Порядок привлечения меннонитов к отбыванию обязательной невоенной службы был установлен в извлечении № 1100 «Устава о воинской повинности.» Относительно этого порядка были установлены следующие правила: призыв к жребьеметанию, освидетельствование и прием их на службу производился совместно с их сверстниками и с применением всех тех правил, которые были установлены для призыва и приема прочих новобранцев; принятые на службу меннониты не передавались в распоряжение уездных воинских начальников, а оставались в ведении присутствий (государственных учреждений) по воинской повинности, на которые возлагалась обязанность отправки меннонитов в назначенные места службы. На основании Циркуляра Министерства Внутренних Дел от 17 мая 1888 года освобожденные от ношения оружия меннониты отбывали обязательную службу, как правило, в особых лесных командах, а также в пожарных командах и в мастерских морского ведомства. Ежегодно к отбыванию обязательной службы призывалось в России около 100 человек, принадлежащих к секте меннонитов.
Во время первой мировой войны около 12.000 военнообязанных меннонитов отбывали санитарную службу либо работали в лесничествах[5].
Таким образом можно указать на некоторые признаки службы обязанных рабочих, сходные с признаками военной службы: обязательность прохождения службы, экстерриториальный принцип ее прохождения, сроки, равные военной службе, прохождение действительной службы в рабочей команде и служба в запасе. На обязанных рабочих, как субъектов государственной службы (ее разновидности), распространялись правила призыва на военную службу, регулирование призыва военно-административным законодательством, состояние в штатных подразделениях - рабочих командах и строгое подчинение назначенным лицам, распространение военно-уголовного законодательства.
Но по своей сути это была гражданская служба, преследующая сугубо гражданские цели, такие, например как разведение леса, тушение пожаров и другие подобные. Организация службы возлагалась на ведомство Главного Управления Землеустройства и Государственных Имуществ, которое структурно не входило в состав Вооруженных Сил Российской Империи, и, следовательно, нельзя признать, что обязанные рабочие являлись субъектами военно-административных отношений.
Освобождение от военной службы было предоставлено и представителям других вероучений. Освобождение от воинской повинности в конце XIX века распространилось на духоборов, молокан и последователей других сект, не допускающих по своему вероучению употребление оружия[6]. Например, учрежденная комиссия по пересмотру военно-уголовного законодательства при проектировании общей части нового Воинского Устава о наказаниях признала весьма желательным распространить действие ст. 179 «Устава о воинской повинности» на духоборов, молокан и последователей других сект, не допускающих по своему вероучению употребление оружия. В начале XX века на военную службу не призывались также евангелисты, баптисты, адвентисты седьмого дня.
Сектой являлись и толстовцы. Лев Толстой связывал свое религиозно-пацифистское учение с требованием изменения общественных отношений и отмены крепостного права. Представление о наличии Бога в каждом человеке создавало для них основу, как для принципа ненасилия, так и для идеи «любви».
Важной вехой стало и принятие 14 июля 1917 г. закона «О свободе совести», в котором последняя рассматривалась как свобода вероисповедания, веротерпимость. Солдаты получили полные гражданские права, и те, что служили в тылу, более не подлежали суду военного трибунала. Все ограничения гражданских прав, связанные с религиозной или этнической принадлежностью были сняты.
Работу по проведению реформы альтернативной службы после февральской революции в период деятельности Временного Правительства возглавлял Константин Семенович Шохор-Троцкий (1892-1937г).
В работе «Обращение в защиту религиозных мучеников в 1911 году» К.С. Шохор-Троцкий писал: «неужели нельзя издать такой закон, который давал бы возможность людям, отказавшимся от военной службы по религиозным убеждениям, служить своей родине на другом, согласно с их совестью, поприще. Ведь нашло же наше правительство возможность заменить военную службу работами мирного характера для наших немецких сектантов. И тогда они будут иметь возможность производительно употребить свои силы, а не растрачивать их на мучительное время по ссылкам и тюрьмам».
Надо отметить, что Временное Правительство в первые дни своего существования объявило свободу веры и амнистировало всех лиц, совершивших при старом порядке «религиозные преступления».
