Новые властные структуры неоднократно принимали директивы (например, в 1921 году), когда наряду с самыми строгими мерами репрессивного свойства предусматривались и нормы поощрительного характера. По декрету Совета обороны от 8 мая "О взяточничестве" от уголовной ответственности освобождали тех лиц, кто давал взятки до и после издания этого акта, но не позднее трех месяцев до "распубликования" декрета сообщил судебным властям о даче взятки. В августовском декрете указанное условие было изменено и "лицо, давшее взятку, не наказывается, если оно своевременно заявит о вымогательстве или окажет содействие раскрытию дела о взяточничестве". Следует заметить, что и в досоветском законодательстве не имело принципиального значения то, в какую форму была облечена явка с повинной, к кому первоначально обращена: т.е. устная, письменная, личная или через посредничество; с сообщением в суде либо любому официальному "начальству".
К 1922 г. заканчивался "горячий" период Гражданской войны в России, интервенты были изгнаны и отпала необходимость в широком использовании экстраординарных мер репрессии и социальной защиты. В связи, с чем упразднялась Всероссийская чрезвычайная комиссия, вернее ВЧК видоизменялась, отменялся непропуск кассационных жалоб, ходатайств о помиловании лиц приговоренных к расстрелу; принимаются правовые акты о советской адвокатуре (26 мая 1922 г.), о прокуратуре - 28 мая, о судебной системе - 11 ноября, первые советские кодексы - УК и УПК РСФСР. В Уголовном кодексе (редакции 1922, 1926 г.г.) были сформулированы первые и единственные нормы о повинной по делам о взяточничестве, сначала в тексте статей 114, 114а, затем - в примечании к ст. 118. На этих статьях (о даче взятки) и примечании - об условиях явки с повинной и освобождении повинившегося лица от уголовной ответственности, нарабатывался определенный практический опыт по дальнейшему правоприменению и формированию поощрительных норм о повинной. Введенный в действие с 1 августа 1922 г. УПК РСФСР стал затем своего рода моделью для процессуальных кодексов других советских союзных республик.
О явке с повинной по традиции было указано как об одном из поводов к возбуждению уголовного дела (п.З ст.91 УПК РСФСР). Следователь и судьи обязывались по закону принимать любые заявления о готовящемся или совершенном преступлении "и по делам, им неподсудным" Следователь мог оценить "материал дознания достаточно полным" и тогда по нему следствие не проводилось (ст. 109). Если в суде подсудимый признал обвинение правильным и дал соответствующие показания, то дальнейшее судебное следствие было не обязательным - ч.1 ст.282. При очевидности деяния и бесспорности доказательств, фактически при полном признании подсудимого, в народном суде могли применяться упрощенные процедуры в форме "дежурной камеры" и "судебного приказа": по ст. 360-365.
После убийства Кирова принимается закон 1934 г. об особом порядке расследования и судопроизводства по делам о терроризме. Затем вводится в 1937 году примерно такой же ускоренный и упрощенный порядок производства по делам о контрреволюционном вредительстве и диверсиях. И хотя принятые экстраординарные законы формально не имели прямого отношения к повинной, практически они были сориентированы главным образом на получение "признаний" и "раскаяний". Одним из ключевых и показательных документов того времени можно считать совместный приказ двух народных комиссаров-обороны и внутренних дел СССР от 21 июня 1937 г. № 082 "Об освобождении от ответственности военнослужащих, участников контрреволюционных и вредительских фашистских организаций, раскаявшихся в своих преступлениях, добровольно явившихся и без утайки рассказавших обо всем ими совершенном и своих сообщниках". Этот приказ, завизированный и прокурором Союза ССР Вышинским, строго предписал: о каждом факте повинной немедленно сообщать наркому обороны (Ворошилову); в отношении явившихся с повинной уголовных дел не возбуждать, задержаний и арестов не применять; своевременно представлять соображения о возможности или невозможности дальнейшего использования раскаявшимися лиц на службе. Надо подчеркнуть, что ничего подобного действующие в то время законы не предусматривали.
В реальной жизни стал осуществляться партийно-политический лозунг дня "Меньше процессуальной формы - больше классового содержания". Существенные изменения были внесены в организацию и практику соответствующих структур (дознания, следствия, прокуратуры и суда) и в законодательство. Директивы из центра, например, секретное указание ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 г., предписывали жесткие и, по сути, жестокие требования к подследственным, подсудимым и осужденным, к их окружению, а также - к "политически незрелым" или "нерасторопным" сотрудникам досудебных, судебных структур и к партноменклатуре, идеологически и фактически руководившей репрессиями. В свое время даже из-за границы явился с повинной Зиновьев-Задов, который был начальником контрразведки у Махно. Повинившемуся пришлось пройти все: дознание, следствие, затем - службу в органах ГПУ и НКВД, быть подследственным по делу о шпионаже и судимым в течение 15 минут в 1938 году, расстрелянным, а в 1990 - реабилитированным за отсутствием в деяниях состава преступления. В истории российского государства и законодательства немало имелось примечательного (не только о повинной), как в негативном, так и в позитивном плане. Здесь можно привести такое высказывание А.Ф.Кони: "Прошлая русская жизнь представляла много мрачных сторон... Но в ней были и светлые стороны... Забвение первых грозит их повторением... забвение вторых... было бы несправедливостью".
