И. О. Клеймёнова
Статья посвящена осмыслению проблемы сходства в литературном портрете как жанре мемуарной прозы. Автор акцентирует внимание на том, что анализируемый жанр подчиняется законам, во многом совпадающим с законами создания его в живописи, поэтому при анализе литературного портрета использован опыт исследователей портрета в визуальном искусстве. Анализ литературных портретов украинских писателей и обобщение взглядов авторитетных литературоведов и искусствоведов на проблему портретного сходства даёт возможность говорить, что сходство портретируемого и его изображения является обязательным и не ограничивается описанием внешности человека, а включает раскрытие его духовной сущности, внутреннего мира.
Одним из наиболее продуктивных жанров современной мемуарной эпики является литературный портрет. Российские учёные Л. Бар, В. Барахов, В. Базанов, В. Гречнев,
О.Маркова, азербайджанский литературовед И. Велиев, украинская исследовательница И. Василенко и другие учёные изучали генезис этого жанра, анализировали структуру произведений, уделяли внимание типологии и классификации. Однако и до нашего времени существующая неоднозначность трактовки термина «литературный портрет», появление новых произведений в этом жанре продолжают привлекать внимание исследователей к его сущности и говорят о необходимости исследования его функций и поэтики.
Среди вопросов, возникающих при рассмотрении особенностей литературного портрета, учёные обращают внимание на соотношение модели и её отображения в произведении. Это одна из главных проблем портретного искусства, которую затрагивают исследователи, определяя творческую индивидуальность автора, анализируя особенности передачи характера портретируемого.
В статье мы ставим цель проанализировать сходство портретируемого человека и созданного изображения как жанровый признак литературного портрета.
Термин «портрет» в литературу заимствован из искусствоведения и изначально употреблялся для передачи внешнего вида героя, что отмечалось В. Бараховым [1], Б. Галановым [3], О. Марковой [8], Е. Тагером [11]. Взаимообмен терминами, как говорил Е. Тагер, «узаконен традицией и имеет свои положительные стороны: опытом одного искусства проясняются сходные черты другого» [11, с. 132]. Таким образом, при рассмотрении вопроса о сходстве/несходстве изображения в литературном портрете с портретированным человеком целесообразным является использование знаний визуального искусства.
В наше время портрет в литературоведческой науке понимается и как словесное изображение внешних примет человека, и как один из способов создания образа в художественном произведении, и как самостоятельный жанр. Под «литературным портретом» исследователи понимают жанр, в котором автор на основании собственных воспоминаний подаёт целостную характеристику личности в её индивидуальной неповторимости [1, 4, 11]. Рассматривая происхождение анализируемого жанра, В. Барахов обращает внимание на то, что в самом термине «портрет» «отражается и подчёркивается его сущность и назначение — изображение оригинала, человека «черта в черту» [1, с. 13]. Однако изображение человека в искусстве предусматривает не механическое копирование его черт, а творческую деятельность, в результате которой возникает художественное произведение.
Литературовед Б. Галанов, рассуждая о сходстве изображения с оригиналом в словесном искусстве, обращается к опыту искусствоведов и вспоминает книгу известного многим учёным режиссёра, драматурга, художника Н. Евреинова под названием «Оригинал о портретистах (к проблеме субъективизма в искусстве)». Автор книги, ставший моделью для портретов нескольких художников (М. Добужинского, И. Репина, С. Сорина и др.), поставил вопрос о важности/неважности сходства в живописных портретах. Он считал, что сходство с оригиналом в любом случае не может быть ведущим критерием в произведении. Пристальный взгляд на работы нескольких художников дал возможность
Н.Евреинову в каждом портрете увидеть черты самого портретиста и сделать вывод, что портрет является больше автопортретом, чем изображением портретируемого человека: «Портрет художника с себя, душевно взятого, сквозит в том, что мнил художник портретом с меня» [5, с. 17].
Н.Евреинов заметил, что у портретистов он изображён по-разному. У И. Репина портретируемый — гордый и деловитый мыслитель; иронически настроенным господином изобразил его М. Добужинский; у С. Сорина Н. Евреинов получился красивым, кротким, сентиментальным. По-своему его изобразили Ю. Анненков, Н. Кульбин, В. Маяковский и другие художники. Проанализировав творческую манеру портретистов, автор книги утверждает: «Сходство с оригиналом никоим образом не может быть принято за существенное в художественном произведении, так как иначе пришлось бы допустить, что всякий фотографический снимок, сходственный с оригиналом, есть однозначащее и даже конкурирующее с мастерским произведением искусства» [5, с. 19].
На примере книги Н. Евреинова обращает на себя внимание такой момент: один и тот же человек в представлении нескольких художников выглядит по-разному и портреты одной и той же модели, сделанные несколькими мастерами, могут быть непохожи друг на друга. Проанализировав размышления Н. Евреинова, Б. Галанов замечает, что различное изображение портретистами одного и того же человека не исключает принципа похожести, поскольку каждый творец вкладывает в портрет «своё личное представление об оригинале и своё толкование его характера» [3, с. 66], и если речь идёт о реалистическом портрете, то такое произведение искусства «безусловно предполагает воссоздание натуры» [3, с. 65].
