорядочения проекта и строительства храма известный архитектор Харсифрон из Кносса предложил построить мраморный храм, опоясанный двойным рядом стройных колонн. Тем не менее, дело усложнялось тем, что вблизи не было мрамора. Помог случай. Как-то пастух Пиксодор пас стадо на зеленых холмах недалеко от Эфеса. Два барана решили выяснить отношения. Наклонив головы, они помчали навстречу друг другу, но промахнулись. И один из них на ходу стукнулся об скалу. И так, что от нее отлетел осколок ослепительной белизны. Дальнейшая судьба баранов неизвестная, но их битва оказалась исторической. Удивленный пастух поднял камень, внимательно осмотрел его и вдруг, бросив стадо, поспешил в город. Радостные горожане поздравили пастуха, облачили его в дорогие одежды, и неизвестный Пиксодор стал знаменитостью Евангелием, которое значит: “Что принес благую весть”.
Строительство храма продлевалось 120 лет. Его решили строить недалеко от устья реки Канистры. Грунт здесь был болотистый. Думали, что именно таким путем удастся ослабить толчки землетрясений, которые часто случались на побережье Малой Азии. Грунт посыпали толченным углем, что старательно утрамбовывали.
По топкой земле было тяжело перевозить мраморные колоны из каменоломен, которые находились в 12 километрах от храма. Колеса тележек застрявали в болотистом грунте. Тогда Харсифрон предложило остроумное средство, которым древние выравнивали грунт. В конце колонны забили железные пруты, укрепив их оловом, и на эти оси с обеих сторон колонны насадили колеса такого размера, которая каменная колонна висела на железных осях. Потом прикрепили длинные жерди, впрягли быков. Колона преобразованная в своеобразное колесо, покатилась по топкой дороге.
При Харсифроне было сведено здание храма и установленная колоннада. Но к завершению строительства было еще далеко. Строительство продолжил сын Харсифрона архитектор Метаген. Ему удалось закончить верхнюю часть храма. С большими трудностями балки вытягивали канатами по наклонной плоскости на высоту храма. Но тут начиналось самое сложное. Нужно было положить архитрав на вершину колонны так осторожно, чтобы не повредить ее капитель. Как и в свое время, отец, Метаген остроумно решил возникшую трудность. На вершину колонны положили мешки с песком, на них осторожно опустили балки, под весом которых песок постепенно высыпался, и балка плавно ложилась на место. Впрочем, это средство было известно еще древнеегипетским строителям.
Метоген тоже не успел достроить храм, и это выпало на судьбу архитекторов Пеонита и Деметрия. В 550 году к н.э., когда легкое и утонченное беломраморное здание с замечательным украшением отворилось взглядам современников, оно вызвало удивление и восхищение. Святилище было огромное, длиной 110 и шириной 55 метров. Вокруг него шли два ряда каменных колонн высотой до 18 метров. По свидетельству Плиния Старшего, их было 127. Двухскатная крыша была сделана не из черепицы, как в древних храмах, а из мраморных плит.
Прошло почти 200 лет. В 356 году до нашей эры житель Эфеса Герострат, увлеченный честолюбивой идеей любой ценой увековечить свое имя, зажег святыню малоазиатских городов. Это состоялось в ночь рождения Александра Македонского. История не сохранила дат рождения и смерти поджигателя и не должна была сохранить даже его имени. Но предать вечному забвению его имени не удалось: в четвертом веке до н.э. о нем вспомнил древнегреческий историк Феолен.
Храм сильно пострадал. Добычей огня оказались деревянные конструкции. Треснули балки перекрытий и колоны. Это была большая потеря. Жители Эфеса не могли с ней смирится. На восстановление храма отдалили свои сбережения и драгоценности. Их поддержали жители других городов Малой Азии. Сам Александр Македонский предложил оплатить все прошлые и будущие затраты по реконструкции храма. Тем не менее поставил условие, чтобы в храме появилась надпись, которая отдает должное его заслугам. Эфесцы условие не приняли и тактично ответили богоравному полководцу, что “богу” не есть к лицу сооружать храмы другим богам. Восстановлением храма Артемиды занялся архитектор Хейрократ, который внес некоторые изменения, поднял ступенчатое основание, чтобы храм поднимался над зданиями, которые выросли вокруг него за последние века.
Изнутри храм был облицован мраморными плитами. В главном зале стояла статуя Артемиды высотой 15 метров, покрытая золотыми украшениями и драгоценностями. В художественном оформлении приняли участие выдающиеся греческие скульпторы и живописцы. Рельеф для алтаря возле храма вырезал знаменитый афинский скульптор Пракситель, рельеф на одной из колон - другой знаменитый скульптор Скопас. Слухи о несравненной красоте, стройности, грандиозности и богатстве восстановленного храма распространились по всему античному миру. И не удивительно, что храм Артемиды в Эфесе стал одним из чудес мира.
В 263 году храм Артемиды был разграблен готами. Довершили гибель храма болотистый грунт, которая постепенно поглощала огромное здание, и река Каистра, что наносами покрыла остатки сооружения. Когда археологи заинтересовались храмом Артемиды, на поверхности земли ничего не было видно. Десятилетия понадобились археологам и архитекторам, чтобы воссоздать начальный образ одного из чудес света.