Осень солнцу отдала
Улетевшие надежды
Вдохновенного тепла 36 .
В "Экклесиасте" прощание обращено к героине, которую ожидает смерть. Итак, "Ясная" возвращается на Небо, живая - умирает, герой - "немой и дикий", очевидно ЛП, - уходит долиной, в зените над которой не солнце, а торжествующий паук. Автор не прощается только с ЛГ, которому уготован прямой как стрела путь безрадостного "вочеловеченья" на страницах лирической трилогии.
Как видим, стихи, субъектом речи которых выступает автор (в одном из вариантов), занимают особое место в пределах "минимума". Те стихи, где мы говорим об АСП, играют роль своего рода эпилога. Стихотворение "Ночью сумрачной и дикой…", связанное с АП, является подобием пролога: там и "призрак бледноликий", и "дочь блаженной стороны" - как две враждующие силы, и множество "чистых девственниц весны" - земных воплощений "дочери". Стихотворение "Свет в окошке шатался…" (А), как уже говорилось, представляет собой нечто вроде авторского комментария ко всей книге.
Все остальные стихи "минимума" - драматизированное повествование от лица двух персонажей. Это ЛГ - тип активный, свершающий, и ЛП - пассивный, не творящий художественный мир книги, а живущий по его законам. Оба действуют в нескольких художественных планах, из которых только один, который условно может быть назван "реальным", является для них общим. В разных художественных планах фигурирует только для них специфический женский образ. Для ЛГ- это ушедшая из жизни возлюбленная (общее место романтической поэзии, в творчестве декадентов иногда обогащенное новым подходом: лирический герой сам ее убивает - см. стихотворение "Ты простерла белые руки…") и "огненная подруга" (в которой А. Белый не без оснований усмотрел черты "хлыстовской богородицы", развивающиеся в дальнейшем творчестве поэта, в особенности - периода "Фаины").
Для ЛП - Прекрасная Дама, которую он (и вслед за ним - большинство критиков символистского толка) отождествляет и с Вечной Женственностью, и с Купиной, при этом воображая себя то рыцарем, то иноком соответственно; а в "реальном" плане - та же девушка, с которой он, в отличие от ЛГ, незнаком, за которой он следит, которую ревнует. Роль ЛГ в обоих планах - "реальном" и "огненном" - одинакова: пылкая земная любовь (это увидели исследователи советского периода). Роль ЛП одинакова в "религиозном" и "куртуазном" планах: трепетное ожидание серафической героини заканчивается погружением в пучину инфернального (замечено З. Н. Гиппиус и Н. Венгровым); в реальном же плане ЛП - сумасшедший и самоубийца.
Почему же в большинстве случаев СПД прочитывались именно в "религиозном" и "куртуазном" планах? Дело в том, что именно здесь наиболее наглядно развитие лирического сюжета, который можно условно назвать "изменением Ее облика". В стихотворениях "Я, отрок, зажигаю свечи…", "Верю в Солнце Завета…" и "Странных и новых ищу на страницах…" выражен чистый религиозный экстаз, безусловный энтузиазм героя. Но кто этот герой? Он сродни пушкинскому "бедному рыцарю": то, что для него - благочестие, при другом взгляде может показаться кощунством. К нему, как ни к кому другому, относимы слова В. С. Соловьева: "перенесение животно-плотских отношений в сферу сверхчеловеческую есть сатанинская мерзость" 37 .
И вот в стихотворении "Предчувствую Тебя. Года проходят мимо…" герой начинает бояться, что Она изменит облик. В стихотворениях "Сны раздумий небывалых…", "Мой вечер близок и безволен…", "Тебя скрывали туманы…" появляется "странность" ("странная тишь", "странный намек"), "обманы", окружившие храм "снега и непогоды". Герой говорит:
Все виденья так мгновенны
Буду ль верить им?
Появляется тема безумия и смерти, пока, правда, "пламенных безумий молодой души", пока еще встреча "вестников конца" ожидается "в белом храме".
"Мой вечер близок и безволен…" заканчивается уже недвусмысленно пессимистической нотой:
И в бесконечном отдаленьи
Замрут печально голоса,
Когда окутанные тенью
Мои погаснут небеса 38 .
Далее - "Брожу в стенах монастыря…", где только формы жизни - монастырь, братья, инок - сохраняют религиозный ореол, а их восприятие уже очень далеко от первоначального экстаза: "братий мертвенная бледность", "безрадостный и темный инок", "меня пугает сонный плен". Возникающий здесь мотив страха уже не исчезает, а сопровождает героя до конца:
Мне страшно с Тобой встречаться.
Страшнее Тебя не встречать 39 .
Развивается и тема "мертвенности":
По улицам бродят тени,
Не пойму - живут или спят,
а дальше - "боюсь оглянуться назад" - мотив страха сплетается со сказочно-мифологическим запретом оглядываться. Сохраняется церковная атрибутика, но это странная церковь: так, в "Ты свята, но я Тебе не верю…" - "странны, несказанны" "неземные маски лиц"; "сумасшедший, распростертый" герой взывает "Осанна!" к Той, которой уже не верит, но продолжает заклинать: "Ты свята…".