В марте-апреле 1917 года Временным правительством с участием главного военного прокурора при Временном правительстве генерала В.Л. Анушкина был разработан проект постановления «Об отношении к лицам, отказавшимся по религиозным мотивам от военной службы»[7]. Уже в преамбуле этого документа, признавалась недопустимость при объявленной свободе подвергать наказанию лиц, искренне неприемлюших по религиозным и этическим мотивам участие в военной службе, т.е. высказывался тезис об освобождении от военной службы по религиозным мотивам. В нем были указаны все основные положения, касающиеся порядка обращения граждан и рассмотрения их обращений специально учрежденными для этого комитетами.
Согласно главе II «О комитетах по распределению лиц, по совести не приемлющих военную службу» проекта положения Комитеты должны были учреждаться в крупнейших городах России: Петербурге, Москве, Киеве, Казане, Тифлисе, Ташкенте, Иркутске и состоять в ведении министерства исповеданий. Они должны состоять из 5 постоянных членов и запасных. В каждом комитете должно желательно было иметь юристов и врача преимущественно психиатра.
Заседания комитета приходили публично. Члены комитета решали вопросы об истинности присланного лица по внутреннему своему убеждению, основанному на вдумчивом изучении мотивов данного лица во всей совокупности его поступков и разъяснений. Постановление комитета выносились большинством голосов. Комитет мог постановить: а) направить присланное лицо на испытание его психологических способностей; б) направить дело к доследованию, т.е. выяснению дополнительных, необходимых для окончательного решения данных; в) признать присланное лицо искренним и подлежащим применению к нему соответствующих пункта Положения о лицах, по совести не приемлющих военную службу; г) признать его действующим из корыстных личных соображений и направить дело к уголовному преследованию.
Таким образом, российское законодательство до октября 1917 г. устанавливало основания для замены военной службы гражданской службой только по основаниям вероисповедания. Какие либо другие соображения совести основаниями для такой замены не признавались.
После октября 1917 года начался новый этап развития законодательства о свободе совести и свободе вероисповедания. Теоретические основы советской модели реализация этих свобод формировались на базе принципов светского государства, то есть отделения церкви от государства и школы от церкви, равенства граждан независимо от их отношения к религии, равенства религий и религиозных организаций перед законом и равного ко всем ним отношении государства.
Советская Россия вслед за Великобританией (1916 г.) и Данией (1917 г.) одной из первых признала право своих граждан отказываться от военной службы по соображениям совести (в силу религиозных убеждений). Придя к власти и уничтожив непокорное русское духовенство, большевики все же с пониманием отнеслись к религиозным чувствам рабочих и крестьян. Правительство Советской республики в разгар борьбы с внутренней контрреволюцией и иностранной интервенцией учредило в начале 1919 г. правовой институт освобождения от военной службы по религиозным убеждениям.
В числе первых законодательных актов молодой Советской республики был Декрет СНК от 20 января 1918 г. "О свободе совести, церковных и религиозных обществах", известный как декрет об отделении церкви от государства, который определял политику республики по отношению к церкви и религии. Пункт 6 декрета устанавливал: "Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей. Изъятия из этого положения под условием замены одной гражданской обязанности другой, в каждом отдельном случае допускаются по решению народного суда"[8]. Как видно, декрет установил принцип неотвратимости исполнения гражданами своих обязанностей перед государством и обществом, в то же время оставляя за гражданином право выбора того, каким образом он будет исполнять свои обязанности. При этом необходимо отметить, что при принятии решения судом в основу был положен принцип индивидуального подхода, чтобы по возможности гуманно отнестись к религиозным чувствам каждого верующего и вместе с тем не допустить необоснованного освобождения граждан от обязанности по защите Отечества в тяжелейший период для Советской республики.
В развитие положения декрета о замене одной гражданской обязанности другой ВЦИК республики 22 апреля 1918 г. принял декрет "Об обязательном обучении военному искусству", регулирующий вопросы подготовки населения к вооруженной защите Отечества. В примечании к ст. 1 декрета записано: "Лица, религиозные убеждения которых не допускают применение оружия, привлекаются к обучению лишь обязанностям, не связанным с употреблением оружия"[9]. Таким образом, этот декрет пояснил, что гражданин может воспользоваться правом исполнять иную обязанность перед государством и обществом взамен военной службы по причине его религиозных убеждений. Также был определен круг лиц, пользующихся этим правом: мужчины призывного возраста от 18 до 40 лет.