Имеющаяся доктрина юридической ответственности не в полной степени учитывает основание юридической ответственности. Не учитывается взаимосвязь между совершенным правонарушением и деятельностью представительного органа. То есть не исследовано, должен ли нести депутат или орган ответственность за свою профессиональную деятельность и по другим основаниям. И соответственно исключение из общей юридической ответственности (иммунитет) должно быть рассмотрено в связи с профессиональной деятельностью членов представительного органа.
Определенные попытки в данном направлении были сделаны О.Э. Лейстом <3>. Им выявлены такие три формы ответственности: 1) конститутивная, вытекающая из самого факта появления в установленном порядке ответственного органа или лица (избрание, назначение); 2) функциональная, проистекающая из определения задач, целей соответствующего органа, наделения его необходимыми правомочиями, за ненадлежащую реализацию которых он несет ответственность; 3) персональная, означающая определенность круга дел работника, порученных ему заданий, практических работ <4>.
<3> См.: Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М., 1981. С. 218 - 223.
<4> Анализ дан О.К. Абрамовой. См.: Конституционно-правовая ответственность. С. 333 - 338.
При осуществлении классификации юридической ответственности следует также различать, причиняются ли такому субъекту или объекту нежелательные последствия. Другими словами, неудобства возникнут у органа в целом (например, роспуск органа), у конкретного депутата (исключение из фракции, лишение вознаграждения, отзыв или прекращение статуса по иным основаниям). Имеются виды юридической ответственности, при которых участники правотворческой деятельности не испытывают никаких неудобств, а отменяется правовой акт, принятый законодательным органом, т.е. страдает результат правотворческой деятельности. Для законодательного органа субъекта Российской Федерации признание акта незаконным может стать основанием для роспуска органа. Однако непосредственным поводом для роспуска законодательного органа является не собственно издание, а нежелание представительного органа исполнить свою обязанность по приведению акта в соответствие с решением суда.
Действующее законодательство недостаточно учитывает связь между применением мер юридической ответственности к участникам и собственно законодательной (или несколько шире - профессиональной) деятельностью. Имеются составы конституционных правонарушений, которые не связаны с деятельностью законодательного органа или его членов (например, совершение аморального поступка как основание для отзыва депутата). Поступок может быть совершен в быту, быть совершенно частным делом депутата. Депутатом может быть совершено преступление, направленное против жизни, здоровья или собственности иных лиц, не являющихся депутатами, государственными деятелями, и никакими обстоятельствами не связанное с профессиональной деятельностью. Тем не менее закон не делает никаких различий для депутатской неприкосновенности в зависимости от состава преступления, инкриминируемого депутату. И отзыв депутата не оценивается в связи с оценкой эффективности его парламентской деятельности. Скорее, о нем говорят в связи императивным мандатом как гарантией демократии.
К конституционно-правовой ответственности участников законодательной деятельности может быть успешно применено сложившееся учение о таких видах юридической ответственности, как перспективная и ретроспективная. Практически ценным в данной сфере является деление ответственности на карательную и правовосстановительную. Примером карательной ответственности является исключение депутата из фракции или лишение слова на заседании. Они нами идентифицируются как карательные, так как не могут возлагаться правонарушителем на себя самостоятельно, не имеют цели восстановления какого-либо права, имеют пресекательное значение. Правовосстановительная конституционно-правовая ответственность законодательного органа может быть продемонстрирована на примере обязанности выполнить решение суда по отмене или изменению текста нормативного правового акта, принятого ранее этим органом государственной власти. Так как судом установлена незаконность (неконституционность) текста нормативного правового акта, то предполагается, что он своим действием нарушал права и свободы человека и гражданина. Соответственно устранение из правовой системы незаконного акта будет способствовать восстановлению прав граждан. Другим доказательством именно правовосстановительного характера ответственности в данном примере является то, что сам орган вправе был установить незаконность своего акта и самостоятельно устранить допущенное нарушение прав и свобод граждан.
Таким образом, законотворчество как особый вид публичной деятельности настоятельно нуждается в тщательном научном исследовании юридической ответственности участников, действующих в этой сфере. Весь арсенал накопленных научных выводов, выработанных для юридической ответственности в общей теории права, отраслевых юридических науках, включая конституционное право, должен быть применен к анализу законотворческой деятельности. Это позволит сформулировать выводы, которые помогут поднять законодательную работу на новый качественный уровень.
(Статья: Конституционная ответственность законодательного органа и его должностных лиц (Лисьев А.В.) ("Государственная власть и местное самоуправление", 2009, N 3))