Тем более это видно со стороны. ЛГ говорит о прячущем лицо безумце, все более и более перестающем быть человеком ("призрак беззаконный"), который приходит в полночь за шорохами и стуками ("Я просыпался и всходил…"), который не отбрасывает тени ("Пытался сердцем отдохнуть я…"). Пока ЛП бегает, прячется, следит за ЛГ и его возлюбленной, воображает себя служителем Вечной Женственности, которая неуклонно превращается во что-то ужасное, сам ЛГ встречается с девушкой, воображая ее "огненной царевной".
Последнее еще доказывается стихотворением "Вечереющий сумрак, поверь…", где героиня вспоминается как обычная девушка, ЛГ же - как носитель "огненных" черт, к тому же - поэт: "За тобою <…> огневые струи - беспокойные песни мои…". Так под "огневыми струями" ЛГ понимает "песни", оставшиеся в его прошлом.
"Реальный" план СПД является ментальным пространством ЛГ, и лишь в значительно меньшей мере - ЛП. Ментальным же пространством самого автора (АП, АС, АСП) и, следовательно, "объективным" художественным миром книги следует признать "шутовской маскарад", о котором шла речь выше.
Долгая история изучения творчества Блока выдвинула ряд стереотипов: стремительная творческая эволюция поэта как поступательное движение; возвышенный идеализм первой книги и горькое разочарование, даже "самоосмеяние" впоследствии; религиозно-экстатическое миросозерцание в молодости и трагическое - в зрелости. Эти историко-литературные стереотипы, едва ли не аксиомы, в какой-то мере объясняются факторами внелитературными (Блок имел несчастье попасть в число "властителей дум", или, может быть точнее, "чувств", не одного поколения читателей, а таким художникам не стоит рассчитывать на непредвзятое восприятие), но не только.
Как показывает данное исследование, львиная доля недоразумений и открытых вопросов "блоковедения" зависит от невнимания к такой, казалось бы, совершенно формальной стороне СПД, как соотнесенность субъекта речи с субъектом сознания. Это помешало оценить едва ли не главнейшую черту первой книги поэта - ее многоголосие под маской местоимения "я". Между тем "я" бывают разные.
Список литературы
1 Брюсов В. Я. Urbi et Orbi: Предисловие // Собр. соч.: В 2 т. М., 1987. Т. 1. С. 494.
2 Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1960-1964. Т. 1. С.559.
3 Блок А. А. Собр. соч.: В 6 т. Л., 1980-1983. Т. 6. С. 193.
4 Исупов К. Г. О жанровой природе стихотворного цикла // Целостность художественного произведения и проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы. Донецк, 1977. С. 163.
5 Александр Блок в портретах, иллюстрациях и документах. Л., 1972. С. 25.
6 Венгров Н. Путь Александра Блока. М., 1963. С. 31.
7 Александр Блок в портретах, иллюстрациях, документах. С. 510.
8 См.: Блок А. А. Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. С. 93.
9 Цит. по: Брюсов В. Я. Александр Блок // Собр. соч.: В 2 т. М., 1987. Т. 2. С. 14.
10 Блок А. А. Указ. соч.: В 6 т. Т. 6. С. 64.
11 Там же. С. 66.
12 Там же. С. 80.
13 Горелов А. Е. Гроза над соловьиным садом. Л., 1973. С. 66.
14 Цит. по: Там же.
15 Цит. по: Там же. С. 81.
16 См.: Котрелев Н. В. Александр Блок в работе над томом избранных стихотворений // Блок А. А. Изборник. М., 1989. С. 186.
17 См. об этом: Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. Т. 1. С. 560.
18 См.: Лейдерман Н. Л., Барковская Н. В. Введение в литературоведение. Екатеринбург, 1991. С. 33.
19 Корман Б. О. Литературоведческие термины по проблеме автора. Ижевск, 1982. С. 13-14.
20 Он же. Лирика Некрасова. Ижевск, 1978. С. 46-48.
21 Блок А. А. Собр. соч: В 8 т. Т. 1. С. 85.
22 Блок А. А. Указ. соч: В 8 т. Т. 1. С. 209
23 Блок А. А. Указ. соч.: В 8 т. Т. 1. С. 211.
24 Блок А. А. Собр. соч: В 6 т. Т. 6. С. 74.
25 Минц З. Г. Лирика Александра Блока. Тарту, 1969. С. 88.
26 См.: Энциклопедия оккультизма: В 2 т. М., 1992. Т.1. С. 18.
27 Блок А. А. Собр. соч: В 8 т. Т. 1. С. 120.
28 Там же. С. 93.
29 Там же. С. 177.
30 Там же. С. 186.
31 Блок А. А. Собр. соч: В 8 т. Т. 1. С. 221.
32 Там же. С. 194.
33 Блок А. А. Собр. соч: В 8 т. Т. 1. С. 210.
34 Там же. С. 103.
35 Блок А. А. Собр. соч: В 8 т. Т. 1. С. 100.
36 Там же. С. 212.
37 Цит. по: Котрелев Н. В. Александр Блок в работе над томом избранных стихотворений С. 183-245.
38 Блок А. А. Собр. соч: В 8 т. Т. 1. С. 179.
39 Там же. С. 237.