В 1146 г. киевляне требовали от князя Игоря: «Аще кому от нас будет обида, то ты прави»[2]. Примеры единоличных решений князя имеются и в «Русской правде»[3].Кроме совещательного органа – княжеской (боярской) думы, при князе состояли исполнители для сбора податей и пошлин (даньщики, бельщики, мытники, пятеньщики, мостовщики и др.). Более определенное значение имели придворные должности, выполняющие общие административные функции (дворские, дворецкие и казначеи)[4].
Компетенция вышеуказанных должностных лиц не была точно регламентирована. Все ветви власти сосредоточивались в руках князя, а исполнение отдельных его волеизъявлений в равной мере могло поручаться всем состоявшим при нем лицам.
По мере усиления Московского княжества и присоединения к нему территорий северо-восточной Руси в обществе начинает пробуждаться сознание общероссийского (национального) единства. Постепенно служба князю стала пониматься как государственная служба, которая становится повинностью служилого сословия.
Последующее развитие Московского государства и расширение его границ потребовали создания различных органов гражданского управления, первоначально появившихся в виде приказов. «Цари, - указывает А.Д. Градовский, - владея государством обширным, имея дело с усложнившимися задачами управления, не могли обходиться случайной и нерегулированной помощью некоторых должностных лиц»[5].
Частые и продолжительные войны, необходимость постоянно защищать границы государства от набегов внешних врагов потребовали возложения на органы гражданского управления военно-административных функций. Первоначально при распределении компетенции между приказами управления силовыми органами страны было отнесено к разрядному приказу , который кроме других вопросов ведал и всеми военными делами.
Все центральное управление, в том числе военное, было сосредоточено в Москве. Во главе приказов стояли бояре и окольничьи, они являлись представителями высшего служилого сословия и от имени царя рассматривали дела не только административного, но и судебного характера.
Делопроизводство в приказах возлагалось на дьяков и подьячих. Дьяки состояли при воеводах в крупных городах, в более мелких – подьячие. Такое устройство приказного управления получило правовое закрепление в Соборном уложении 1649[6] г. и оставалось без существенных изменений до учреждения коллегий.
В условиях отсутствия четкого разграничения полномочий и задач число приказов не было определено. Как отмечает А. Д. Градовский, «они возникали из чисто случайных побуждений, и количество их то уменьшалось, то увеличивалось без всякого плана»[7].
В состав практически всех центральных исполнительных учреждений входили дьяки и подьячие, которые, по мнению П.О. Бобровского, «становились правительственным элементом, как потому, что образование их было не хуже, чем у родового дворянства, так и в силу тех политических начал, которые стали развиваться с Иоанна III, когда приемники этого государя стали стремиться к скреплению около Москвы разрозненных частей русского государства.
Определяя правовое значение этих должностных лиц в системе приказного управления России в XVII в., П.О. Бобровский справедливо указывает, что «Дьяки и подьячие, - были выдающимся юридическим элементом во всех управленческих отношениях формировавшегося государства. Без их участия и ведома не издавались важнейшие законодательные акты, не решались самые важные гражданские дела в приказах, разрядах или в приказных палатах и избах, не исходили существенные военные распоряжения»[8].
Вместе с тем Петр Iпридавал большое значение образованию, в ходе дальнейших преобразований переименовал дьяков и подьячих в секретарей, канцеляристов и, наконец, аудиторов, деятельность которых, как представляется, заложила основы отечественной юридической службы.
В ходе проведения губернской реформы 1708 г. одни приказы были упразднены, другие же из центральных превратились в местные органы.
В этот период впервые появляются юридические должности, их организация, полномочия, компетенция получают законодательное закрепление. Так правовое обеспечение армии ограничивается рамками военно-судебного процесса, в котором юрист-аудитор выступает в роли руководителя процесса, советника по правовым вопросам, возникающим при осуществлении правосудия.
Первые упоминания о юристе-аудиторе в России появляются на рубеже XVII – XVIII вв. Они совпадают с началом петровских преобразований сферы государственного и военного управления, созданием регулярной армии и флота, учреждением в связи с этим специальных военных судов.
