В соответствии с Законом РФ № 1761-1 от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий» (с последующими изменениями и дополнениями) «политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворения из страны и лишения гражданства, выселение групп населения из мест проживания, направления в ссылку, высылку на спецпоселение, привлечение к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасным для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, осуществляющееся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами и общественными организациями или их органами, наделявшимися административными полномочиями».
Данный Закон в части порядка реабилитации распространяется на лиц, подвергшихся политическим репрессиям на территории РФ.
Заявления заинтересованных лиц рассматриваются органами прокуратуры, которые по результатам расследования выдают справки о реабилитации заявителям, а при отсутствии таковых периодически предоставляют сведения о реабилитированных для публикации в печати.
В отношении репрессированных и реабилитированных посмертно авторов 70-летний срок начинает действовать с 1 января года, следующего за годом реабилитации. К произведениям реабилитированных авторов, изданных после их смерти, применяется правило о 70—летнем сроке охраны произведения, впервые выпущенного в свет после смерти автора.
Положения указанной статьи на практике вызывали немало вопросов. Например, какую норму ст. 1281 ГК РФ следует применять, если произведение реабилитированного автора выпущено в свет после его смерти, но до его реабилитации?
По нашему мнению, было бы справедливо применить норму п. 4 ст. 1281 ГК РФ.
Если говорить о произведениях, выпущенных в свет после смерти реабилитационного автора, то к указанным произведениям следует применять норму п. 3 ст.1281: «Исключительное право на произведение, обнародованное после смерти автора, действует в течение 70 лет после обнародования произведения, считая с 1 января года, следующего за годом его обнародования, при условии, что произведение было обнародовано в течение 70 лет после смерти автора».
Вопрос, связанный с применением ранее действовавшего 50 летнего срока охраны произведения, в том числе реабилитированных авторов, не раз рассматривался судами.
В качестве примера, можем рассмотреть факт из судебной практики рассмотренной до вступления нового законодательства.
Истец, наследник авторского права на перевод произведения, обратился в суд в 2003 г. в связи с тем, что издательство без договора с ним воспроизвело в печати вышеуказанный перевод.
Автор перевода умерла 21 марта 1994 г., соответственно на отношения по принятию наследства распространяется нормы старого ГК РСФСР (разд. 7).
В соответствии со ст. 546 ГК РСФСР признается, что наследник принял наследство, когда он фактически вступил во владение наследственным имуществом или когда подал нотариальному органу по месту открытия наследства заявление о принятия наследства. Указанные действия должны быть совершены в течение шести месяцев со дня открытия наследства.
Наследник подал заявление в 1-ю Государственную нотариальную контору г. Москвы о вступлении в права наследования, в связи, с чем 20 июня 1994 г. нотариус этой конторы завел наследственное дело и выдал запрос в органы Госавтоинспекции г. Москвы.
Статьей 557 ГК РСФСР установлено, что наследник, призванный к наследованию, может просить нотариальную кантору по месту открытия наследства выдать свидетельство о праве на наследство.
Получение свидетельства о праве на наследство является правом, а не обязанностью наследников, принявших наследство. Свидетельство о праве на наследство служит лишь доказательством наличия у лица наследственных прав. Отсутствие свидетельства о праве на наследство не влечет утрату этого права, если наследство принято в соответствии со ст. 546 ГК РСФСР (п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 26 марта 1974 г. и Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1976. № 7.).
Получено свидетельство о праве на наследство 31 марта 2003 г.
Таким образом, истец является наследником авторского права переводчицы с 1994 г.
Наследник проживает на территории другого государства, и у него не было возможности установить факты использования перевода и решить пользователями вопросы, связанные с бездоговорным изданием переводов изданий, права на которые принадлежат ему.
Наследник является правообладателем произведения в силу Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах», поскольку авторское право переходит по наследству (ст. 29 Закона).
Перевод является объектом, охраняемым авторским правом (ст. 12 Закона). После смерти автора авторское право действует в течение 50 лет, начиная с 1 января года, следующего за годом смерти автора (ст. 27, п. 1, Закона).
Таким образом, использованный ответчиком перевод охраняется авторским правом.