В научном докладе-исследовании о повинной вряд ли уместен подробный анализ многих нормативных актов периода Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г. Все они предназначались для применения в условиях военного времени, по сути, при чрезвычайных обстоятельствах, вызванных самой серьезной внешней агрессией за всю тогдашнюю историю нашей страны. Как и любое государство, его органы и законодатели, в таких экстремальных условиях ("аль арма" - к оружию!) поступали и поступили примерно одинаково, т.е.(применительно к теме исследования) - использовали сугубо в прагматических целях весь потенциал правовых (и процессуальных) норм, которые могли отягчать либо смягчать уголовную ответственность и наказание. Так, например, 12 июня 1941 года Верховный суд Союза ССР предписал всем судам прекратить производство по всем уголовным делам в отношении лиц, призывных возрастов, если за содеянное закон определил наказание не строже исправительных работ. С началом войны вводились в действие (подготовленные ранее) общесоюзные акты о военном положении, военных трибуналах и другие, к примеру, об осадном положении в Москве.
Наряду с понятным ужесточением кары за совершение правонарушений в условиях военного времени нередко предусматривались и другие меры. В соответствующем постановлении Пленума Верховного суда Союза ССР от 22 апреля 1942 года разъяснялось: хотя по закону в военное время за дезертирство предусмотрено самое строгое наказание, вплоть до расстрела с конфискацией всего имущества, но при наличии явки с повинной, раскаяния или иных смягчающих обстоятельств суд может признать более целесообразным направление на фронт подсудимого (осужденного), назначив лицу длительный срок тюремного заключения, без поражения в правах (и конфискации), с отсрочкой исполнения приговора и наказания до окончания военных действий: по аналогии с примечанием 2 к ст.28 и статьей 51 УК РСФСР. Все суды, разумеется, не только на территории России, широко применяли назначение наказания ниже низшего предела, (так называемое) условное осуждение, отсрочку исполнения приговора и наказания - с направлением на фронт военнослужащих или военнообязанных, особенно если по материалам дела устанавливались факты явки с повинной, раскаяния или другие смягчавшие ответственность обстоятельства.
При исследовании последующих материалов существенно значимое нормативное закрепление (точнее, прямое упоминание) явки с повинной встретилось автору только в тексте общесоюзного акта об амнистии (1955г.). 7 июля 1945г. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР - в связи с победой над гитлеровской Германией - объявлялась амнистия, но она не была и не могла быть "всеобщей". Но через 10 лет соответствующим Указом 17 сентября 1955 года амнистированы были те советские граждане, которые сотрудничали с оккупантами или совершили во время войны тяжкие преступления против государства либо после войны были вовлечены в антисоветские организации. В этом общесоюзном акте 1955 года ЯВКА С ПОВИННОЙ не только прямо упоминалась, но (по аналогии с действующим тогда законодательством) рассматривалась в качестве обстоятельства, существенно смягчавшего уголовную ответственность и наказание, вплоть до освобождения от них. В период 1953-1955 г.г. упразднены были внесудебные органы и спецсуды, отменены чрезвычайные законы 1934, 1938 г.г. и другие, принято новое Положение о прокурорском надзоре в СССР 1955 г.
В Основах уголовного законодательства Союза ССР (1958 г.), как и затем в УК и Упк каждой союзной республики, явка с повинной нашла свое место, хотя и не "отдельной строкой в бюджете" поощрительно-стимулирующих обстоятельств. Она оказалась помещенной законодателями почему-то в конце перечня и рядом со схожими, но все-таки специфичными обстоятельствами, перечисленными через союзы "или" и "а также..." В ст.38 УК РСФСР (1960 г.) было указано: "При назначении наказания смягчающими ответственность признаются..." пункт 9) чистосердечное раскаяние или явка с повинной, а также активное способствование раскрытию преступления". Суд мог учитывать как смягчающие и другие обстоятельства, прямо не указанные законом (например, признание). Нигде более в УК и УПК РСФСР не имелось каких-либо определений явки с повинной, да и она могла быть учтена или не учтена лишь судом, и только для смягчения наказания, но не для освобождения от него. Сюда относятся и такие разновидности повинной, как явка для отбытия наказания, явка и решение вопросов давности, неназначение смертной казни явившемуся лицу (ст.48, 49 УК).