В Воинском уставе 1698 г., составленном одним из ближайших сподвижников Петра I генералом Адамом Вейде, впервые упоминается о генерал-аудиторе и обозначено его предназначение: «Есть у всех иноземцев дело в употреблении, как воинская дума отправлена бывает, то собирает он все голоса и чинит выписку. Изо всех их доношений он изображает виновному против воинских артикулов или прав приговор и осуждение: и подобает ему правдивому человеку, и книг читателю быть, и в воинские права изоусть основательно разумети …»[9].
На учреждение у нас аудиторской должности, по мнению П. О. Бобровского, оказали влияние не только немецкие[10], но и шведские законы.
После победы русских войск в Полтавском сражении, Петр I, внимательно изучив внутреннюю организацию шведской армии, вносит существенные изменения в устройство своих войск.
Одним из наиболее существенных итогов обобщения зарубежного опыта военного строительства стало правовое закрепление должности аудитора в штатах армейских полков. 19 февраля 1711 г. в русской армии впервые законодательно утверждается 17 высших и 75 низших должностей аудиторов.
Введение звания аудитора совпало с отменой прежнего суда в приказах, у воевод и в съезжих избах, с деятельным участием в них дьяков и подьячих, заведовавших делопроизводством. Такие суды не могли обеспечить ни равенства подсудимых перед законом, ни беспристрастного рассмотрения дела.
Судебное производство, получившее коллегиальный характер, осуществлялось отныне с участием юриста-аудитора, знающего законы и обладающего известными качествами[11].
Устав воинский 1716 г. определил общую организацию, компетенцию и полномочия аудиторов, которые фактически существовали с незначительными изменениями до военно-судебных реформ 60-70 гг. XIX в.
Организационно аудиторская служба состояла из генерал-аудитора, генерал-аудитора-лейтенанта, обер-аудитора бригады и полкового аудитора[12].
Особые права и обязанности генерал-, обер- и полковых аудиторов были различны в зависимости от штата занимаемой должности.
Однако общие обязанности аудитора сводились к роли советника по правовым вопросам строевых чинов, составляющих военных суд (кригсрехт), но не имеющих достаточных профессиональных знаний и навыков. Кроме ведения военно-судных дел, на аудиторов были возложены и другие обязанности: во время походов генерал-аудитор был начальником военной канцелярии главнокомандующего и принимал участие в переговорах об обмене пленных, а полковые аудиторы заведывали обозом и исполняли обязанности квартирмистров. Сложные и ответственные обязанности аудитора требовали основательной юридической подготовки, которая в то время в России отсутствовала. Первоначально среди действующих аудиторов большинство составляли иностранцы: немцы, чехи и попавшие в плен шведы.
Потребность государства в высокопрофессиональных специалистах в области права диктовалась не только развитием производительных сил, но и формированием самого права в России.
В XVIII в. уже различались: 1) законы как акты верховной власти, устанавливающие нормы права; 2) административные, разработанные на основе закона, распоряжения государя или органов управления по частному случаю; 3) судебные решения, т.е. применение закона к конкретному случаю.
Законы издавались в виде: 1) указов императора; 2) уставов; 3) регламентов; 4) манифестов и жалованных грамот.
В 1830 г. издано Полное собрание законов Российской империи. Попытки подобного издания ограничились печатанием указанных книг, в которые вошли узаконения, изданные за сравнительно незначительный, 26-летний срок (с 1714 по 1730 г. и 1762 – 1770г.)[13]. В Полном собрании законов первые упоминания о присутствии аудиторов в войсках мы встречаем только 1711 г. Первыми генерал-аудиторами были Иван Васильевич Кикин (1712 – 1718 гг.) и Федор Глебов в армии Шереметева, третьим генерал-аудитором был иноземец ФонКрейц[14].
После вступления на престол Александра I, императора самого большого государства в мире (18 млн. кв. км, где проживало 36 млн. человек)[15], возникла необходимость преобразования государственного аппарата.
Петр I, Анна Иоановна, Елизавета, Екатерина II пытались привести законодательство в порядок, придать ему определенную стройность.
Итак, в 1833 г. после изнурительной работы под руководством Сперанского на свет появились Полное собрание законов Российской империи и Свод законов Российской империи.
Составление Свода, по замыслу Николая I и М.М. Сперанского, составляло только первый шаг к дальнейшим законодательным работам – совершенствованию различных частей российского законодательства.
Таким образом, можно сделать вывод, что развитие и становление юридической службы находится в прямом взаимодействии с историей развития военного управления и государственно-правовых учреждений России.