В соответствии со ст. 138 ГК РФ использование результатов интеллектуальной деятельности, которые является объектом исключительных прав, может осуществляться третьими лицами только с согласия правообладателя.
В ст. 16 Закона перечислены исключительные имущественные права, которые переходят по наследству, в том числе права на воспроизведение, распространение, переделку.
Таким образом, любой пользователь, который намерен издать перевод, знает, что нельзя «свободно» использовать произведение (т.е. без разрешения правообладателя), пока оно не перешло в общественное достояние (т.е. пока не истек срок действия авторского права на произведение ст. 28 Закона).
Опубликование издателем информации в различных периодических изданиях о розыске наследника свидетельствует лишь о том, что издательство его искало. Однако, не найдя наследника, издательство в силу того, что перевод охраняется авторским правом на территории РФ, обязано было воздержатся от издания, не издавать перевод. У издательства был иной выход - заказать новый перевод другому автору и использовать именно этот вариант.
Таким образом, не найдя правообладателя и издавая перевод без договора, издательство сознательно шло нарушение авторского права.
Было бы абсурдным полагать, что издательство, не договорившись с наследником, например, о размере вознаграждения за уступку прав на использование произведения, т.е. не согласовав одно из существенных условий договора и при этом вопреки нормам Закона выпустив в свет произведение без договора с правообладателем, действовало правомерно. Требование Закона о заключении договора фактически проигнорировано издательством.
В рассматриваемом случае издатель, не найдя правообладателя, вопреки требованиям Закона издал произведение, в другом случае издатель, не договорившись с правообладателем о размере вознаграждения, также проигнорировав требования Закона, выпустил произведение в свет. Как в первом, так и во втором случае издатель нарушил авторские права.
За нарушение требований Закона нарушитель обязан нести ответственность.
Представитель издательства в судебном заседании заявил, что издательство не знало о существовании наследника.
Вместе с тем издатель имел возможность, зная адрес последнего места жительства автора, обратиться к нотариусу и выяснить, подавали ли наследники заявление о вступлении в права наследства. Однако этого сделано не было.
Издатель, не найдя наследника и посчитав, видимо, что у переводчицы наследников нет, не только бездоговорно воспроизвел перевод, но и внес в текс перевода изменения без какого бы то ни было разрешения, не имея на это правовых оснований.
При сличении текста перевода в двух изданиях равного формата даже обычному читателю видно, что текст не идентичен.
Ряд абзацев исключен из текста перевода, другие абзацы изменены.
В «миникнижке» текст перевода начинается иными словами, в отличие от текста оригинального перевода.
Факт внесения изменений в перевод был очевиден, текст перевода изменен.
В соответствии со ст. 16 Закона, где перечислены имущественные права автора, среди прочих указано исключительное право автора переделывать или другим образом перерабатывать произведение.
Ответчик не имел разрешения правообладателя и не получал право на переделку произведения, соответственно он нарушил и это имущественное право, которое в силу ст. 29 Закона перешло к наследнику автора.
Истец выбрал меры восстановления его нарушенных прав путем взыскания с ответчика дохода. Взыскание дохода и получение компенсации возможно при доказанности факта правонарушения.
Факт правонарушения был доказан. Ответчик также его подтвердил и не смог предъявить договор с правообладателем на использование перевода.
Предъявитель ответчика в одном из судебных заседаний заявил, что готов выплатить авторское вознаграждение в сумме 40 тыс. руб. Позже, в объяснениях на иск, ответчик уже заявлял не о готовности возместить убытки, а о намерении выплатить компенсацию, но только в сумме 12 750 руб. Вместе с тем копии договоров ответчика с художником иллюстраций свидетельствуют, что суммы, полученные последним за иллюстрации, составляют более 150 тыс. руб. (5 тыс. руб. + 20 тыс. руб. + 5 % от отпускной цены экземпляра + 120 тыс. руб.). Иллюстрированный ряд издания составлял примерно половину объема книг.
Однако исковым требованием истца являлось требование о взыскании дохода, что соответствует ст. 49 Закона. Ни суд, ни ответчик не вправе изменить предмет иска и требование истца.
В соответствии с п. 2 ст. 15 ГК РФ если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, то лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения (наряду с другими убытками) упущенной выгоды в размере не меньше, чем такие доходы.