Субъективный взгляд на одно и то же событие, ситуацию свойственен и писателям, поэтому и свидетельствования различных авторов об одном и том же человеке могут быть с точки зрения того влияния, которое на него оказал этот человек. Украинский писатель Ю. Збанацкий, создавая литературный портрет П. Тычины в мемуарной книге «Пятый полюс. Повесть в воспоминаниях», замечает о портретируемом: «Каждый, знавший его так близко, наверняка ж видел и увидел не до конца таким, каким он был в действительности. Но у каждого живущего и помнящего — в сердце свой Тычина» [7, с. 246]. У всех портретистов своё виденье изображаемого человека, и с помощью образных средств писатель раскрывает особенности его натуры.
В литературном портрете перед автором не стоит требование описать все черты лица, одежду человека ради сходства. Это внешнее подобие, которое не всегда раскрывает его сущность. Портретист хочет достичь узнавания человека через изображение деталей, действий, привычек, поведения, он «стремится выведать тайны души и сердца» [3, с. 22] — именно то, что является, как говорит А. Габричевский, внутренним сходством [2, с. 53] и что показывает внутреннюю сущность портретируемого.
Мнение о том, что безусловно точное подражание не составляет цель настоящего творчества, отстаивает И. Тэн в книге «Философия искусства». Объясняя способы изображения человека на картине, философ пишет, что «дело заключается в воспроизведе-
нии совокупности тех отношений, посредством которых связаны части предмета, — и только. Вы должны передать не простую внешность тела, а, так сказать, логику» [12, с. 18]. По мнению И. Тэна, и в литературном, и в живописном произведении следует изображать совокупность и зависимость отношений между внешностью человека и событиями его жизни. «Итак, говоря вообще, — отмечает философ, — всё, что интересует нас в существе реальном и что мы просим художника извлечь и передать нам, — это внутренняя или внешняя логика этого существа или, другими словами, его склад, состав, соотношение частей» [12, с. 21].
Жанр литературного портрета присутствует в творчестве многих украинских писателей, среди которых Н. Бажан, Б. Бойчук, И. Дузь, В. Дрозд, И. Жиленко, Ю. Збанацкий, Г. Костюк, С. Крыжановский, Т. Мороз-Стрелец, И. Савич, А. Ющенко и др. Каждый из писателей стремился создать образ человека, который чертами характера, жизненной позицией привлёк его внимание, оставил след в его сознании. Достоверное изображение личности в произведении непосредственно связано с передачей портретного сходства, включающего представление внешнего облика и раскрытие внутренней сущности портретируемого.
Если в литературном портрете под сходством понимать только отображение внешних примет, то невозможно по описанию — «молодой, с серьёзным лицом» [9, с. 32] — понять, что в произведении говорится об А. Копыленко. Так кратко показывает внешний вид украинского писателя Т. Мороз-Стрелец в литературном портрете «Безудержный Сатир» (из книги «Голос памяти»). Больше к описанию внешности автор не обращается. Писательница говорит о весёлом характере А. Копыленко, о его умении во всём увидеть смешное, вспоминает о встречах и беседах с ним.
Детального изображения внешности современников нет и в других литературных портретах книги «Голос памяти» Т. Мороз-Стрелец. Отдельными штрихами автор показывает внешний вид А. Довженко, В. Касияна, М. Рыльского, П. Тычины; в литературных портретах О. Кобылянской, В. Сосюры, В. Стефаника нет даже лаконичного описания их внешних примет, и это не противоречит законам данного жанра. Повествование включает эпизоды биографии изображённого человека, отношение к нему современников и самого автора, отрывки из произведений, что помогает передать внутреннее сходство, правду характера портретируемого.
В конце 80-х годов ХХ века вышла книга воспоминаний И. Савича (творческий псевдоним украинского поэта, прозаика, публициста, переводчика Ивана Савича Лукьяненко) под названием «Разведчики весны». В книгу вошли литературные портреты друзей, писателей, деятелей культуры. При создании произведений автор использовал различные приёмы: дал биографические сведения о человеке, показал его в быту, на работе, во взаимоотношениях с друзьями, коллегами. Для построения целостного образа человека И. Савич иногда прибегает к описанию его внешнего вида. В портретах нет развёрнутого изображения внешности портретируемого. Бывает, автор использует сравнения, позволяющие читателю «увидеть» человека таким, каким он хотел его показать. Так, о П. Байдебуре говорится как о высоком мужчине, «с которого можно было б писать портрет кошевого атамана Запорожской Сечи, если бы только на гордо поставленной голове красовался пышный оселедец» [10, с. 34]. Сравнением с запорожским атаманом автор даёт понять, что это высокий, мужественного вида человек.